"Потом полюбила? — делает вывод князь. — Что ж, так нередко бывает".
Странно все это. Гуляем, не спешим, хотя обстоятельства такие, что, может, стоило бы и поторопиться. Кругом уже не только трава, а то какие-то деревья в красно-желтыми плодами, то цветущие кустарники, цветы разных цветов, похоже на розы, но листья другие. И к чему князю знать про моего мужа? Я тоже слышу его эмоции — ему хорошо и немного грустно. Он задает мне вопросы… просто так. Светская беседа ни о чем.
И меня вдруг прорывает: начинаю рассказывать. Начиная с того момента, как я оказалась в замке Кер. И зачем мельник меня привез, объяснила: вместо дочки. И как Дина увидела. И все-все. Того, что я иномирянка, не касалась: раз уж с самого начала не сказала об этом, то к чему теперь усложнять? Рассказываю про Дина, про его внимание ко мне, про ленну Дану и ее неудавшееся бегство, про нашу с Дином свадьбу. Про все свои недоумения, что касались Дина и его странную болезнь, и про то, что он — непонятно кто и обращаются с ним непонятно как. Или это только мне непонятно? Вскользь — про свою нить, что, может быть, ведет меня куда-то, а куда — понять бы. Насчет нити — случайно вырвалось, но ссылаюсь на знахарку, рассказала ведь, что ленна устроила напоследок "сеанс предсказаний"…
Князь слушает внимательно, ни разу не перебил. Потом молчит, видно, обдумывает. Даже неловко стало: зачем ему, сейчас, еще и мои дела, зачем "гружу" его?
"Это по меньшей интересно, — говорит он наконец. — Насчет твоего мужа. Если, конечно, все так, и ты не навоображала лишнего. Когда встретишь моего брата, расскажи ему и про это тоже. Может быть, он заинтересуется, по крайней мере, что-то объяснит. По мне, так это чем-то похоже на клятвенный запрет".
"Что это значит?" — восклицаю я.
"Я тебе рассказывал про церемонию чаш при королевском дворе? Мы, вся знать Винеты, связаны присягой королевскому дому. Поэтому отступник не может выпить вино короля. Все мужчины моей семье присягали мне. Поэтому тот, кто меня, к примеру, ударит, не выпьет вина. Меня нельзя лишить пищи, лгать мне, изменять, ну и еще всякое такое. Все это помешает выпить вино".
"Запереть тебя в тюрьме — не значить изменить?!"
"Как ни странно нет, — князь смеется. — А во всем остальном он верен мне и Вельду. Не мешает событиям идти своим чередом — то есть я болен и поэтому умру. Меня не лишают воды и пищи, хоть все это здесь дрянь, на мне нет цепи, как на всех прочих — но уйти я не в силах. Все условно, девочка. Все можно обойти. Но мы говорили о твоем муже. Например, Кер связан некой клятвой касательно него, и необязательно клятва завязана на королевское вино. Тогда естественно, что он передал жесткую сторону его воспитания кому-то другому, и просто не знает, когда именно и за что поспитаннику перепадает наказание плетью. Лично я не вижу в этом наказании ничего плохого, если дело касается преступников или просто вздорных упрямцев, которые плохо понимают слова. Зловредное нарушение моего приказа несомненно заслуживает подобного наказания. Ты понимаешь меня?"
Я лишь неопределенно трясу головой. Думаю о Дине. Кажется, что-то понимаю, во всяком случае, уже ближе к некой разгадке… которая осталась за запертой дверью.
Надо узнать про прошлое Дина, узнать хоть что-нибудь!
"Какая чушь все эти клятвы и присяги, который можно обходить по извилистой кривой!"
"Просто пойми, что все, связанное с любой магией — условно, и условий этих невообразимо много. Странно, что ты ничего об этом не знаешь. Вообще, я думаю, что ты сбежала из какого-нибудь монастыря, где выросла, тебя там совсем не научили жизни. И я не удивился бы, если насчет тебя тоже кто-то давал условные обеты. Может, и память тебе подправили, а не только немой сделали. Говоришь, ты идешь по нити — значит, со временем многое узнаешь. Но сейчас это неважно".
Я только согласно киваю — не разубеждать же. Хорошо, когда кто-то самостоятельно объясняет тебе твои же странности. Удобно.
Мы, кстати, уже зашли внутрь замка, и для меня началась долгая и подробная экскурсия. Надо отдать должное князю — он беспокоился о том, чтобы меня не запутать. Три жилых этажа, прорва лестниц и переходов, высокие башни по углам, из которых так далеко видно. По главным лестницам мы прошли дважды, мне даже показалось, что я тут действительно не заплутаю с первого же раза. Странно было, что иногда я смотрела вокруг и понимала, что четкое изображение меняется туманным. Спросила у князя.
"Кое-что незначительное, наверное, я просто не замечал, или не обращал внимания. Или плохо помню. Тогда ты это тоже видишь неотчетливо. А вот это мой кабинет. Кстати, здесь есть семейные портреты, взгляни на всякий случай. Это мои дочери Старшая… здесь ее больше нет. Средняя замужем за главным королевский казначеем и сейчас в Андере. Младшая, Эджана, здесь, ее ты увидишь. Она младше старшей сестры почти на двадцать лет".
