вский патрон. Его для волка должно быть более чем достаточно.
— Вроде есть и помощнее револьверы, в таком случае, — заявил Шендр.
— Есть, — кивнул Толяныч, — но тогда становится вопрос отдачи — Литвин вообще с такой пушкой справится?
Литвин лишь пожал плечами, мол, откуда я знаю.
— Не справится, — ответил за него Шендр, — а в этой пушке что, отдачи нет?
— Есть, но она приемлемая, — сказал Толяныч, — у меня валяется старенький «Магнум», но уверен, с его отдачей ни один из вас не справится. Может, первым выстрелом вы и попадете в цель, но на втором рука будет трястись, если вообще ее не отобьет или не вывернет. Короче, я считаю «Рино» лучшим вариантом на сегодня. Поднаберетесь опыта, тогда можем вернуться к вопросу увеличения мощи.
— А опробовать его можно? — с горящими глазами поинтересовался Литвин.
— Да не вопрос, — кивнул Толяныч, — определяйся, сколько тебе патронов надо, и вперед. Надеюсь, мы закончили? Все вооружились, все купили необходимое?
— Вообще-то нет, — ответил ему Литвин, — мне нужна масса всего.
— Вот ведь, черт… — горестно вздохнул Толяныч.
Глава 4 Белый волк
Прошла неделя с того момента, как мы покинули Речной. Все это время мы обитали в лесах, полях, сидели в отвоеванной у медведя пещере и сушили шкуры, лишь изредка наведываясь в город. Да и то, лишь для того, чтобы сдать добытые трофеи, нормально поесть в баре у Кэссиди, ну, и один раз позволили себе переночевать на нормальных кроватях.
Литвин застрял на складе у Толяныча еще надолго. К нам он присоединился в баре Кэссиди, когда мы с Шендром уже заканчивали ужин.
— Ты что там так долго делал? — поинтересовался Шендр у Литвина, плюхнувшегося за стол и залпом отпившего как минимум половину содержимого бокала.
— Все для охоты и рыбалки, — с улыбкой пояснил Литвин, — набрал крючков, тросиков, лесок. Хочу попробовать поймать что-то побольше, чем тихушу.
— Волка, что ли? — хмыкнул я.
— Может, и волка, — серьезно ответил Литвин, — главное правильно все рассчитать. Но я не о том.
— А о чем?
— Водятся тут зверьки — нечто, вроде лисов. Чуть крупнее земных, но такие же хитрые и острожные. Толяныч сказал, что их шкуры тоже высоко ценятся, даже дороже волчьих.
— Думаешь, удастся поймать?
— А почему нет? — удивился Литвин. — Главное — правильная приманка, удачное место для ловушки, ну, и правильно все рассчитать, чтобы зверь не сбежал.
Шендр, судя по лицу, явно хотел высмеять или подколоть товарища, но я не дал.
— Хорошая идея, пробуй. Даже если не удастся этих лисов поймать, может, хоть птицы будут попадаться — уже хорошо. Будет что пожрать.
После такой моей реплики Литвин просиял, а Шендр счел не произнесенную шутку неуместной — так ничего и не сказал.
— А еще хочу попробовать рыбу на реке или в озере поймать, — продолжил Литвин, — тоже какое-никакое разнообразие.
— Тоже вариант, — согласился я, — правда, стоило бы проверить, можно ли эту самую рыбу есть.
— Думаешь, может быть ядовитой? — удивился Литвин.
— Я тут как-то малинкой побаловался, — усмехнулся я.
— И что?
— Обожрался, и потом всю ночь как бревно пролежал — ни руками, ни ногами пошевелить не мог. Только к утру отпустило.
Литвин несколько секунд смотрел на меня, словно что-то обдумывая, а затем выругался.
— Так вот почему животина в мою ловушку не идет.
— М-м-м? — не понял я.
— Да в ловушки, в качестве приманки, я эту самую малину и сыпал! — ответил Литвин. — Вот почему ловушки пустые! Животины-то не глупые, наверняка знают, что будет от такого деликатеса.
— А как ты тогда тихуш поймал? — удивился Шендр.
— Наверное, по глупости попались, — пожал плечами Литвин, — теперь надо думать, что лучше всего как приманку использовать. Хотя-я-я…
— Что?
— Помните тот куст, возле которого я следы зайца увидел? — спросил Литвин.
— Ну?
— Заяц точно этот куст объел. А я еще думаю — вот странный, волчью ягоду жрет. Так может, это как раз и не волчья ягода была? Может тут, на Хрусте, она, как и малина, часть своих свойств потеряла, а другие получила? И теперь такая ягода не ядовита?
— Раз заяц жрал — значит, не ядовита, — заключил Шендр, — а вообще, тебе пробовать придется все наугад, пока не вычислишь деликатесы местного зверья.
— Угу… — задумчиво кивнул Литвин. — И еще есть один интересный момент.
— Выкладывай! — подбодрил его я.
— Уже от многих слышал, что в Туманном лесу зверья не пуганного намного больше, чем здесь, в окрестностях Речного.
— Логично, — кивнул Шендр, — тут уже третья волна колонистов ошивается, естественно, перебили большую часть волков.
— Я не о том, — ответил Литвин, — в Туманном очень много животины, причем крупной. Те же волки, говорят, намного крупнее тех, что водятся здесь.
— Может, тут они «равнинные», а там полноценные, «лесные»? — предположил я.
