Шагах в пятидесяти от оврага Владимир вспомнил о гранатах и, остановившись, выпустил из рук повисший на ремне маузер. Вот и заготовочка с разжатыми усиками пригодилась, не придется терять на это время. Сначала одна граната, следом вторая. Ну и сам бегом. Чтобы, так сказать, сквозь дым и пламя. Бог весть отчего ему на ум пришло именно это выражение. Наверное, сыграли роль героическая литература и фильмы его детства.
Два глухих, но внушительных хлопка. Человеческий крик. И в этот момент Валковский выбежал на край оврага. Да, это была еще та картина…
Уткнувшийся мордой в дно оврага и накренившийся на левую сторону «Урал». Пытающийся ползти и хрипящий раненый зажимал рукой хлещущую из шеи кровь. Не иначе как осколком перебило сонную артерию.
В этот момент из двери кунга появился еще один из бандитов. Вернее, даже не появился, а выпрыгнул, причем рыбкой, сделал кувырок и сразу ушел в перекат. Ловко очень ушел, да еще и грамотно выбрал позицию. Да сколько же вас?! Кобура-приклад уже прижата к плечу, ствол в направлении противника, поэтому только слегка довернуть и нажать на спуск…
И снова его выручила благоприобретенная охотничья сноровка. Спасибо Семенычу, посоветовавшему поохотиться на уток, причем не с дробовиком, а с СВТ и маузером. Ну еще и стрельба по тарелочкам. Очень это способствует отработке реакции. Правда, поначалу он все больше мазал, расстреляв целую уйму патронов, но потом ничего, приноровился, стало выходить не так плохо.
Вот и сейчас, цель сродни утке или тарелочке. Из-за земляного валуна видна только небольшая часть тела. Какая, не понять, просто кусок камуфляжа. Грамотный гад, чего уж там. Выстрел! В ответ раздался крик боли, бандит начал кататься по земле. Но весь он не показался, только ноги и голова. Выстрел! Мечущийся раненый отклонился, и пуля прошла мимо, выбив из земли фонтанчик. Выстрел! На этот раз сыграла свою роль поспешность, и неточно пущенная пуля выбила комья земли из валуна. Выстрел! Черноволосая голова резко мотнулась назад, выдав кровавый фонтанчик. Дистанция в тридцать метров для маузера, да еще и с тэтэшными патронами – это так, плюнуть и растереть, так что пуля прошла навылет.
Еще одним выстрелом добил раненого. Тот хотя и собрался помирать, тем не менее схватился за пистолет. Не-э-эт, не простые это ребята. Ох, не простые. А коли так, то пошло все к лешему. Сбегая к машине вниз по склону, Валковский достал очередную гранату, поспешно разжал усики и забросил ее в открытую дверь накренившегося кунга.
Прижался к одному из задних колес и единым взглядом охватил представшую картину. Ну что сказать, это он удачно здесь отметился. Ребятки, по всему видать, серьезные. Однозначно бойцы – либо андреевские, либо нефедовские. Экипированы дай бог: автоматы, броники, разгрузки.
Кстати, судя по кровавой отметине, тому, за валуном, Владимир угодил в ягодицу. И скорее всего, повредил тазобедренную кость, от ранения в мягкие ткани он так не ерзал бы. Что и говорить, повезло ему, в смысле Валковскому конечно же. Просто так сложилось, что парни не успели воспользоваться своими способностями. Такое случается. Как гласит старинная поговорка, и на старуху бывает проруха.
Сколько же можно успеть заметить за какую-то пару-тройку секунд? Оказывается, очень много. И событий за это время тоже может пройти предостаточно. Вот, например, из кунга послышался женский, а скорее даже девичий крик. Кто-то не просто кричал, но звал мамочку. И голос этот Владимиру показался очень знакомым. Он едва удержался, чтобы сразу не кинуться в кунг.
Глухо рвануло, выметнув наружу облачко дыма и пыли. Он думал, что и стекла окон выбьет, но ничего подобного. Впрочем, помещение хотя и закрытое, но все же не настолько: открытыми оказались дверь и одно боковое окно, плюс подняты два люка, – словом, взрывной волне достаточно проходов, чтобы не создавать внутри избыточное давление. И потом, РГ-42 – это обычная ручная осколочная наступательная граната, а не голливудская мини атомная бомба…
Голова гудела так, что казалось, тронь ее, и она непременно расколется, как перезрелый арбуз. А еще лучше бы не шуметь. Потому что, оказывается, даже лишние звуки способны доставить просто дикую головную боль.
– Мм…
– Дашуня, ты как?
– О-о-ой, дядя Володя, не кричите.
– Да я и не кричу. Тебя контузило. Ничего, главное, что ты слышишь, а в остальном поправишься.
– Дядя Володя?! – Даша распахнула глаза и тут же вновь застонала. Свет оказался ослепительно-ярким и болезненным. Ей настолько стало плохо, что она тут же поспешила отвернуться, чтобы ее не стошнило прямо на себя. Но даже это движение отозвалось болью. Ее мутило, но все ограничилось пустыми позывами: никакой рвоты, а только совсем немного желчи.
– Тихо, тихо, не спеши, – вновь послышался заботливый голос Валковского.
Только на этот раз он звучал куда тише и не вызывал болезненных ощущений. Не суть важно, потому что ей все равно плохо. Ей очень плохо. Что это? Ей хотят сделать укол? Очень на то похоже.