Эджана на портрете выглядела очень милой и совсем юной, лет на четырнадцать-пятнадцать, не больше. Вот ей бы и стать королевской невестой, однако отец, видимо, не позволил. Вместо нее никчемной княжной стала я.
"Будь добра с ней. Эджана хорошая девочка".
"Все, что смогу. А сыновья у тебя есть? Наследники?"
"Не царапай больное, девочка. Сыновей у меня нет. Зато наследников — сколько угодно. А это мой брат, Сергер. Он, кстати, ровесник моей старшей дочери. Очень одаренный маг. В нашей семье всегда рождались магически одаренные, а тут скрестились две линии, потому что со стороны матери тоже были маги. Вот Сергер и стал… исключительным. И решил стать настоящим магом… глупое решение. Лучше бы остался младшим князем".
Да, определенно лучше — учитывая, что творится в Вельде. Дураку ясно. Но я все же уточнила:
"Почему?"
"Потому что князь больше хозяин себе, чем маг. Маг — всегда слуга. Ничего, ты поймешь. Белый кабинет внизу, пойдем туда. А по дороге я покажу тебе еще портреты. И как открывать проход".
Он показал. Статуя дракона повернулась, и книжный шкаф неподалеку от камина с легким скрипом отъехал в сторону.
"Вот и все. Не переживай, путь простой и идти будет легко. Не перепутай только комнаты".
Да уж, каминов мы видели множество, и на каждом сидела какая-нибудь фигура, не дракон, так птица, я даже заметила медведя, лису и круторогого горного барана — такая, видно, здесь традиция. Драконов было больше всех.
Я даже не заметила, как все закончилось. Открыла глаза, огляделась, вдохнула висящий вокруг смрад, и ужаснулась, настолько отвлеклась и забыла, в какой реальности мы находимся на самом деле. Словно спала и проснулась. Настолько реальны там были ветер и запахи трав, и никакого тягучего смрада — кажется, я теперь не смою его с себя даже мылом. А старик продолжал спать. Наверное, он все еще бродил по своему замку, а может, спустился в сад. Что ж, его можно понять — там не в пример лучше.
Я выпила воды из все той же бутылки и осталась сидеть рядом. Люди вокруг, как будто, обращали на меня мало внимания, некоторые уже улеглись.
— Тебе что-нибудь нужно, лира? — учтиво спросил кто-то, я покачала головой, и больше меня не беспокоили.
И я все-таки задремала, хотя уверена была, что это невозможно.
Кажется, только лишь забылась.
— Проснись, лира, — голос мягкий, вкрадчивый, — лира, прошу, проснись.
Я вздрогнула, открыла глаза. Заполошно огляделась вокруг — что случилось?
Люди, четверо. Один, который говорил со мной, невесомо трогая за плечо — с непокрытой головой, но богато одетый, в черное и красное с золотым, и пояс красивый, тисненый с золотом — пояса в Винете знатные люди украшали роскошно. Глаза его, мне показалось — потрясенные, квадратные просто, смотрит так, словно ждет, будто я сейчас змеей стану и уползу, но голос — как кошачье мурлыканье. Рядом с ним стоял среднего роста человек с совершенно седыми волосами до плеч, хотя он был не так уж стар, лет около сорока, может быть. Одет во все черное, на груди — серебристый круг размером с кофейное блюдечко на довольно толстой цепочке. Он молча смотрел на меня, как-то очень внимательно, просто — насквозь, и лицо его было спокойным, совершенно. Кажется, маг в Кере был одет похоже.
Это — маг?!
Еще двое за их спинами — просто стражники.
— Лира, кто ты? — допытывалтся черно-красный. — Как сюда попала?
Оказывается, рука спящего старика по-прежнему лежала у меня на коленях, накрытая моими ладонями.
Очень холодная рука.
Я быстро взглянула на лицо князя, умиротворенное, спокойное, но с заострившимися, какими-то чужими чертами. Уже нездешнее лицо.
— Наш князь больше не с нами, лира, — ровным голосом сказал этот, в черном. — Ты в порядке?
Я кивнула, аккуратно переложила руку старика на нары, встала. Цепь брякнула.
Как же жаль. Родного отца я не помнила, и вот теперь ушел человек, который, можно сказать, тоже стал моим отцом. Пусть на несколько часов, но тут час за год идет, не меньше. Он предупреждал меня о своей смерти, это верно, но ведь ему стало лучше! И я поверила, что обойдется. Почти поверила.
Не обошлось.
— Лира! — почти взвыл черно-красный, видно, потеряв надежду добиться от меня ответа.
Незнакомый — князь его не показывал мне во время нашей "виртуальной" прогулки. Многих показал, и портретов не один десяток, так что у меня в голове все лица смялись в кашу, сразу не сообразишь, кого помню.
— Я тебя, конечно, слышу, лир, просто несколько взволнована, — мой голос прозвучал так спокойно, что самой было удивительно. — Я Лина, княжна Вельда.
Как будто ему не видно. Ожерелье княжны я не спрятала под рубашку, камень так и сияет, и кажется теплым. Я не удержалась, тронула его — и впрямь теплый.
— Откуда ты взялась? — взвизгнул красно-черный.
— Волею Провидения, я думаю, и с помощью беспутства и продажности княжеской стражи. Но если считать, что такими методами действовало само Провидение — это не столь удручает.
Кажется, именно так князь и советовал мне вести себя — уверенно, спокойно. Удивительно,