[451]. 30-я армия генерал-майора В.А. Хоменко, сформированная на следующий день на основе 52-го стрелкового корпуса, состояла из двух стрелковых дивизий Красной Армии (119-й и 242-й), двух стрелковых дивизий, созданных на базе войск НКВД (243-й и 251-й), единственной танковой дивизии (51-й), одного полка корпусной артиллерии (43-го) и двух полков противотанковой артиллерии (533-го и 758-го).[452]
Из 38 дивизий, мобилизованных к 10 июля, 15 были дивизиями народного ополчения, сформированными в основном партийными организациями в Ленинградском и Московском военных округах. Дивизии эти состояли большей частью из добровольцев или мобилизованных фабричных рабочих в возрасте между 17 и 50 годами, прошедших лишь ограниченную военную подготовку в резерве. Первые 3 дивизии, сформированные в Ленинградском военном округе, имели численность от 8700 до 12 100 бойцов или 80 процентов от штата. 12 первоначальных московских дивизий народного ополчения имели от 7500 до 15 000 бойцов при средней численности в 10 000 (подробнее см. в таблицах 8.3 и 8.4).
Все эти дивизии позже получили номера дивизий, уничтоженных в первоначальных боях.[453] Хотя численность личного состава у них была вполне достаточной, вооружения и материально-технического обеспечения часто не хватало из-за того, что этим дивизиям по части боевой техники приходилось полагаться на местные ресурсы. 32-я и 33-я армии из резервов Ставки были укомплектованы почти исключительно дивизиями народного ополчения. Например, 33-я армия, введенная в бой в конце июля, состояла из пяти дивизий народного ополчения (1-й, 5-й, 9-й, 17-й и 21-й) и двух полков противотанковой артиллерии (876-го и 878-го). Для поддержки действий своих примерно 60 000 бойцов у нее не имелось ни танков, ни полевой артиллерии.[454]
Ставка придала 4-ю и 6-ю дивизии народного ополчения 24-й армии, а 2-ю, 7-ю, 8-ю, 13-ю и 18-ю дивизии народного ополчения — 32-й армии. Боевые донесения из этих армий красноречиво говорят о состоянии этих дивизий. 13 июля генерал С.А. Калинин, командующий 24-й армией, подготовил пространный доклад по оборонительным мерам и боевому составу своей армии. В эту армию, которая сосредотачивалась вокруг Вязьмы, входили 166-я стрелковая дивизия и 4-я дивизия народного ополчения, 6-й моторизованный инженерный батальон, приданные 392-й и 575-й артиллерийские полки (20 орудий), 248-я стрелковая дивизия, 91-я стрелковая дивизия с 537-м моторизованным инженерным батальоном и приданные 524-й и 32-й артиллерийские полки (артиллерии большой мощности, еще в пути); 53-й стрелковый корпус (133-я, 178-я, 107-я стрелковые дивизии и 6-я дивизия народного ополчения), а также 275-й, 264-й, 685-й полки корпусной артиллерии, 573-й полком пушечной артиллерии, 509-й, 700-й, 701-й полки противотанковой артиллерии, 303-й, 544-й и 403-й полки артиллерии большой мощности; приданные армии 40-й и 305-й полки пушечной артиллерии и 43-й полк зенитной артиллерии, а также еще только прибывающий 26-й механизированный корпус.[455]
На 17 июля состав 24-й армии уменьшился, так как некоторые ее части перевели в другие места. Армия реорганизовала 26-й механизированный корпус в две новые дивизии, 102-ю танковую и 103-ю моторизованную, и разбросала оставшиеся командные и штабные штаты по другим соединениям и частям армии.[456]
Сопутствующие донесения наглядно демонстрируют уменьшение численности армии, дивизии которой постоянно перебрасывались на другие угрожаемые участки. Ввиду этого армия получила 5 августа пять новых дивизий, только что спешно сформированных в Московском и Орловском военных округах: 269-ю, 279-ю, 280-ю, 298-ю и 309-ю.[457] Эти дивизии занимали оборону, прямо выгружаясь из эшелонов, и были далеки от полной численности.
Когда 14 июля наконец-то начала собираться 28-я армия генерал-лейтенанта В.Я. Качалова, она состояла из следующих соединений: 19-й стрелковой дивизии с одной батареей из 488-го полка корпусной артиллерии, 148-й дивизии с тремя батареями из 488-го артиллерийского полка и 537-го полка артиллерии большой мощности, 217-й стрелковой дивизии и 33-го стрелкового корпуса (145-я, 120-я и 222-я стрелковые дивизии), поддерживаемого 364-м полком корпусной артиллерии и несколькими другими артиллерийскими дивизионами. Сюда же входили 104-я и 105-я танковые дивизии, вновь сформированные из остатков механизированного корпуса (из 9-й и 53-й танковых дивизий 27-го механизированного корпуса), и 89-я стрелковая дивизии.[458] Ставка и Западное направление приказали Качалову и его войскам произвести крупное наступление с юга к Смоленску прямо в зубы немецкой 2-й танковой группы Гудериана. Однако вскоре последовала катастрофа, когда войска Качалова были окружены и уничтожены в ходе крупного немецкого контрудара.
Еще в самом начале своего злополучного наступления Качалов отправил в штаб Западного направления два боевых отчета, которые ярко обрисовывали проблемы его армии. В боевом приказе, датированном 23 июля, он признавал: «Поставленная задача на 23.7 частями не выполнена»[459]. Качалов отнес это на счет многочисленных причин, связанных с подготовкой, включая отсутствие инициативности со стороны всех командиров, начиная с командиров отделений, неспособность организовать и использовать огневую поддержку, плохо организованное наблюдение за полем боя и скверное взаимодействие между различными родами войск.
Через неделю Качалов написал еще более гневный приказ, начинающийся с заявления: «Опыт боев показал, что крайне медленное продвижение и уничтожение обессиленного противника происходит по причинам слабого руководства боем со стороны всех звеньев нач. состава». И добавил: «Военный совет армии требует от командного состава быть непосредственно в войсках, руководить войсками на поле боя, вмешиваться лично и требовали продвижения там, где приостановилось продвижение или войска проявляют недостаточную активность»[460]. Качалов подробно перечислил недостатки командования и особо выделил разведку и нежелание командиров чересчур приближаться к боевым порядкам. Через неделю войска Качалова были окружены и большей частью уничтожены, а сам он погиб в бою.
Недавно сформированная 29-я армия избежала судьбы 28-й армии, но страдала во многом от тех же трудностей. К 19 июля армия генерала Масленникова состояла из созданных на базе НКВД 252-й и 256-й стрелковых дивизий, поддерживаемых каждая 1–2 полками корпусной артиллерии, и 243-й стрелковой дивизии[461]. Вскоре после этого 29-я армия провела неоднократные атаки на немецкие войска вокруг Смоленска из района Демидова к северо-востоку от города, но все они были тщетны. В своем анализе первых трех дней тяжелых боев Масленников отмечал:
«Не имея резерва, Военный совет не может использовать частных успехов как 252, так и 243 сд, утомленных ночными переходами и непрекращающимися трехсуточными боевыми действиями…
Для выполнения поставленной армии задачи необходимы гаубичная артиллерия, а также взрывчатые вещества и саперы, подготовленные к уничтожению опорных пунктов противника; кроме того, понтонные подразделения и переправочное имущество. Все это в армии отсутствует».[462]
Доклад от 12 августа начальника артиллерии 29-й армии генерал-майора Кутейникова рисовал мрачную картину состояния артиллерии армии, когда та первоначально мобилизовалась. Он вполне объяснял, почему артиллерийская поддержка была неадекватной:
«Артиллерия 29-й армии состоит в большом некомплекте: нет вовсе полковой артиллерии, всего 50 % 45-мм артиллерии, 33 процентов 122-мм гаубиц дивизионного типа, и только получены 4 152-мм гаубицы обр. 1938 г., орудий корпусной артиллерии всего 12 152-мм гаубиц-пушек обр. 1937 г… Личный состав артиллерийских частей армии исключительно молодой, командный состав и штабы не сработаны и за эти 10 дней получили первое боевое крещение».[463]
Этот доклад подчеркивал неопытную и неквалифицированную работу артиллерийских штабов, в особенности по части целеуказания, контрбатарейного огня, артиллерийского маневра, взаимодействия с иными войсками, кроме пехоты, маскировки и выполнения множества других критически важных задач. Однако заканчивался доклад оптимистическим утверждением:
«Артиллерийские и минометные части армии, в основном не имеющие должного обучения, учатся в ходе боя, в последнее время имеют уже значительные достижения в овладении техникой и искусством стрельбы».[464]
30-я армия генерал-майора В.А. Хоменко была на 14 июля сильнее 28-й или 29-й армий. Она состояла из 119-й и 242-й стрелковых дивизий, созданных на базе сил НКВД, 243-й и 251-й стрелковых дивизий, 51-й танковой дивизии, 43-го полка корпусной артиллерии и 533-го и 758-го полков противотанковой артиллерии.[465] Первоначально она находилась в резерве, прикрывая подходы к Ржеву.
Боеготовность своей армии генерал Хоменко проанализировал в приказе об изжитии недостатков от 27 июля. В нем он перечислил многие проблемы, включая постоянную неспособность штабов и командиров надлежащим образом довести приказы до бойцов, неудовлетворительную организацию марша и боевых порядков, очень плохое, а подчас и тактически безграмотное использование огневой мощи пулеметов, минометов и артиллерии, недостаточность и неэффективность служб тыла в обслуживании действующих войск, нарушения командным составом самых элементарных правил и, наконец, недостаточную помощь командованию со стороны партийных и комсомольских организации.