Девочка смутилась, но начала рассказ:
— Ленну люди князя поймали. С этим, ее женихом-именем, он ее на следующий день к законнику везти хотел, чтобы пожениться. А князь своей властью объявил, что запрещает их брак, и жениху другую невесту предложил, богатую, наследницу. Тот и согласился, прямо при ленне, так и сказал, раз уж любимую нельзя, то он за честь почтет исполнить волю своего князя. Что же ему, теперь не жениться, что ли?
— Вот ведь! — всплеснула руками Ола. — А дальше?
— Ленне велели клятву принести, что она больше не станет противиться браку, и вообще, не пойдет против воли отца до самой свадьбы. А она заявила, что такую клятву даст, если отец ей пообещает "невестины права", а князь на один вопрос ответит…
— Раньше надо было невестины права просить, времени уже не осталось, — заметила одна из женщин.
Другая тут же возразила:
— Как будто прав мало было у нашей ленны!
Я допила свой травник и встала.
— С тобой пойду, — сказал, тоже поднимаясь, Дин. — Повидаю Дану.
И тут в дверь заглянул незнакомый стражник, крикнул:
— Имень требует к себе полудурку Камиту! Немедленно!
Я замерла.
— Камиту, — резко поправил Дин. — Просто Камиту. Или лиру Камиту. Повтори.
— Лиру Камиту, — стражник спорить не стал, даже поклонился, правда, несколько издевательски, — просит к себе имень.
— Пойдем, Камита, наш имень не должен нас ждать, — сказал Дин ровно.
— Тебя не звали! — возразил стражник.
— Тебя забыли спросить. Моя жена без меня никуда не пойдет.
Я шла за Дином по коридорам и лестницам, а за нами — стражник. Когда пришли, тот опять попытался задержать Дина, загородив ему дорогу, тот оттолкнул его, и, пожалуй, могла бы возникнуть перебранка, а то и свалка, но как раз выглянул сам имень.
— Пусти его, — велел он, и стражник отступил.
Мы вошли.
— Ни к чему беспокоишься, — сказал имень Дину. — Это маг-лекарь, хочу, чтобы он взглянул на твою э… супругу.
Имень был недоволен — это я поняла сразу. Точнее, он был очень недоволен. И на меня взглянул так, словно охотно придушил бы прямо сейчас.
У стола стоял высокий худой человек в черном, с круглым серебристым медальоном на груди, он и был, видимо, магом-лекарем. А на скамье у стены сидела экономка Нона.
Мне указали на стул возле стола, неудобный, с высокой прямой спинкой. Маг сел напротив, на такой же стул.
— Я сначала осмотрю тебя, лира, — сказал он. — Не беспокойся, ты ничего не почувствуешь.
Сам же уставился в стеклянный кубик, лежавший на столе строго посередине между нами. Кубик как кубик, прозрачный, со стороной примерно сантиметров семь. И да, я ничего не чувствовала… кроме тяжелого взгляда именя, но это можно отнести к моим фантазиям, конечно.
— Скажи, господин маг, ты можешь определить ее происхождение? Ты говорил, что долгие годы провел в Вельде. Разве она не похожа на вельдку? Я видел девок из семьи мельника, так вот, с ней — ничего общего. Что скажешь?
Вот, и имень меня раскусил. А мельник — идиот недальновидный, решил так просто обвести всех вокруг пальца. Впрочем, он рассчитывал, что я не буду на виду… хотя, с чего бы ему на это рассчитывать? Так или иначе, мельника мне не жалко, как бы самой выкрутиться…
Маг отвечал вдумчиво, не спеша.
— Мой имень, женщин, внешне подобных этой, действительно много в Вельде. Но я видел таких и не Вельде, а в Вельде встречаются и другие, невысокие и темноволосые. Ты упоминал, что эта лира лишь племянница мельника? Она ведь могла уродиться и в какую-нибудь дальнюю родню, так бывает, — он изрек это, уставившись в свой кубик, и даже не моргая.
— Ты не ответил на вопрос, господин маг, — рявкнул имень.
— О, прошу простить меня. Нет, я не могу определить происхождение этой лиры, потому что мои магические возможности слабы. Для этого нужны более сложные процедуры, мой имень. Вот мой учитель, благородный Мун, смог бы — правда, с некоторыми ограничениями.
Я даже вздрогнула. Благородный Мун? Гвент Мун? Уж что-что, но имя моего волшбника из Андера я помнила очень хорошо.
Маг повернул кубик и стал смотреть в другую грань, потом снова перевернул, и опять уставился на свою игрушку. Я всерьез засомневалась, скажет ли маг что-то дельное, а может, он обычный шарлатан?
— Эта лира — вполне здоровая женщина, мой имень, — сказал маг наконец-то, — если не считать того, что она заклята.
— Что?! — хором воскликнули имень и Дин, а Нона, которая до сих пор смотрела куда-то в окно, впилась в меня глазами.
А я похолодела. Он увидел?.. Мамочки мои. Он снимет сейчас мое проклятое заклятье, и я смогу разговаривать? Наконец-то.
И мне придется что-то говорить вот конкретно этим людям, но что?.. Только не правду. Я поняла вдруг, что правду именю, Ноне и этому магу рассказать не смогу, я не настолько им доверяю. Они узнают, что я — невесть кто из леса, тоже за какую-нибудь таю примут, или как там звали ту нечисть. Нет, мне придется врать. Или молчать. А удастся ли это — при маге?..
