о-то, живущее под землёй, наверх вылезали только греться, спариваться и яйца откладывать. Не везёт ему на этой планете! Вернее, не везёт ему с тех пор, как он ту цацку по заказу свистнул. Вот как в руки взял — так везение и накрылось. Так, а вот с этого места подробнее, пожалуйста! Ну, да, так и получается: как в руки взял, так фигня всякая и попёрла. Сначала погоню не стряхнул, потом вляпался в эту планету, как в дерьмо, иначе и не скажешь! Планета без магического поля — редкость, вот он как раз в этой редкости и увяз. Потом испортился автоповар, а теперь сдох таймер, и неизвестно, сколько прошло времени. Может, заказчик уже преставился — и кто ему за работу заплатит? А самому краденую цацку продавать — Саймон не сумасшедший. Только деньги за работу — и прощайте. Проклятье на ней, что ли, на цацке этой? И самый большой облом — магаккум не зарядился… Надо бы проверить, что на ней висит. И дурак, что раньше об этом не подумал. Но всё время было некогда, он даже и забыл про неё, признаться. Да и кредо воровское никто не отменял — не в его привычках интересоваться украденным. Не для себя же берёт, так и зачем бы? Но теперь придётся. И первым делом, прямо сейчас, пока ещё какой фигни не стряслось! Так, где она тут? Да ничего особенного, диадемка так себе, даже не золото, а вообще непонятно что. Два дракона, сцепленные хвостами, навстречу друг другу с приподнятыми крыльями. Драконы? Так это одна из тех штучек с раскопок древних поселений? А ведь читал он о чём-то похожем, скандал какой-то был, в газетах писали… А в магическом зрении если проверить? А что это тут такое? Хвостик какой-то… Ну-ка, попробуем… Нет, нет, НЕТ! А-А-А! Он отбросил от себя корону, но было уже поздно. Последней мыслью, мелькнувшей в его голове, было понимание того, что не давало ему покоя в этом заказе. Имя владельца поместья, где он украл артефакт — он вспомнил, откуда оно ему знакомо! Как раз по тому скандалу в газетах. Обокраденная экспедиция! Воров так и не нашли. А с фотографии руководителя той экспедиции в газете смотрела физиономия как раз того паршивца, что заказал кражу уже ему, Саймону. Заказчик поручил ему обокрасть себя самого? Зачем?!.. — и Мир взорвался на осколки.
Ещё при первом крике, отозвавшемся эхом в холмах, Йэльф остановился, а с ним и все остальные.
— Дед, он же не на помощь зовёт. Может, просто жизни радуется! — попытался сдвинуть его с места Дон.
— Так не радуются… — начал было Йэльф, и тут раздался второй вопль. Ужас и смертная мука прозвучали в нём вполне отчётливо. Не сговариваясь, все бросились обратно. Да, хамоват и малосимпатичен, но есть такая штука — самоуважение…
Постояли, прислушиваясь. У подножия холма было тихо, ни звука не доносилось из тёмного зева пещеры.
— Так, только давайте без героизма, ладно? — затормозил Дон рванувшихся вверх Йэльфа и Вэйта, попросту ухватив их за шиворот. — Роган, ты как-то раз зеркала ставил, не вспомнишь?
Роган, конечно, помнил, и вскоре целая система зеркал из уплотнённого воздуха, наклонённых под разными углами, повисла над склоном, а одно легло на склон перед компанией. Проблему освещения решил Ри, закинув в пещеру оба светляка.
— Помер, что ли? — неуверенно приглядывался Дон.
