Большинство наступавших гитлеровцев было уничтожено, а остальные в беспорядке отступили.
Вечером девять немецких бомбардировщиков под прикрытием истребителей пытались совершить налет на наш аэродром.
Попав в зону сильного заградительного огня зенитной артиллерии, немецкие бомбардировщики, не достигнув цели, сбросили бомбы, которые упали в поле и не причинили никакого вреда.
Наши истребители, поднявшиеся в воздух, вступили в бой с противником. Советские летчики сбили пять немецких самолетов…»
Глава 12 «Свободная охота»
Первые дни июля атмосфера электризовалась все сильнее.
В Ставке ждали наступления немцев, но точно не знали, когда же тевтонская орда двинет.
Разведчики дневали и ночевали за линией фронта, но лишь в ночь на 5 июля удалось захватить «языка» – сапера 6-й пехотной дивизии Бруно Формеля.
Выяснилось, что операция «Цитадель», ставившая своей задачей окружение двух фронтов – Центрального и Воронежского – на Курском выступе, начнется в ту же ночь, ровно в три часа.
Маршал Рокоссовский, коротко переговорив с Жуковым, отдал в 2 часа 20 минут приказ о контрподготовке.
С раннего утра заработала советская артиллерия, десятки самолетов 16-й воздушной армии поднялись в небо, однако генералы «тупили», из-за чего господства в воздухе достичь не удалось, зато почти сотню истребителей да бомберов угробили.
Лишь пять дней спустя «иваны» пересилили «гансов».
Зато какое грозное зрелище открывалось в ночном полете!
Тысячи орудий палили по площадям, РСы «катюш» гигантскими трассерами уносились навесом, беснующиеся огни залпов и взрывов выхватывали из темноты землю, деревья, танки, окопы, набрасывали красный свет, вытягивали мгновенные черные тени – и все это от горизонта до горизонта!
5 июля Брянский фронт, на котором воевал Быков, изготовился к отражению возможного удара.
15-я воздушная армия с рассвета приступила к разведывательным полетам. 32-й гвардейский истребительный авиаполк находился в готовности к вылету.
Одна эскадрилья была в готовности номер один, остальные в готовности номер два.
Около полудня такого долгого 5 июля командование поставило перед 1-м гвардейским истребительным корпусом задачу – прикрывать войска правого крыла Центрального фронта в районе Малоархангельск – Александровка – Протасово.
6 июля пилоты 1-й, 2-й и 4-й эскадрилий прикрывали части наших армий, непрерывно патрулируя небо группами по восемь – двенадцать самолетов.
Лейтенант Батов сбил «Фокке-Вульф-190», чуть позже Володе Орехову удалось то же самое – над Елизаветино.
8 июля немцы, пытаясь обойти стойкую оборону 13-й армии, нанесли удар по ее правому флангу. Их поддерживала авиация.
Завязались страшные воздушные баталии.
По пять вылетов в день, а то и чаще.
Быков сбил девять «фоккеров», а когда его поздравляли с победой, он только отмахивался, напоминая, что у немецких экспертов счет давно превзошел и сотню сбитых, и даже полторы сотни кое за кем числятся.
– Хочешь спустить полтораста «мессеров»? – щурился Котов, и впрямь напоминая довольного кота.
– Хотя бы сотню, – отвечал Григорий. – Для начала…
11 июля погиб один из «ветеранов» – подполковник Герасимов.
В тот же день 9-я немецкая полевая армия Моделя выдохлась и перешла к обороне, а вот войска Брянского фронта начинали наступление.
По плану, 32-й гиап, как и вся их истребительная дивизия, должен был завоевать господство в воздухе на орловском направлении, «по совместительству» прикрывая наступающие части 3-й и 63-й армий, да плюс к этому – обеспечить вольготную жизнь штурмовикам и бомбардировщикам в районе Евтехов – Протасово – Лосиноостровский.
– Высота патруливания – непрерывного! – устанавливается в 2500–3500 метров, – накачивал Бабков своих комэсков, – высота более 4000 метров отводится для действий пар «охотников» из «братского» полка. Вопросы есть? Вопросов нет.
12 июля в пять утра майор Стельмашук затеял на аэродроме митинг, посвященный долгожданному наступлению.
Старлей Савельев и летчики-асы Горшков и Корчаченко вынесли гвардейское знамя.
Майор Холодов зачитал обращение к личному составу Военного совета фронта и сказал:
– Сегодня начинается наступление войск нашего фронта. Наша задача – завоевать и удержать господство в воздухе на направлениях главного удара, драться с врагом стойко и самоотверженно, по-гвардейски!
В тот же день у деревни Прохоровка сошлись две танковые армады.
Корпусам Катукова и Ватутина противостояли немецкая армейская группа «Кемпф» и 2-й танковый корпус СС – 1-я танковая дивизия Лейбштандарте-СС «Адольф Гитлер», 2-я танковая дивизия СС «Дас Райх», 3-я дивизия «Тотенкопф» (включая восемь трофейных «Т-34»), и так далее.
Около тысячи танков, с крестами на башнях и без, лязгали и грохотали, кромсая гусеницами степь.
Боевые порядки смешались. От прямых попаданий снарядов танки взрывались на полном ходу.
