Я прикинул смыслы. Есть смыслы.
— Добро. Идите двумя машинами, парня — с собой. Преследование по дороге запрещаю: не хватало нам еще разок влипнуть. Хорошо понял меня, Гоб? На обратном пути забираете Алика… Там со зверями как?
— Какие звери, Дмитрия! После такой пальбы даже кузнечики разбежались, корчась от анальных болей, сутки в округе тихо будет… Но я пару сигналок поставлю на отпуг.
— Забираете его — и сюда.
— И все-таки, шеф…
— Выполнять приказ, товарищ сталкер!
— Есть… Может, тогда к франкам заехать? Проверить бы, как они там, — уже осторожно предложил Сомов.
— Перебьются франки, — с неожиданной злостью прошипел я. — Меня сейчас, Миша, только свои интересуют. Все, выполняйте!
— Принял. СК.
Мне придется соответствовать. Похороны и поминки — одним слоем, а вовремя принятые оперативные меры — совсем другим. И эти меры — прежде всего, они идут впереди любой трагедии, любых слез. Ибо предотвращают другие трагедии.
Неожиданное нападение словно отрезвило меня.
Не получится нам построить Колонию, помахивая цветными венчиками под диско-музыку, не тот мир вокруг… Стоп, Федя, что значит не тот! А прошлый что, слаще был?
В общем, пусть сталкеры смотрят-нюхают, пусть вызнают все, что смогут. Округу будем под себя строить, нет у Колонии другого выхода — заклюют в самое темечко, идет начальный этап становления, в Замке Россия поначалу так же было, их раздражители сразу подпрессовывать начали, людей вышибать по окраинам, потеряшек ловить на дорогах, определяя их в рабство, — наслушался историй. А потом и арабы включились.
Отсутствие здесь селективных кластеров, то есть образований, с рождения, с самых первых заполошных минут пребывания на Платформе заточенных на формирование крепкой властной верхушки, способной сдерживать и направлять, не оставляет шансов обойтись исключительно мирными договорными методами.
Здесь, как я посмотрю, воля вольная, мама-анархия.
Краем я слышал переговоры в эфире с ожившим Стародубцевым и встревоженной Катрин Гийяно, почти вник в доклад дежурной от сицилийцев, уставших сидеть во влажном, несмотря на одежду из хвороста и бамбука, окопе… Даже представил, как итальянцы разложили по берме и в укрепленных рамами нишах оружие и боеприпасы и ждут нападения со своей стороны. Напрасно ждут, скорее всего, но полностью снимать посты пока нельзя.
Слышал и повторный запрос французам, а потом вопрос Маурера о том, сколько еще ему болтаться в заливе… Все повисло до возвращения группы сталкеров.
Тогда будет пауза, сброс напряжения, начнутся продуманные решения. Так я подумал — и ошибся…
Гонг!
— Тео, срочное сообщение по второму каналу!
Мы с Юркой синхронно метнулись в башенку, толкаясь, влезли внутрь. Второй канал — это Нарвик, французы или Старый Порт.
— Себастьян со Старого Порта только что сообщил: вниз по Амазонке проследовали три моторные лодки, два RIB’а и деревянная, узкая и длинная! — не дожидаясь вопросов, быстро доложила Zicke. — Шесть человек, все с оружием, два карабина и два пистолета-пулемета STEN Mark V. У остальных гладкоствольные ружья. Скорость — восемнадцать-двадцать километров в час плюс течение. Прошли мимо речного кордона десять минут назад, рядом с берегом шли, но останавливаться не стали.
Я не то чтобы растерялся — я подвис, как паленая виндовозина. Уже нервов не хватает. Как понимать? На Форт-Росс начинается атака по всем фронтам? Хорошо, что старый Себастьян нас предупредил, ох, как хорошо, такого не забуду.
— Что делаем, Тео?
— Подожди, — отозвался я, напряженно думая.
Через день после нашего первого визита в Старый Порт неспешным ходом отправилась «Королева», сопровождаемая «Зодиаком» Катрин. Ребята, как и планировалось, закрепили знакомство. Юра поставил на кордоне рацию, которую Себастьян, впрочем, до поры прячет от посторонних глаз в сарае, вытаскивая аппарат лишь в случае необходимости. Старший экспедиции Эйнар передал марсельцу небольшой генератор HONDA EU10iKl — такой же поставили на «Королеву», немного бензина и два ящика со всяким мелочно-полезным. Скромные вложения в дружбу народов и общин себя, как видно, вполне оправдали. Помогай людям — и они тебе помогут.
— От сталкеров что слышно? — Я машинально тянул время.
— Уже на дороге стоят, работают. Возвращать?
Не сумев сразу сбросить паузу, я опять помолчал, прежде, чем ответить.
— Нет, Ленни, пусть там работают. Они сейчас как дозор. Ладно. Так…
А что так, Федя? Что у тебя есть предложить?
— Ленни, под запись, — медленно начал я. — Передать «Cotton»: они идут к корвету, Катрин прыгает на борт, а Данька уже пустой идет к нам. Мауреру приказ такой: выходить на траверз Цусимы и там ждать визитеров, уточнения позже. Нарвику — большую тревогу, пусть готовят позиции для стрельбы, по необходимости огнем поддержат шкипера сверху. И по сторонам чтоб смотрели! На северном рубеже остается один Халмар Ханссен, Стародубцеву — возвращение, скоро его сына привезут, да и Алика… В столовую сообщи, чтобы какого-нибудь пацана сюда послали, ему ДПМ в руки — и отправляем к итальянцам, усилим огневую мощь.