— А я так и не спросил его, зачем он нас создал, — тяжело вздохнул Йэльф, разглядывая в зеркале слегка рябящее изображение. — Вы же знаете, нас было больше трёх сотен, я первый, а ты последний, — кивнул он Вэйту. — Столько детей — это сложно, но он делал всё, что мог, и вряд ли любой другой отец может сказать про себя что-то лучшее. Только понял я это много позже. И… однажды он подарил мне флейту из тростника и научил на ней играть… а когда я разбил колено, сидел рядом, пока я не перестал плакать… а потом отнёс домой… на руках…
— А меня снял с дерева, когда я упал и застрял ногой в развилке, — вздохнул и Вэйт. — И полдня отмывал от смолы. И не ругал нас. Никогда. И лестницу вниз для нас построил, когда еды в долине стало не хватать, мы же ещё не умели выращивать все, что нужно. А мы так и не сделали для него ничего хорошего. Никто из нас не сделал, ни один. Сбежали и бросили. А теперь и не сделаем, — жалостливо хлюпнул он носом, глядя на недвижимое тело в отражении.
Дон переглянулся с Ри и Роганом.
— Поднять Жнеца во Жнеце? — хмыкнул Ри. — Ну-ну!
Йэльф и Вэйт посмотрели на Ри… потом друг на друга… и рванули вверх по склону. Дон досадливо сплюнул и побежал следом, за ним и Ри с Роганом.
— А промолчать слабо было? — тихо рыкнул Дон в спину обогнавшего его Ри. Тот на ходу покаянно постучал себя по лбу и обречённо махнул рукой.
Вэйт пытался отыскать пульс на запястье шестипалой руки, в ладони которой вполне мог бы устроиться, как в кресле. Йэльф осматривал и ощупывал тело.
— Холодный… — растерянно поднял он глаза на пришедших. — Совсем остыл. Но он же только что…
— Он ящерица, не видно, что ли? — ворчливо успокоил его Ри. — Все рептилии хладнокровные, температуры окружающей среды. И не вздумайте здесь этим заниматься. Под глушилку, только так. Вот там — всё, что угодно.
— Ой, Ри, а что это? Смотри, ка… Квак! — Ри не стал тратить время на окрик, просто стремительно бросился на Вэйта, уже потянувшегося к диадеме, сбил с ног и покатился с ним в обнимку в дальний угол. — Ты с ума сошёл? — обиженно отряхивался Вэйт, сидя на полу. Остальные удивлённо замерли.
— Это нельзя трогать, — Ри, хмурясь, смотрел на погнутую диадему, валяющуюся у стены. — Что? — взмахом рук будто отбил он недоуменные взгляды. — Я не знаю, что это, не знаю — почему, знаю только, что нельзя. Опасно. Очень. Память крови. Кто-то из моих предков знал, что это за штука, и почему это — зло, а у меня только обрывки, установки, но без подробностей. Скорей всего — проклятье. Вот поднимите его и спросите, что это и как к нему попало, — кивнул он на бездыханное тело. — Но лучше просто уничтожить эту штуку, вот просто чувствую.
— Ладно, это подождёт. Взяли? — Дон ухватил тело Саймона за хвост. Йэльф и Вэйт взялись за ноги.
— Да подожди ты, далеко ж тащить-то! Тушу такую. Сейчас портал открою, — остановил их Ри.
— Ну, Ри, ну, правда, он не плохой! — услышал Саймон сквозь гул в голове. — Он просто нас не узнал, вот и…
— А мне не нравится! И Дону, вон, не понравился, хам он, ваш Саймон, — упирался другой голос. — Да и куда ты торопишься. Вэйточка? Может, из него вообще зомби получился? Поднятие на теплокровных было рассчитано, а он рептилия. На нём даже расчет на вампиров не применить, у них хоть энергия заклинания имеется. А тут и того нет, просто труп. Извини, но из зомби я дракона делать точно не стану! Ещё не хватало! У вас сантименты, а мне геморрой!
— Боюсь, что, сказавши «А», по волосам не плачут, — вмешался третий, и Саймон его узнал по голосу. Это был тот самый, что всех увёл от пещеры. — Если получится не зомби, мы просто вынуждены будем сделать его драконом. Как ты представляешь его существование а-ля вампир? Смена облика у вампира весьма ограниченная, что он есть-то будет? Хотя… исходя из видовой привязки… ящериц? Или это для него наркотик будет, как для ле Скайн — кровь Перворождённых? Ты бы проверил пока, что ли? Голодная тварь таких размеров — счастья мало.