Срывало башни, летели в сторону гусеницы.
Отдельных выстрелов пушек слышно не было – стоял сплошной, обвальный грохот.
Из горящих машин выскакивали танкисты и катались по земле, пытаясь сбить пламя.
Эфир бурлил котлом.
«На фоне обычного потрескивания помех в наушники неслись десятки команд и приказов, а также все, что думали сотни русских мужиков о «гансах», «фрицах», фашистах, Гитлере и всякой сволочи. Эфир был настолько переполнен ядреным русским матом, что, казалось, вся эта ненависть может в какой-то момент материализоваться и вместе со снарядами ударить по врагу».
Но все же грандиозное танковое сражение русские мужики выиграли.
К вечеру Быков совершенно вымотался – семь боевых вылетов!
И в небе, и на земле крутилась сплошная карусель – одна группа садилась, другая тут же взлетала.
В воздухе стоял сплошной рев моторов, пушечно-пулеметные очереди трещали поверху, сливаясь с артиллерийской канонадой.
То здесь, то там чистую голубизну небес пачкали грязно-черные шлейфы сбитых самолетов.
Падали «фоки», падали «Яки»…
А с раннего утра все завертелось по новой.
Эфир звенел на все голоса:
– Миха, разворот!
– Куда прешь, зараза?
– На двенадцать часов, ниже тридцать градусов!
– Абшус![14]
– Идем в наборе!
– Хильфе! Хильфе! Анстрален![15]
– Прикрой, я атакую!
– На хера?! Отходи!
– Хорридо![16]
– Прикрой его!
– Машины в голове!
– Атакуем!
– Сафонов где?
– Не вижу его!
– Жукова сбили!
– Едрить твою налево…
– Ахтунг! Крайс шлиссен![17]
– Восьмой, отбей!
– Ш-шайссе!
– Идем домой, горючее на исходе.
– Абшус!
– Всем отходить на аэродром! Атакую один!
– Я прикрою!
– Это приказ!
Советские штурмовики и истребители мешали немцам настолько, что Люфтваффе полностью переключило все группы 51-й истребительной эскадры «Мельдерс» на помощь бомбовозам.
Но это не остановило наступления войск Брянского фронта.
Немецкие летчики стали шире применять «расчистку воздуха» – большие группы истребителей появлялись над полем боя минут за десять до прибытия бомберов, чтобы связать боем советские самолеты и увести их в сторону.
Наши эту тактику раскусили – в бой вступали, но заданный для прикрытия район не покидали.
Летчики 32-го полка «обменялись опытом» с немцами и тоже стали вылетать на «ягд фрай» – «свободную охоту».
«Свободные охотники» действовали в глубине расположения противника. С большими группами самолетов они не связывались, выслеживая и сбивая одиночек или пары.
В основном на «охоту» вылетали «Ла-5 ФН».
А 13 июля немцам преподнесли неприятный сюрприз – командующий Брянским фронтом вводил в бой 1-й гвардейский танковый корпус.
Немцы спешно кинули бомбардировщики и штурмовики на новую напасть.
Пилоты 32-го прикрывали боевые порядки танкового корпуса.
Ушла «на смену» 3-я эскадрилья, и Быков скомандовал:
– По самолетам!
Скоро их очередь.
Вот над КП взвилась зеленая ракета. На взлет!
Григорий легко поднял «лавочку» и стал набирать высоту.
Хороший самолет, ничего не скажешь. А «По-7» все равно лучше…
Пропустив под крылом Елизаветинку, Быков пролетел над танковыми колоннами «тридцатьчетверок».
В бой Григорий вел восьмерку «Ла-5» – одной четверкой командовал он, другой – Котов.
Второй раз на «лавках» вылетали новички, Яценюк и Никитин.
Шли «кубанской этажеркой», на 4000 метров, но долго патрулировать не пришлось.
– В воздухе появились «фоккеры», – раздалось предупреждение с передового КП, от «Дракона». – Будьте внимательны!
Быков тут же дал запрос:
– Я – «Колорад», где «фоки»? Наводите.
– «Колорад», выполняйте свою задачу.
– Командир! – крикнул Орехов. – Бомберы идут! Много!
– Вижу, глазастый ты наш.
– На двенадцать, ниже двадцать градусов – «Юнкерсы»! Атакуем в лоб.
Тут же заговорил КП:
– «Колорад», я – «Дракон». К плацдарму подходят бомберы с «фоккерами». Ударной группе атаковать бомберов, верхней четверке сковать боем «фоккеров». Действуйте!
Подобно грозовой туче, с юга перла большая группа бомбардировщиков «Юнкерс-88» – четыре полных девятки шли на излюбленной своей высоте – где-то между 2000 и 3000 метров, а выше вилось более двадцати «Фокке-Вульфов-190».
«Фоккеры» были новее «Мессершмиттов» и серьезней вооружены, однако справляться с ними было чуть легче, чем с «худыми». Почему так, Григорий понятия не имел.
«Фокке-Вульф-190» больше всего походил на «По-седьмой», и не только внешне.
Может быть, слабинка этого истребителя заключалась в пилоте?
– Володя, на правую группу. «Котик», на левую.