— Точнее, я бы сказал, что она заклята дважды, мой имень, — поправился маг. — Первый раз — очень давно, наверняка еще в раннем в детстве. Впрочем, не уверен, что это заклятье. Возможно, это болезнь, полученная от родителей, или по какой-нибудь другой причине. Ты упоминал, что лира э… несколько ущербна? Возможно, это оно и есть. Увы, точнее сказать не могу.
Я подумала — все понятно, это шарлатан. Как жалко. Хотя, тут уже и не знаешь, о чем жалеть, чему радоваться…
— Вот во втором я не сомневаюсь, — продолжал маг. — Сильное заклятье, наложенное меньше полной луны назад. Это запрещенное синее заклятье, простое, но весьма сильное. Здоровью никоим образом не вредит, естественно, кроме той его части, на которую направлено.
Я медленно вдохнула и выдохнула. Получается, не шарлатан?..
— Что за чушь? Поясни, господин маг, — раздраженно шевельнул бровями имень.
— Ну как же. Синее заклятье, мой имень. По утверждению моего учителя, благородного Муна, ставится даже на тех, кто имеет природную устойчивость к так называемой классической магии. Особые магические приемы, невозможные без специальных знаний, однако, как считается, несложные для посвященных. Абсолютно противозаконные, в основном и используются для разных мелких преступных действий. Ненаправленные, поэтому изготавливаются большими партиями. Однако, должен заметить… — тут маг смутился, — иногда это заклинания используются в медицинских целях, и интересах больного и его близких, и на это даже есть разрешение Магического Совета. Эти заклятья весьма дороги в Андере, но, я слышал, что в приграничных княжествах все проще… и дешевле.
— Позволь мне уточнить суть, господин маг, — это уже сказал Дин, — что именно делают с человеком эти самые синие заклятья? Ты сказал, что они бывают направлены на какую-то часть здоровья — это как?..
— Э… господин мой, я имел в виду, что здоровье теряется незначительно. Немота, слепота, глухота, хромота, онемение одной из рук… вот и все, пожалуй. За более сильные заклятья могут крайне серьезно наказать, поэтому мало кто рискнет применять их по заказу, и тем более делать на продажу.
Тут я решила, что он, пожалуй, дурак: назвать немоту, слепоту и глухоту незначительной потерей здоровья?!
— Значит, немота, — подвел итог имень. — Хм. Но зачем?
Дин подошел, присел передо мной на корточки и взял за руки.
— Камита, это все так? Ты могла разговаривать всего лишь месяц назад, до этого заклятья?
Я осторожно кивнула.
— Я лишь предположу, мой имень, — снова заговорил маг-лекарь, — эта женщина с детства ущербна, такие иногда впадают в, так сказать, болезненные состояния. Может, она говорила слишком много и слишком громко? Такое бывает. Некоторые становятся буйными, да мало ли что… Тогда такие воздействия оправданы, они успокаивают и оздоравливают…
Дин взглянул на мага так, словно готов был убить его немедленно.
— Так сними к демонам это заклятье, господин маг, и увидим, — усмехнулся имень.
— Но это совершенно невозможно, мой имень. Такие заклятья не снимаются извне! — воскликнул маг. — Я рискую своими воздействиями покалечить или даже убить эту лиру, но вряд ли сниму заклятье. Зато оно снимется само… когда-нибудь. Вечные синие заклинания не изготовляют, вероятно, это невозможно. Да и наказание, опять же…
Приехали.
Я даже застонала сквозь зубы. Как же долго мы добирались до главного!
Дин гладил мои руки.
— Я все из мельника вытрясу, — шепнул он мне, — это же он, да? Паразит…
Это утешало, но совсем немного.
Когда-нибудь заклятье снимется само. Когда-нибудь… это сколько, полгода, год, два? Больше? Заклятье — синее! Что за маразм?! Впрочем, пусть хоть зеленое…
В глазах именя еще больше сгустился сумрак, зато Нона — вот та, кажется, теперь поглядывала на меня сочувственно.
— Мой учитель, благородный Гвент Мун, одно время изучал синие заклятья, — сказал маг-лекарь, — возможно, вам стоило бы показать эту лиру ему, мой имень. Он в настоящее время в Вельде, по особому приказу королевы. Ему, кстати, три года запрещено бывать при королевском дворе.
— Я слышал, высший маг Мун нынче в немилости, значит, так и есть? — обронил имень задумчиво.
— Э… я не смею судить об этом, мой имень. Так ты… обратишься к нему?
— Срочности никакой, как я понял? Ведь благородный Мун не сможет снять заклятье? Ты утверждаешь, господин маг, что эта женщина более или менее здорова и вреда причинить не способна? То есть, на ней нет никакой злой магии?
— Уверен, мой имень.
— Ну и хорошо. Нона! Исправляй свои ошибки. Отвезешь эту… супругу Дина в обитель Тесс, побудешь с ней там, сколько нужно, потом привезешь обратно. Так же, как Дану когда-то. И сойдет. И впрямь, полудурка-мельничиха — чем не идеальная жена. Мы все обсудили, тебе ведь понятно?
— Да, мой имень, — вздохнула экономка. — Я все сделаю.
Вроде ничего особенно плохого никто не сказал, и не такое слыхали…