— Ой, я тупо-ой! Совсем мозги отшибло! Так, дай-ка мне набор, вот там стоит, да нет, вот там, на полке… — кто-то взял его руку, больно уколол в палец.
— Ай! — Саймон открыл глаза, резко сел и попытался вырвать руку из захвата. Получилось всё, кроме последнего.
Было очень светло, и все они были тут, вся давешняя компания.
— Ой! Тихо ты, — сказали ему. — Не скачи, кузнечик чешуйчатый, — сказали ему. — Не дёргай рукой, — сказали ему. — Ща в лоб дам, ага-ага, — сказали ему и показали мелкий, но яркий файербол. А последний, изображавший Йэльфа, печально и укоризненно покачал головой, сидя перед ним прямо на полу. Странно, но все опасения и страхи, такие привычные и постоянные, куда-то делись. Будто выключил кто-то эту сторону его личности. Было просто интересно и почему-то весело.
— Есть хочу, — сообщил он, широко улыбнувшись. Вокруг была еда, вкусная и питательная. Целых пять штук. Начать решил с ближайшего, потянулся к его шее… и понял, что парализован. Очень удивился. Какие строптивые! Тяжело повалился набок. Всё равно съем! Съем! Съем! Ар-р-р! Да что ж такое-то? Не шевельнуться! От голода в голове мутится, путы не снять, и магии ноль! Еда, поди сюда! А то мне до тебя не дотянуться!
— Кажется, всё-таки зомби, — покачал головой тот, что возился с его пальцем и пробиркой. Тот, что изображал Йэльфа, тяжело вздохнул и пригорюнился.
— Эх, Саймон! А я всегда хотел спросить — зачем ты нас создал. А теперь и не узнаю никогда…
— Зачем-зачем, — потряс Саймон головой, разгоняя кровавую муть перед глазами. — Магии тут не было, вот и создал, чтобы вырабатывали. Домой я хотел, что непонятно-то? А сейчас я только жрать хочу-у-у!!! — с ходу перешла разумная речь в голодный вой и щёлканье клыков.
Йэльф и Вэйт переглянулись и расстроено развесили уши.
— Но ты же… заботился! — обиженно воскликнул Вэйт.
— А у меня выбор был? — огрызнулся Саймон и опять завыл от нестерпимой муки. Тело требовало еды каждой клеточкой.
— Или не зомби, — ухватил себя за нос тот, что с пробиркой.
— Может, его сразу дальше обратить? Все нервы вымотает, пока ты считаешь. Эй, чешуя! Жить хочешь? — Саймон не испугался, но насторожился и кивнул. Жить хотелось. И есть. Но жить больше. — Быстро отвечай на вопросы, понял? Докажешь, что разумный — будешь жить. Ну-ка, скажи мне, мой трепетный… корень квадратный из трёхсот сорока восьми?
— Издеваешься? — взвыл Саймон, с трудом сфокусировав на нём глаза. — Иди в жопу! Я тебе что — арифмометр? Жра-а-ать!
— Разумный, — хладнокровно кивнул друзьям Донни. — Зомби считать бы начал, они возражать не способны. Кантуем?
— Молоде-ец, — заценил Ри. — Быстро это ты! Тогда тащите его наружу, а я амёбу прикачу.
— Слушай меня, тушка, — присел на корточки черноволосый. — Ты хоть понял, что подох? — Саймон взвыл, Дон принял это за согласие и кивнул. — Вот и славно. Вот по их просьбе, — мотнул он головой в сторону Вэйта с Йэльфом, сидевших в обнимку, как два печальных птенца, — тебя обратили. Что это значит — потом объясню, но за счёт этого ты и имеешь возможность трепать нам нервы, вместо того, чтобы тухнуть в своей норе. Теперь от тебя сплошная головная боль, поэтому сейчас перекинем ещё раз, в дракона. Понимаю — голод, но попытайся, уж будь любезен, какое-то время себя сдерживать.