мать. Надо быстренько привести себя в порядок и отпинать его хорошенько для прояснения мозгов! Чтобы никаких «я сама»!
С безобразием в оазисе впятером управились быстро. А чего там? Йэльф с Вэйтом создавали вихрь, поднимавший грунт, Дон направлял, Ри держал воздушный щит перед входом, чтобы не налетел песок, а Роган оплавлял прилетевшее. Ещё прочнее получилось! А вот хижину восстановить оказалось не из чего, слишком здорово Тихий всё переломал, спеша на помощь к Лисе. Но Роган повёл всех туда, где они с Лисой вчера бродили. У почти отвесной стенки лежал штабель, прикрытый обрывками материала, истлевшего от времени. Только очень сухой и безветренный климат позволил сохраниться этим клочкам. А вот составляющие штабель трубы — а не брёвна, как сначала подумал Ри, совсем не пострадали. Белые, гладкие, твёрдые, очень лёгкие, из непонятного материала — их поверхность лишь слегка потускнела и выщербилась. Именно отсюда Лиса вчера притащила «бревно от Видения» в хижину Ри.
Находка озадачила всех. Откуда на необитаемом материке могли взяться эти вещи? Ри их видел в первый раз: по округе он никогда не гулял, охотиться ходил порталом, а с вершины холма, на котором он культивировал заготовки, штабеля видно не было. Но подумать решили потом. На каркас найденное подходило, как нельзя лучше, они ещё и плавились, как быстро обнаружил Ри. Поэтому находку быстро перетащили, сплавили каркас и до темноты успели обшить пальмовыми листьями, широкими и глянцевыми. В новой хижине заняла своё место новая плита, на ней в освобождённой из-под песка сковородке зашкворчало мясо свежедобытой ящерицы — для новых драконов. Шкуры ящериц, тоже обнаружившиеся под песком, основательно вытрясли и сложили в углу. Жаркое поручили Рогану, а остальные вышли под звёзды. На пальмах развесили десяток светляков и выкатили вниз заготовку. Йэльф и Вэйт поцапались было, решая, кто будет первым, но Дон вовремя предложил подкинуть монетку. Выиграл Вэйт и довольно показал Йэльфу язык.
Огромная мутноватая капля заготовки будто вбирала в себя свет шести светляков, наливалась им и играла внутри туманными радугами. В этом освещении почему-то лучше, чем при свете дня, понималось, что это, хоть и неразумная, но живая тварь, и страшновато становилось приближаться к ней, как к обманчиво неподвижному, затаившемуся хищному зверю. Под солнцем она не выглядела столь завораживающе таинственно, как сейчас, в маленьком пятачке света среди огромной ночи.
— Слушай, а куда она девается в процессе? — Дон подошёл к Ри и ждал, когда Вэйт разденется. — Вода ведь не сжимается, или я чего-то не понимаю?
— Во-первых, это не вода. Это… как тебе сказать… Это материализованная и структурированная энергия. Собственно, отсюда свойства и ваших тел — и способность собирать энергию, и метаморфизм. Та капля моей крови, что в вас присутствует и передаётся, она и сообщает вам эти возможности. А во вторых… У тебя пространственный карман есть? — покосился на него Ри.
— Есть, на мелочёвку всякую. Салфетки, Никины заколки, так, ерунда всякая. Карман, короче. А что… ты хочешь сказать… Ни фига себе! Вот такой карман?!! Это ж какая грузоподъёмность? — втянул голову в плечи Донни. Ри довольно ухмыльнулся. Они ещё не поняли, что такое — быть драконом! То ли ещё будет! Это только первые писки восторга!
Вэйт опустился на каплю, и Дон отошёл, чтобы не мешать. Всё прошло в штатном порядке, капля мигнула, схлопнулась, Ри подхватил тело.
— Это… это что?.. — растерянно разглядывал себя Вэйт. — Это… я не хочу!!! Давай обратно!!! Так не честно!!!
