— Это ведь Мун говорил с тобой? Он был настолько не в восторге от этой должности, что его пришлось заменить. А ведь раньше любой маг стремился попасть в личные королевские маги.
— Видно, дело в короле и в том, что за услуги ему требуются? — наши взгляды встретились.
"Умная девочка, — сказал он почему-то по-соддийски, и снова с грустной улыбкой. — Но никогда не такого при мне, хорошо?"
"Поняла", — согласилась я.
И продолжила вслух:
— Мун говорил, что у тебя есть телефон, похожий на мой.
— Да, есть, — кажется, перемена темы обрадовала моего отца, — пойдем, покажу.
Он взял меня за руку и повел, за соседней комнатой оказалась еще одна, маленькая, а там — большой стол возле окна, несколько кресел, шкаф со множеством дверок. Телефон отец вынул из шкафа, включил и подал мне. На экране светилась заставка популярной "игрушки".
— К сожалению, здесь это нельзя использовать, как в твоем мире, но все равно занятно. Голос можно записать, и при этом не надо обладать магией. Правда, требуется регулярное вливание силы, для оживления.
— Никогда бы не подумала, что маги такие электрические, — сказала я бесцветным голосом.
Я была потрясена.
— Э, нет, — живо возразил отец, — тут какой-то другой эффект включается, очень интересный, я пока не понял. А вот это нельзя подключить к телефону, ты не знаешь? — и он достал из шкафа очень нездешнего вида коробку, из которой вынул… я опять укусила себя за губу.
Он вынул оттуда веб-камеру.
— Это подключается к компьютеру, — пояснила я.
— Вот к такому, да? — и из поистине удивительного шкафа появился большой плоский ноутбук, маг открыл его, включил.
У этих магов не только телефоны каким-то дивным образом включаются, но и компьютеры.
— Тут такая встроенная есть, вот, — я показала на глазок камеры над экраном. — А эта не нужна, в сущности. Так ты больше не был в моем мире после того, как тогда ушел? — уточнила я.
— Говорю же, было невозможно. А потом, когда Дверь вновь заработала, я был в тюрьме, — маг Сергур улыбнулся, великодушно показал на ноутбук, — если тебе интересно, бери и развлекайся. Моим помощникам нравится. Я пока должен уйти, меня ждут в замке, увидимся вечером. Тебе здесь помогут по первой же просьбе, все, что захочешь. Звонки для вызова слуг в каждой комнате, жаль, я не представил тебе слуг, но ничего, успеется.
— Это твой дом? — быстро спросила я.
— Да, будешь жить здесь. Кстати… да, ты же теперь замужем. Мы решим этот вопрос. Я еще поблагодарю молодчика, что навязал тебе этот дурацкий брак, он запомнит.
— Я люблю мужа.
— Э… что? Ладно, мы это обсудим. А вообще, такой брак надо расторгнуть, он тебе не нужен. Ты ведь не знаешь имени этого… супруга, верно?
Я промолчала.
— Вот видишь, — удовлетворенно заметил маг, — видишь ли, княжон из Вельда не выдают за кого попало. Но не переживай, говорю же, мы подумаем, — он ласково потрепал меня по руке. "Да, вот еще… он опять перешел на соддийский, — не называйся ни перед кем моей дочерью. Пусть это пока будет нашим с тобой секретом, хорошо?
"Но почему?" — не удержалась я.
"Потому что… Ты поймешь. Не торопись. Скажу только — мои присяжные исключения завязаны на мою дочь. То есть, на тебя. Это слишком сложно, чтобы я мог сказать двумя словами. Но это очень важно, девочка".
"Хорошо", — я кивнула.
Теперь мне необычайно сильно захотелось, чтобы он ушел. И он ушел, на прощанье поцеловав меня в лоб. Торопился, наверное, действительно упустил время и теперь опаздывал.
Я села, провела руками по лицу. Кажется, все плохо. И сложно. И непонятно. Скорее всего, Сергур действительно мой отец. Но он зачем-то мне лгал. И по поводу присяжных исключений — тоже интересно. Спасибо Ситоре, что хоть элементарно объяснила мне, что к чему. Отец говорит, что все получилось случайно, но я теперь сомневалась.
Случайно ли то, что со мной случилось? Тут надо подумать. Телефон, веб-камера, ноутбук — этих вещей еще не было в девяностых. Точнее, смартфонов не было совершенно точно, а у отца — смартфон, я не очень разбиралась в моделях, но именно тот, кажется, узнала, он появился на рынке какую-то пару лет назад. В девяностых совершенно точно не было веб-камер, и дядь-Гошин портативный компьютер, хоть и был портативным, но разительно отличался от современных ноутов. Зато тот, что отец великодушно предложил мне для забавы, явно новее моего, купленного еще на первом курсе универа.
Он не был у нас с девяносто седьмого — как же! Неправда. Такую лапшу мне на уши вешать, попутно демонстрируя все эти современные штучки — и он ждал, что я поверю? Не понятно. Слишком очевидное вранье. Было бы мне десять лет, я бы еще повелась… нет, нынешних десятилетних тоже на мякине не проведешь, но они хотя бы не знают, что было и чего не было в конце девяностых, многие детишки уже и не верят, что еще недавно не у всех первоклассников были мобильники…
Итак, зачем он так нелепо мне врал? Он такого низкого мнения о моих умственных способностях, или дело в другом? А если он понимал, что я распознаю вранье, тогда…
Стоп-стоп. Слишком сложно. Может быть, он просто не разбирается в таких тонкостях — что у нас новое, что старое. Этот мир более постоянный, здесь одни и те же вещи служат десятки лет, если не века. Если он долго у нас не был, а потом посетил на короткое время, где ему было разбираться в новинках.