— Может быть, — согласился Литвин, — я уж не говорю про всяких «белых» волков. Может, и басня это…
— Короче, ты предлагаешь двинуться в Туманный лес? — подвел я итог его мыслям.
— И да, и нет. Точнее — не совсем.
— Ну, давай уже, рожай полностью мысль, — поторопил Литвина Шендр.
— Есть инфа, — начал Литвин, — что в окрестностях Северного, ну, второго города или аванпоста, который сейчас заброшен, в горах водятся крайне интересные зверьки…
— Что за зверьки?
— Что-то непонятное, — пожал плечами Литвин, — типа хорьков или ласки. Не знаю. Не крупные и не особо опасные, что важно.
— Так. Дальше?
— Шкуры этих зверьков очень высоко ценятся. Белый с красным оттенком мех крайне необычен. Толяныч сказал, что видел всего пяток таких шкур, и за них Гринберг отвалил целую кучу денег.
— Кучу, это сколько?
— Что-то в районе 10 тысяч за штуку.
— Ты предлагаешь двинуться к Северному и попытаться подстрелить этих зверьков? — спросил Шендр.
— Почти. Я предлагаю хотя бы разведать, где они водятся, и попытаться поймать хоть одного живого.
— Зачем? — не понял Шендр.
— Представьте, сколько может стоить такой живой зверек? А если удастся поймать пару и начать их разводить — мы будем миллионерами.
— Далеко забежал, — хмыкнул я, — туда еще добраться надо, потом найти место, где эти зверьки обитают…
— Место легко найти, — прервал меня Литвин, — называется «Красные горы», а название такое, так как камень покрыт красным мхом.
— Ну, хорошо, — согласился я, — попробовать сходить и поохотиться мы можем. Но сначала нужно закрыть договор с Гринбергом.
— Так, а кто против-то? — замахал руками Литвин. — Поохотимся здесь, на нашем месте, привыкнем к оружию, я попрактикуюсь с ловушками. А потом, когда волков в округе выбьем, двинемся в сторону Северного через Туманный лес.
— Я не против, — пожал плечами я.
— Мне, в целом, тоже идея нравится, — поддержал меня Шендр, — тем более, о Туманном лесе я ничего страшного не слышал. Разве что истории про крупных волков. Но с ними, я думаю, мы справимся теперь.
Он многозначительно похлопал свою винтовку, лежащую на коленях.
***
И вот, уже целую неделю мы охотимся в районе озера. Надо сказать — достаточно эффективно. Всего за 7 дней мы уже перетащили в город более 40 шкур. Таскали небольшими партиями — как только соберется больше дюжины после просушки, тут же и идем в город их сдавать.
Я не сторонник подобного решения, но на этом настоял Шендр, заявив, что большое количество шкур нести будет рискованно. Весят они немало, что негативно сказывается на нашей мобильности, да и вообще — опасно это. Вдруг кто нападет, попытается забрать трофеи — будет крайне обидно потерять 15 шкур, но еще обиднее будет потерять все, если бы мы действовали, как хотел я.
— Проще несколько раз сходить в город, — говорил Шендр, — пусть мы потеряем время, зато есть больше шансов дойти без приключений. Даже если на кого и нарвемся — часть трофеев уже доставлена, и уже в безопасности.
В копилку мы сложили пока только двадцать пять шкур. Гринбергу оставалось добыть еще целых семьдесят пять. Около двух дюжин мы нагло продали в обход договоренностей с контрабандистом. Зато теперь у каждого из нас хватало денег на «оживление», имелись средства на мелкие траты, вроде ужина в баре, покупки дополнительного снаряжения или патронов.
Но, несмотря на все успехи, наше настроение было хуже некуда. Последний раз в город мы ходили позавчера, и с того момента новых шкур у нас не появилось.
В общем, обо всем по порядку. Мы вернулись к пещере, захватив те пару шкур, что подвесили на дереве по пути в город.
Пока мы дошли до пещеры, удалось подстрелить еще трех волков. Причем все они были на счету Шендра — он короткими очередями свалил их, когда они еще ходили на отдалении и скалились, лишь собираясь в атаку.
Уже на подходах к пещере, когда мы поднимались по склону, нам встретилась крупная стая в пять голов. С ними пришлось попотеть. Вопреки нашему скепсису, одного волка своими стрелами убил Литвин, еще двоих завалил опять-таки Шендр.
А вот оставшиеся три твари неслись к нам с бешеной скоростью. Первую, опередившую других, свалил я — она словно бы наткнулась на каменную стену, тут же рухнув не землю. Все-таки этот «Спас» — мощная штуковина. С одного выстрела и метрах в восьми завалил такого матерого зверя.
Еще двоих убили уже совместно с Литвином, отбросившим лук и доставшим свой револьвер. Хитрые твари пытались изворачиваться, прыгали из стороны в сторону, но это им не помогло.
Дальше начался процесс свежевания. По устоявшейся схеме одну шкуру я выделил Литвину, который, справившись с ней гораздо быстрее, чем делал это раньше, удалился проверять свои ловушки, оставленные в прошлый раз. Ну, а мы с Шендром по уже устоявшейся схеме (я свежую, он охраняет) остались на поле боя.
Время близилось к вечеру, когда мы с Шендром в две ходки донесли добычу до пещеры, разложили «НКВД» и приступили к процессу обработки. Литвин все еще не появился.