Йэльф злорадно ржал и в полном восторге колотил себя кулаком по колену, Дон и Ри молчали в оторопи. Очень хорошенькая девушка на-райе гневно топала стройными ножками и потрясала кулачками, наскакивая на Ри. Сверкали зелёные, без белка, глаза с вертикальным зрачком, белокурые локоны метались по хрупким плечам. Лицо осталось прежним, но остальное…
— Перелеска ваша мать… Вот так девкой и становятся… — пробормотал Дон, и Ри даже не возмутился, что его именем опять ругаются. Это случалось иногда при поднятии во Жнеце, но вампиры не способны так сильно переживать из-за всяких мелочей вроде смены пола…
— Вэйт, я здесь ни причём, правда… — растерянно промямлил Ри. — Да ты не расстраивайся так, перекинься в мужика — и всё, — сообразил он. — Никто и не узнает, делов-то? Уж этому учить…
— Делов-то? А то, что я сам знаю, что — вот! С этим как? — Вэйт плюхнулся на песок и разрыдался. Разрыдалась. На рёв из хижины в облаке кухонных ароматов выскочил Роган. Похлопал глазами. Метнулся обратно, опять выскочил:
— На! — сунул он под нос рыдающему Вэйту кусок мяса. Тот гневно взрыкнул, подняв голову… Повёл носом… Замолчал… Схватил мясо и невоспитанно зачавкал, изредка всхлипывая. Совсем разучился нормально есть, пока вампиром был, придётся вспоминать, как это делается в приличном обществе. Роган подхватил его одежду. — Пойдём, душечка, там мно-ого мяса. Поку-ушаешь, успоко-оишься… — взял он Вэйта под локоток, помог подняться и повёл в хижину, наградив окружающих свирепым взглядом.
— О, как, — озвучил Ри общее состояние.
— А то! — поддержал его Дон. — Ну, что, дед, рискнёшь? А ну, как бабкой станешь?
— Ой, да что ты? Ужас какой! А я, может, и не против, откуда ты знаешь? — кокетливо вздёрнул нос Йэльф. — Это у него на пустом месте истерика, а мне в любой шкурке неплохо! И такие интересные перспективы… он просто ещё не оценил.
— Это какие? — в один голос сказали Дон и Ри. И переглянулись.
— Ну-у, материнство…
— Упс…, - выдохнул Дон. — Дед, ну ты даёшь! Вот так сразу?
— А чего тянуть-то? — повёл плечиком вампир. — Мне, может, всегда интересно было — как это оно? Давай, тащи уже эту свою хреновину, каким стану — таким стану!
И стал. Стала. И рыдать не собиралась. Проинспектировала свежеобретённое тело (Дон одобрительно присвистнул), что-то сразу сообразила, прижала палец к губам, (Тс-с-с), и стала прежним Йэльфом, только белокурым и зеленоглазым. Йэльф лукаво стрельнул глазами в свидетелей, накинул рубашку с рюшами, задрал нос и, перекинув штаны через плечо, пошёл питаться и дразнить своим видом Вэйта. Интриган старый, хмыкнул про себя Дон.
— Это что же, — вслух задумался Ри. — Это все Старейшины, что ли, будут дракхиями? И все зелёные! А мужиков где брать?
— Вот уж не знаю! — захохотал Дон. — Зато какой выбор будет! Не мучай мозги, пошли, съедим, что там наш маг великий нахимичил. А потом давай-ка к тому холму опять сходим. Очень мне интересно, нет ли там внутри чего-нибудь!
К интересному холму не дал пойти Роган. Раскипятился:
— Нет уж, ты давай уж, показывай уж! Я уж сутки уже дракон, а, страшно спросить — каким местом? Все — Дракон! Дракон! — а какой дракон, где дракон-то? Я — как был, так и есть, только напиться не могу — вот счастье-то! Показывай давай!
Ри задумчиво подёргал себя за кончик длинного носа.