Я обернулся:
— Эйнар, брат, тебе старт. Хватай дочь, на подвеснике выкатывайтесь в залив, разводите пары. «Удар» на борту? Хорошо. Сильно не торопись, время есть. Бери ППШ из оружейки. Идете за эвкалипты к колючкам, там стоите у берега, ждете гостей по западному рукаву.
Краснодеревщик, не став ничего уточнять, молча кивнул и, взяв в дежурке ключи от ружкомнаты, пошел вниз.
— Ленчик, заводи Малыша. Как только «Зодиак» подойдет, забирай Даньку и ПКМ себе — и вперед, встанешь рядом с «Королевой». При необходимости перекроешь центральный рукав или же поддержишь Маурера. Будете челночить. Все, выполнять.
Всех разогнал?
— Командир! — истошно заорал орлом шумно влетевший на площадку Хвостов. — Багги на ходу, можно выдвигаться! Ласточка! Говорил же, что сделаю!
Глаза у него были бешеные. В левой руке зажат молоток с ярко-красной ручкой, которого слесарь, по-обезьяньи, так и не смог выпустить. Смешно.
Но в душе я им восхищался: передо мной стоял человек, правильно понимающий и делающий свое Дело. Как сказал Л. Н. Толстой: «Бывает труд ненужный, суетливый, нетерпеливый, раздраженный, мешающий другим и обращающий на себя внимание. Такой труд гораздо хуже праздности. Настоящий труд всегда тихий, равномерный, незаметный». Хвостов работает всегда и именно так. Это он в спорах яркий, а в работе заряжен на рациональное, без экспрессии. Я не могу представить его бездельничающим. И всегда итоги его труда оказываются чрезвычайно полезными для экспедиции и Колонии.
— Гудерианы выдвигаются, Данила… — мягко поддразнил я работягу. — Впрочем, хорошо, что багги на ходу, молодец, тогда меняем план! Вот что… Держи ДПМ, у итальянцев забирай Андреа, садитесь и выдвигайтесь к эвкалиптам. Там выбираете хорошую позицию за стволами и вместе с «Королевой» закупориваете рукав, у Zicke появится свобода маневра. Ну, и берег контролируете. Если что, по свистку рвете в форт, понял? По первой команде! Итальянцам передай, что на рубеже останется только Бруно, наблюдателем, а Джузеппе пусть идет сюда, в крепость, скоро Алика привезут, взрослые мужики понадобятся.
— Так что, чужих сразу мочим? — заинтересованно спросил Хвостов, воинственно помахивая опасным предметом.
— Пионера выключи! — досадливо сказал я, в который раз поднимая к глазам бинокль. — В каждой машине есть регламент контактов, иди почитай, освежи память.
Вот и все мои силы, вот и все резервы.
Нет больше в гарнизоне бойцов, Форт-Росс будут оборонять женщины, если неизвестно откуда грянет еще одна атака.
Всем желающим в этом мире крупно и эффектно повоевать — большой привет!
Пожалуйста, прибывайте сюда и пробуйте на Платформе замутить войнушку, применяя фланговые охваты, атаки колоннами, засадные полки в заповедном бору и прочие красоты Большого Набега или Крутой Обороны. Только учтите, что мальтузианцам на Платформе еще долго не найдется места. Хотите иметь большие батальоны — выскребайте из подполов зареванных баб и малых деток, потому что мужиков у вас будет раз, два — и обчелся… В «Беринге» все женщины были отобраны, психологически подготовлены и хорошо обучены стрелковому делу. А в простой общине как оно будет?
Да и не каждый мэн годен к строевой, даже если живет на сквозном кондовом фронтире.
Кластерам тупо некем атаковать, как и обороняться, одна холера.
Да и нечем! Смотрящие будто издеваются, вручая нам сплошной винтаж. Был бы в патруле АКМ, да высади из него Игнат при первых выстрелах весь магазин узким веером по направлению — так еще неизвестно, как бы дело повернулось. А если еще и подствольник…
Кстати, и антикварная мортирка, как видно, патрульным не помешала бы. Покидал бы Игнат древние гранатки навесиком — сразу пропало бы желание связываться. Но ведь и это суррогат! Вот если бы пятидесятимиллиметровый ротный миномет Шамарина образца сорок первого года загодя отдать патрулю… правда, мин у меня к нему — кот наплакал. Но что бы изменилось? Мог ли Игнат в такой обстановке воспользоваться грозным оружием? Да ни за что! Для этого Кастет нужен или Гоблин, помню, как они лихо этим бомбометом накрывали позиции у Холмов, что на Пакистанке.
Но «кастетов» и «гоблинов» по определению мало, особенно на Платформе.
Так что в задницу все войны. Наше дело либо понтово-политическое, либо партизанско-сталкерское. «Всех разогнал, — с чистой совестью транжиры подумал я. — Людей больше нет, оружия нет, все силы задействованы».
Мы не нищие, «Беринг» подготовлен отлично, терминал исправно работает, техобеспечение есть, грамотные умелые специалисты в наличии… Но по факту куда ни кинься, в какой вопрос ни влезь — всюду одно и то же: опять нет обыкновенного «хлеба», и тогда масло приходится мазать прямо на колбаску.
Пш-шш…
— «Елена» — «Кастету».
— В канале Вотяков, Главный рядом.
— Что там на реке творится?