– Н-не-э н-на-адо, – стараясь сфокусировать взгляд на Валковском, простонала девушка.
Но тот продолжал делать свое дело, все время бормоча что-то успокаивающее. То ли его бормотание ее убаюкало, то ли подействовал поставленный укол. Как бы то ни было, но вскоре она провалилась в спасительное забытье. А может, даже и сон. Ну конечно же сон, красочный цветной сон.
Что именно ей приснилось, Даша не помнила. Разве только четко осознавала, что тот был приятным и умиротворяющим. А потом… Потом она видела себя и дядю Володю. Только тот был вовсе даже не дядей, а скорее уж ее кавалером. Нежным и заботливым. Она чувствовала на себе его ласковые и в то же время шершавые руки, которые действовали на нее как-то необычно. Девушка никогда не испытывала ничего подобного. Наконец он склонился над ней и поцеловал. Какие у него мягкие губы. Мягкие, горячие и нежные. Ой. А чего это он ее облизывает? Приятно. Х-хи. И щекотно.
– Кнопка, фу. Оставь ее. Тоже мне, нашлась сестра милосердия, – вдруг раздался сердитый шепот.
Даша тут же распахнула глаза. На этот раз ощущения были куда лучше. Опять же в помещении только мягкий голубоватый свет от плафона под потолком. Странно. А где это она? Да еще и этот странный запах. Пахнет так… Ну как в холодильнике.
– Привет, красавица, – с виноватой улыбкой поздоровался Валковский.
– Дядя Володя. Значит, ты мне не привиделся.
– Надеюсь, что в привидения мне пока еще рановато. Как ты себя чувствуешь?
– Н-нормально. Только голова кружится и болит. И есть хочется.
– Есть – это хорошо. А то я уже четыре дня в тебя бульон вливал через воронку, как горючку в бак. Но и сейчас обойдешься бульончиком. Сама сможешь пить?
– Попробую.
Руки тряслись, питье казалось чересчур горячим, но в общем и целом она вполне справлялась. Хм, странное чувство: желудок вроде как и наполнился, и в то же время присутствует какая-то неудовлетворенность. Впрочем, чему тут удивляться. Она никогда не была сторонницей диет и любила вкусно поесть. Тому способствовала казенная столовая детского дома. Кстати, это было одной из причин, почему Даша с маниакальной настойчивостью стремилась готовить все новые блюда.
Но мысли о кулинарии тут же были вытеснены, едва только она осознала, что одета вовсе не в то, в чем была вначале. В смысле одежда, конечно, была ее, но не та, в которой она отправилась в путешествие. На ней был ее же спортивный костюм, остававшийся в сумке, а еще напрочь отсутствовало нижнее белье. Едва осознав это, она покрылась краской стыда.
– Кхм, – правильно истолковав ее суету и реакцию, смущенно кашлянул Владимир. – Даш, ты прости, но… Словом, ты уже пять дней то приходишь в себя, то теряешь сознание. А организму не объяснишь, у него свои потребности.
– Вы меня… – Ее лицо стало пунцовым, хоть прикуривай.
– Угу. И подмывал, и переодевал. Белье не стал надевать, потому что с ним неудобно. Да ладно тебе краснеть, я что, голых женщин не видел.
– А сами чего покраснели?
– Кхм… Ну, голых женщин-то я видел, вот только сиделкой никогда не был.
– Дядь Володя, а где мы сейчас? – Видя, что он находится в не менее неловком положении, чем она, Даша решила перевести разговор на другую тему.
– В моей машине. Ваш «Урал» стоит под таким углом, что впору быть эквилибристом, чтобы там разместиться. Тебя же нужно было устроить с удобствами. Правда, пришлось помучиться. Десять километров, это не баран чихнул. Но ничего, управился. Я еще кое-что из того «Урала» притащил, благо времени у меня было в избытке. Жаль, его оттуда без посторонней помощи не извлечь. Двигатель-то я ему не попортил, машина на ходу.
– И как же ты таскал добычу?
– Да просто. Там нашлась небольшая надувная лодка, так тебя в ней доставил. А потом и большую лодку перетащил.
– По земле? – в удивлении взметнула брови девушка.
– Дно у нее пластиковое, трава зеленая, так что считай, как салазки по снегу за собой тянешь. Кстати, тебе повезло, что бочки с бензином посекло осколками гранаты, а не пулей. Если бы когда рванула граната, там был бы разлит бензин, полыхнуло бы так, что мама не горюй.
– Пули прошли выше, – осторожно покачав головой, возразила девушка. – Одному из американцев оторвало руку.
Угу. Тело шестого бандита он нашел рядом с ней. Собственно говоря, именно благодаря тому, что граната подкатилась ему под бок, оказавшаяся за ним Даша и не получила ни одного осколка. Но…
– Американца? – До Владимира наконец дошло сказанное девушкой.
– Ага, – необдуманно кивнув и скривившись от боли, подтвердила Даша.
– Ничего не понимаю. Послушай, так дело не пойдет. Если в состоянии, давай-ка все по порядку. Как ты там вообще оказалась? И про американцев уточнить не забудь. А то я уже пять дней только и делаю, что гадаю.
И Даша рассказала все, от начала и до конца, ничего не скрывая и не приукрашивая. Не забыла упомянуть и о предательстве Семеныча, и о том, как он погиб, спасая других, и, как подозревала девушка, в первую очередь ее.