Но тогда, в девяностых, он жил у нас долго, и, конечно, мог бы знать, что там было и чего не было. Но на что он обращал внимание, а на что не обращал, что запомнил, а что нет — можно лишь выяснить в разговоре, подловить — могло быть и так и этак. Это к вопросу о том, зачем он врет, неловко, но искренне обманывает меня или, к примеру, проверяет. Ох, так я невесть до чего додумаюсь. Зато совершенно точно, что он врет, значит, и мне не стоит быть излишне доверчивой.
Крайний вариант: он мне вовсе не отец. Может такое быть? Да запросто. Неужели для мага сложно подделать фотографию? Значит, так: я все помню, имею в виду, но не доверяю. И пора уже что-то делать. Сегодня главный день праздника, и коронация эта, не могу же я пропустить, как король коронуется прыгающей короной? Надо срочно вернуться к Дину и Шале, связаться с Джелвером. Как?..
Я находилась на втором этаже, довольно высоко, но, выглянув в первое же окно, поняла, что это не проблема — от земли до самой крыши по стене тянулись переплетенные плети какого-то кустарника, довольно толстые, одеревеневшие, меня выдержат. Лазать по деревьям я никогда не боялась, а эти плети и вовсе не хуже лестницы. Хотя, может быть, проще выйти через дверь? Я решила не рисковать, наверняка в доме кто-то есть, маг Сергур упоминал каких-то помощников — если увидят, не выпустят. А вот крошечный садик под окнами — вполне безлюдный, и прямо из окна видна узкая калитка в заборе, чуть приоткрытая! Между прочим, сегодня весь город будет на празднике, почему мой так называемый отец считает, что я обойдусь?..
Моя одежда… очень даже ничего, сойдет. Надо привести в порядок волосы, надеть платок. Но платка нет — я ведь как раз расчесывалась, когда за мной пришли. И Шалиного платочка на столике нет — видно, отец забрал его, уходя. Остальное на месте. Что ж, значит, обойдемся без личины, а платок… Занавески у мага висели небедные, из светлой ткани, похожей на шелк, в неброский цветочек. Я без лишних раздумий сдернула одну с палки-карниза и отхватила кусок соответствующего размера. Собрав волосы в узел, повязала голову. Сложила свои вещички в сумочку, вернула ее на место, то есть на пояс, на шею — красные бусы, которые, правда, совсем не подходили к моему теперешнему образу. Княжеское ожерелье — под рубашку. Все, готова, пора!
Я была осторожна, ожидая подвоха, однако обошлось: и спускаться по частой плетенке из веток оказалось легко, и до калитки никто не встретил, а уж за ней — и вовсе. Труднее всего было сообразить, где нахожусь и как добраться до нашего постоялого двора, но — о, чудо! — я и с этим управилась довольно быстро. У входа невольно помедлила, поежилась — безопасно ли входить, не ждет ли кто там? Но тут же отругала себя за излишнюю мнительность — глупо бояться каждой тени и каждого собственного домысла! И зашла, уверенно распахнув дверь, кивнула приказчику, который было дернулся мне навстречу, но этим и ограничился. На втором этаже остановилась у нашей с Дином двери, прислушалась, не услышала совсем ничего, и стукнула в Шалину.
Дверь распахнулась, и Шала зашипела на меня, втаскивая в комнату:
— Где ты была?! Как мы волновались! Твой муж чуть с ума не сошел!
— Где он?
— Заходил утром, но уже ушел. По делам. Что с тобой случилось? В лавку вышла?
Я вкратце объяснила Шале, что случилось, попутно стараясь осмыслить: по каким делам мог отправиться Дин, узнав, что я вдруг исчезла? Впрочем, они не заметили, что меня не было всю ночь, ясно, что и Шала вернулась поздно ночью или утром. И плохого Дин не подумал, а всего лишь не вышла ли я в лавку. И тем не менее — что у него за дела такие? Не скрою, мне стало самую малость, но обидно. Я для Дина — вовсе не на первом месте. А на каком, на втором? Или еще дальше? Впрочем, такие мысли у меня нет-нет да и мелькали последние дни, насчет того, что он озабочен чем-то сильнее, чем мной, и с этим ничего не поделаешь. Я эгоистка? Да. Как и любая на моем месте…
Кажется, я сумела своим рассказом удивить ведьмочку.
— Сергур Вельд твой родной отец. Ничего себе, — заметила она, задумчиво покусывая губы. — Что же, все сходится. Теперь понятно, что у тебя за кровь, и про заклятье, и вообще. Даже не знаю… Я обещала Дину на площадь тебя привести. Он очень просил, чтобы ты была, если вернешься.
— Он ничего не объяснил?
— Нет. Джелвер вроде больше нас понимает, и не против, так что — ничего. И я рядом буду. Да и Джелвер не слабее Аспейра, если что.
Я услышала: 'чтобы была, если вернешься'. Это 'если'! Он сомневался, что я вернусь, и все равно ушел делать свои 'дела'! Да, обидно.