— Тогда пошли отсюда, нам тут места не хватит. И очки здесь лучше оставь, смахнёшь ещё нечаянно, затопчем, — это Дону. Тот сбегал в хижину и догнал уходящих. — Всё просто, — говорил Ри по дороге бывшим вампирам. — Вы уже давно умеете облик менять. Только рассредоточьтесь так, чтобы между вами метров пять было, чтобы друг другу не мешать. А тебе надо себя всего почувствовать, иначе и не скажешь. И приказать самому себе, — пытался объяснить он Рогану механику оборота.
Отошли за два холма — на пятерых драконов места между пальм могло и не хватить, остановились в пустой, неприютной, зато широкой лощине. Дон и Роган прихватили пару светляков — по привычке, драконы неплохо видят в темноте. Маленький островок света посреди ночи, вершины холмов тонут во мраке, а над ними головокружительно звёздное, вечно ясное небо пустыни. Длинные тени мечутся по склонам холмов, огромные, чёрные. Ночные тени, от рукотворного света, идущего снизу, за счёт этого бесконечные, уходящие ввысь, в небо и дальше. И жутко становится, если задуматься об этом всерьёз. Тени от солнца или луны начинаются и заканчиваются у тебя под ногами, а эти, от слабенького светляка у тебя в ладони, уходят в никуда. Неприятное слово. Под ногами уже остывший песок, воздух тоже холодный, очень сухой, и ничем не пахнет. Совсем ничем. Воздух пустыни. Любой запах в нём отчётлив и хорошо читаем именно потому, что заведомо принесён извне.
— Вот так, — просто сказал Ри, и взглянул на спутников с высоты четырёхметровой шеи. Плюс тело, плюс хвост, прикинул Дон. Метров двенадцать? Похоже. Развернулись полупрозрачные крылья, вспыхнули туманными радугами в голубом хрустале. — Учить вас полёту всерьёз ещё рано, магии драконов — тоже, ваша сила ещё не проснулась, а вот облик изменить вы вполне в состоянии, — зазвучал у них в головах голос. — Ну, что же вы? — Дон решительно скинул с плеч рубашку. — Нет, раздеваться не надо, всё уйдёт внутрь, в пространственный карман, и будет в вашем распоряжении при обратном превращении. И запомните: именно это — ваш истинный облик, именно в нём проявляется ваша суть. Всё остальное — функциональная коррекция. Можно, например, вот так, — тело резко уменьшилось, стало вполне человеческим, сохранив при этом полупрозрачность. — Вполне компактно и дееспособно, и энергии тратится меньше, чем при полном проявлении. Ещё возможна поляризация… — но внимание уже было сбито, драконы с азартом новизны примеряли свои истинные облики.
— А-ах… — Роган так и сел, где стоял. Дракона он всё время представлял себе, как ящерицу, только с крыльями. Просто ящерицу, вроде тех, чьё мясо он только что жарил. Но это… Но вот это… ничего невероятнее он в своей жизни не видел! Ожившая старинная статуэтка из дымчатого голубого хрусталя! Но за изяществом линий чувствовалась мощь, неведомая ему доселе, и к восхищению примешивался страх. Одно движение этой изящной полупрозрачной лапки — и не будет Рогана. Это было уже не так, но рассудок, всё ещё человеческий, настаивал именно на такой версии. Можно ли поднять дракона во Жнеце? Если там останется, что поднимать?
Рядом вспыхнули три зелёных костра — перекинулись бывшие вампиры. Только Роган всё сидел, держа на ладони светляка, и зачарованно смотрел на то, чего ещё никто в этом Мире не видел. Драконы разглядывали себя, выворачивая гибкие шеи, взмахивали на пробу крыльями. Их тела будто собирали свет двух светляков и звёзд, и наливались этим сиянием, и светились уже сами, отдавая больше, чем было взято. Шелест, мерцание, блики, радуги… И голоса, азартно вопящие в голове: