— Как смотришь, как смотришь?! Ну что за нахалка? Тебя не учили, себя вести девушке твоего положения?
Как я смотрю?.. Ну, верно, уставилась на нее с возмущением, а как на нее еще смотреть в такой ситуации? Наверное, все же хорошо, что я немая, а то бы еще и сказала… что-нибудь.
Просто сумасшедший дом.
Дальнейшее понеслось по тем же рельсам, то есть, ощущение сумасшедшего дома лишь нарастало, потому что в другом конце коридора появилась еще одна персона. Она стремительно подошла, неся перед собой светильник без стекла — вцепилась в него обеими руками так, словно боялась уронить. Молоденькая девушка, лет шестнадцати-семнадцати, как мне показалось. В ее глазах, кажется, притаилось по молнии, готовой выпрыгнуть и дотла испепелить вредную тетку-экономку.
— Что это такое? Что это значит, Нона?
— Все в этом доме значит лишь, что приказы твоего отца исполняются в точности, ленна Дана! Всеми, кроме тебя.
Девушка, стало быть, здешняя барышня. Вот и познакомились.
— Мой отец не приказывал ничего подобного, точно знаю!
— Приказывал, ленна, можешь мне поверить.
— Он не мог!
— Кто бы осмелился его ослушаться?
— Не говори чушь, экономка! Что ты ему скажешь, если Дин умрет?
— Все было по приказу именя. И Дин не умрет. Он отдыхает, о нем заботятся!
На этом моменте я снова выпала в осадок. О бедняге заботятся?! Кто?.. Ну ладно, не будем об том. Но — он отдыхает?! Так это ему от чьей-то большой доброты позволили тут валяться, а не нагрузили работой?
— Кого еще ты поставила о нем заботиться?!
— Это вполне прилежная девушка.
Они говорят обо мне?..
— Ленна, тебе запрещено даже приближаться к дурачку! Это приказ именя! Иди к себе!
— Но ты-то не имень, чего мне приказываешь? Я все расскажу отцу. Я расскажу ему, как вы чуть не уморили Дина! Что он с вами сделает, как считаешь?
— Он в своем праве, но мы не виноваты! Или к себе в комнаты, ленна Дана!
— Ты бы радовалась, случись что с Дином! Я все расскажу отцу! Он не простит вам Дина, никому не простит!
— Он сам приказал его наказать! Как обычно! Я доложу именю, что ты не желаешь слушаться его приказов!
Барышня все норовила обойти экономку и приблизиться к Дину, но Крыса сноровисто преграждала ей дорогу.
— Вот когда имень мне прикажет, я и буду его слушаться! Пошла вон, не мешай!
— Я доложу именю!
— Да пошла же вон. Убирайся, наконец, чтобы я тебя не видела! До самого утра!
Я переводила взгляд с одной на другую, норовя отодвинуться к стене как можно дальше. Дин не шевелился и глаз не открывал. Если в самом начале действа барышня разговаривала не слишком громко, а Крыса повышала голос, то теперь наблюдался обратный процесс: экономка постепенно снижала децибелы, а вот ленна — та уже орала, да чего там — визжала так, что мне все больше хотелось зажать руками уши.
— Ты бы радовалась, если бы с Дином что-то случилось!
— Ленна, это не так. Я сейчас позову стражу. Ты должна выполнять приказы именя!
— Вот приедет и прикажет — выполню! Дай мне позаботиться о Дине!
— О нем позаботятся. Я сейчас позову стражу.
— Пусти!
— Я сейчас позову стражу! Уходи.
И так еще некоторое время — громко и ни о чем.
Я потерла виски пальцами. Ну зачем, зачем Нилла решила звать барышню? Без нее Крыска уже давно уползла бы восвояси. Ну, повоспитывала бы меня, ограничилась словесным внушением… очень на это надеюсь. А теперь? Сплошной сюр, и никакого толку. И ленна Дана эта не охрипнет никак… ну и глотка у девушки. Наверное, уже все тараканы по углам передохли.
— Ленна Дана, я уже иду звать стражу! Видишь — уже иду!
— Да катись! Не дождусь никак! Проваливай!
— Ленна Дана, я уже иду! — тем не менее она по-прежнему резво прыгала, не пуская барышню. — Не позволю вам нарушить приказ именя, ленна Дана!
Мне подумалось: пусть их… развлекаются. Когда-нибудь или та или другая остановится, или от усталости свалится. Помоги, Провидение, убери отсюда этих двух дур!
Не обращая больше внимания на представление, подошла к Дину, присела рядом, потрогала его щеку. Горячая… Эх, все же сюда бы парочку таблеток из маминой аптечки, или укольчик — чтобы он поспал. Ему же так больно, наверное, и пошевелиться трудно. Эх, тебя бы, Крыса, уложить так поотдыхать… Или именя, что было бы еще лучше.
Я сняла компресс, намочила а ведре, приложила опять. Вода еще холодная, уже не такая ледяная, как поначалу, но тоже пойдет. Дин пошевелился, не открывая глаз, нашел мою руку и легонько, мне показалось — благодарно, пожал пальцы. Я в ответ погладила его по руке и выпрямилась. О чудо — ор прекратился. Здешнее Провидение так быстро отзывается на просьбы?
— Кто это? — ленна сверлила меня взглядом.
— Рабыня-полудурка, которую мельник отдал в счет долга твоему отцу. Э… прилежная девушка, хотя плохо воспитана.
— Годится. Я сама плохо воспитана. Я ее забираю себе. Пошли! Ты теперь моя, — она махнула мне рукой.
Вот тебе и нате. Кажется, именно об этом я и мечтала последнюю пару дней? Подобраться к барышне, добиться, чтобы она отвезла меня в столицу! И не знала, как подступиться к этой задаче — с моей-то немотой! А тут раз, и… Почему мне не хочется прыгать от счастья?
Или хочется?..
Это же… победа. То, что мне надо.
Но я стояла и тупо смотрела на барышню.
— Ленна, твой отец не позволит. Она полудурка.
— Как тебя зовут? — спросила ленна, даже не взглянув на экономку.
Та, вместо того, чтобы пояснить, почему я не могу ответить на вопрос, ехидно молчала.
Я сообразила — постучала пальцами по губам и покачала головой.
— Ты немая?..
Я закивала.
А ну как ленна от меня сейчас откажется? Ну вот не нужна ей немая служанка!
— Ну ты же не совсем дурочка, нет? — она смотрела с интересом.
Я усмехнулась и помотала головой.
— Вот и отлично, пойдем. Ты моя и слушаться должна меня.
— Ленна, твой отец не позволит, — опять вступила Крыска. — Ты посмотри на нахалку! Эта девка не годится для…
— Вот когда не позволит, он мне об этом скажет, — отрезала барышня. — Иди уже за стражей. Сколько можно ждать? Я ухожу. И вот что — ей не смей мешать подходить к Дину, поняла? Если вздумаешь, такое устрою, проклянешь все на свете. Тебя заберу с собой в Андер, поняла? Будешь там у меня лестницу мыть!
— Это невозможно, ленна. Твой отец… — Крыса выразительно посмотрела на меня.
Я ее понимала: она, как ни крути, здесь начальница, и уступать взбалмошной девчонке, пусть и хозяйской дочке, в моем присутствии ей не камильфо. Потому старалась безучастно смотреть мимо. Ленна только усмехнулась.
— А я без тебя замуж откажусь выходить, поняла? Так что будет возможно. И тогда скажешь спасибо за лестницу! Смотри, не вздумай ей мешать, я проверю! — ее голосок снова взметнулся вверх. — И пошли за знахаркой, чтобы к утру была тут!
Экономка, чуть помедлив для приличия, молча кивнула.
Я, улучив момент, показала на Дина, и умоляюще сложила руки на груди, не придумав, как еще сказать, что ему не помешает какая-никакая медицинская помощь, сейчас, а не утром.
— Иди на мной, — повторила ленна Дана.
По каким-то мрачным лестницам мы поднялись на третий этаж, здесь тускло светили настенные светильники. Чьи-то руки услужливо распахнули перед нами двустворчатые двери — кто это был, я не разглядела…
В комнате ленна тут же повернулась ко мне.
— Значит, так. Утверждаешь, что ты не дурочка? Лекарство сможешь дать больному?
Я кивнула. Это точно смогу, если, конечно, мне не предложат самой приготовить его из крысиных хвостов и лягушачьих лапок.
— Вот, возьми, — она вынула из складок юбки широкий флакон с притертой пробкой, сунула его мне в руки. — Это мазь, она боль снимает и охлаждает. Митрина готовила… знаешь Митрину? Как тебя зовут? Напиши, вон там!
В глубине комнаты стоял стол с письменным прибором.
Я со вздохом покачала головой.
— Не умеешь?.. — кажется, ленну это заинтересовало.
— Ладно. И вот еще… — она сняла с полки широкий плоский ящик, быстро переворошила все его содержимое — ну где же, где… Ага, вот. Это развести в воде и дать выпить, два раза. Сможешь?
На мои кивки она даже не обратила внимания.
— И эта настойка. Десять капель на один раз. Давать можно каждый час, поняла? Побудь с Дином, пока ему не полегчает. Хорошо?
Ушам своим не верю: она не приказывает, она просит. Во всяком случае, такой тон сойдет и за просьбу. И вообще, у себя в комнате ленна Дана разительно переменилась, она теперь казалась нормальной, деловитой, спокойной. Если бы я не слышала, что это она только что визжала на экономку…
— Утром придешь сюда. Угу? И где твои девичьи бусы? — ленна мельком взглянула на меня. — Что, там, откуда ты приехала, их не носят?
Я кивнула. Не носят, это уж точно.
— Да быть не может! — она подцепила пальцем свои бусы, точнее, одни из бус, — где же так?
Интересное это было украшение — пять одинаковых крупных узорчатых шариков, прозрачных, как из хрусталя, больше двух сантиметров в диаметре, перемежались мелкими, с горошину.
— Или с тебя их сорвали? — ленна нахмурилась. — Была причина?
Вот еще новости. Сорвали девичьи бусы — это что значит? Ни Митрина, ни добряга-мельник не просветили меня насчет этой детали. Но если сорвали — наверное, это плохо, даже можно строить гипотезы, почему. Может, их с гулящих девок срывают, или что-то вроде того? Не нужна мне такая репутация.
Я решительно покачала головой — нет, не сорвали.
— Я просто хотела узнать, сколько тебе лет. Так сколько?
Так бы сразу и спросила. Я отложила лекарства, которые занимали мои руки, и показала на пальцах: два раза по десять и один.
— Двадцать один? — Ленна удивилась. — И тебя до сих пор замуж не выдали? Что, потеряла бусы? Может, у тебя их украли?
Дались ей эти бусы!
Я решительно кивнула — да, потеряла! Украли!
— Значит, так, — она усмехнулась. — Погоди, сейчас я тебе дам. Красивые, понравятся! Мне их жених прислал. Не побоишься носить? Отец разозлится… а может, не заметит. Он на украшения внимания не обращает. А Нона будет беситься. Ну, наденешь? Не побоишься?