озираться в поисках пива, однако пива уже не было. Как то ни странно, в его речи, дышавшей пафосом русского единения, вдруг невесть откуда появились украинизмы.
- Ты что вертишься - выпить, что ли, хочешь?- спросил Корсаков разволновавшегося капитана.
- Да надо бы добавить,- признался тот. - Не могу спокойно об этом.
Корсаков повернулся, открыл кухонный шкаф, нашарил за пакетами с крупой бутылку водки и поставил на стол.
- Не хотел выставлять ее сразу, боялся, что ты поплывешь,- объяснил он.
- Ну и правильно,- благодушно отозвался повеселевший капитан. - Все хорошо вовремя, а недолив хуже перепоя. Ты сам-то будешь?
- Нет,- покачал головой Корсаков. - Много дел, да и переношу плохо в последнее время. Вот закончим Дело, придется подлечиться.
- Да-а, Виктор Федорыч,- протянул Ищенко, со зверским лицом открутив пробку,- в хорошее дело ты меня впутал. Ведь если я откажусь - я труп, ты же первый меня и замочишь.
- Но ты же не откажещься?- подмигнул капитану Корсаков.
- Давай рассказывай дальше,- вместо ответа потребовал капитан.
Порой вовремя выставленная бутылка водки оказывает на человека большее действие, чем самые заманчивые посулы и самые убедительные доказательства. Возможно, так получилось и на этот раз - во всяком случае, именно после первой рюмки в поведении капитана исчезли недоверие и скепсис и проявилась подлинная заинтересованность полноправного участника предприятия. Корсаков и капитан проговорили до того времени, когда летняя темнота сначала посерела, затем сделалась прозрачной, небо между крыш засветилось и в кронах деревьев раздались первые птичьи возгласы. Тетушка, среди ночи протопавшая в туалет, среди доносившегося из-под двери кухни безостановочного бормотания расслышала слова:"командиры секторов", "боевое обеспечение","тыловое обеспечение", "Теплостанская бригада"... Ничего не поняв, тетушка вздохнула и отправилась досыпать. К этому времени то, что казалось сначала безумной авантюрой, постепенно выстроилось в голове капитана во вполне реальный план с четко обозначенными задачами, продуманным обеспечением исполнителей всем необходимым, разумной тактикой действий. Мир вновь приобрел устойчивость. В завершение беседы Корсаков сказал: - О своих требованиях надо заявлять внушительно. Глупо топтаться на морозе с плакатиком и думать, что тебя услышат. Нет, сначала надо взять за глотку, а потом говорить - вот тогда будут прислушиваться к каждому твоему слову... Ладно, капитан, пошли на боковую. Утро вечера мудренее, завтра окончательно договоримся.
Корсаков отпер дверь одной из пустующих комнат и пропустил туда капитана. Там на широченной тахте было постлано свежее белье, в которое Ищенко с наслаждением зарылся. Наутро ему предстоял тяжелый день.
Капитан спал недолго, однако проснулся бодрым. Впрочем, на службе он привык поздно ложиться и рано вставать и не делал из этого трагедии. На кухне уже слышалось позвякиванье посуды и приглушенные звуки голосов - Корсаков разговаривал с тетушкой. Ищенко заперся в ванной и, манипулируя старинной газовой горелкой, принял контрастный душ. На кухню он вышел в прекрасном настроении и застал там уже приготовленный легкий завтрак: яйца всмятку, свежий хлеб, масло, крепко заваренный чай. Корсаков обсуждал с тетушкой судьбы какого-то неизвестного капитану, но, видимо, очень знаменитого дворянского рода.
- Сергей Валерьянович сидел в Воркуте, бедный, вернулся очень больным,- певуче рассказывала тетушка. - Но потом закончил институт, защитил кандидатскую, потом докторскую, теперь академик-биолог...
- Простите, тетушка,- сказал ей Корсаков и повернулся к Ищенко:- Ну что, капитан, как спалось? Надумалось что-нибудь за ночь?
- Ты вчера говорил про какое-то задание,- очищая яйцо изнутри ложкой, деловито напомнил капитан.
- Понял,- с улыбкой кивнул Корсаков. - Значит, договорились. Пей чай.
Ищенко налил себе в чашку чистейшей заварки и принялся со смаком прихлебывать напиток, не портя его вкус сахаром. Заметив недоуменный взгляд тетушки, он подмигнул ей и сказал:
- Привык на службе. Чифир - лучший друг опера... хотя это и не совсем чифир.
- Ну, в мое время чифиром разные вещи называли,- заметила тетушка. - Кто-то - прокипяченный чай, а кто-то - просто вот такой крепкий, как вы пьете. Если вы привыкли, то ничего, а то я уж забеспокоилась...
- Нет-нет, ничего, мы привычные,- заверил ее Ищенко и налил себе вторую чашку. Корсаков молча ждал, пока он завершит чаепитие, затем поднялся из-за стола, поблагодарил тетушку (та ответила:"Ах, пустяки!" и беспечно повертела рукой в воздухе), после чего обратился к Ищенко:
- Ну, капитан, пошли,- получишь инструкции. Обещаю сюрприз.
Заинтригованный капитан проследовал за ним в ту комнату, где провел ночь. Там Корсаков протянул ему бумажку с адресом, а затем показал фотографию мордастого молодого брюнета с удивительно порочным взглядом:
- Есть сведения, что это твой хороший знакомый.
- Очень хороший,- ядовито произнес Ищенко, с трудом удержавшись, чтобы не плюнуть на чисто вымытый тетушкой пол. - Много видал подонков, но таких... Знаю его, конечно, сажал в начале перестройки. Аракелов Андрей Арменович, срок за мошенничество. Большую часть эпизодов доказать не удалось - свидетели стали отказываться, вещдоки пропадать... Я тогда в первый раз с этим блядством столкнулся. Этот Андрюша и за растление малолетних должен был получить по рогам, но не получил: кассеты, на которых он свои забавы записывал, у следователя почему-то размагнитились. Ну так какие будут указания?
- У этого господина теперь свой банк,- объяснил Корсаков. - Банк полукриминальный - обслуживает частью предприятия, созданные бандитами, частью те, хозяев которых заставили держать в этом банке свои деньги. Если Аракелов будет ссылаться на тяжелое положение, не верь:Хмырь навел справки, прикинул оборот - банк вполне прибыльный. Оно и понятно - клиенты очень сговорчивые... По мнению Хмыря, вполне можно потребовать вот такую сумму. Смотри: это схема расположения банка, это - схема внутренних помещений. Какая помощь тебе понадобится?
- Да никакой пока, я ж его не грабить собираюсь,- пожал плечами Ищенко.
- Я так понимаю, что надо просто поговорить, убедить, чтоб заплатили по-хорошему... К тому же мне с Андрюшей хочется пообщаться. Нельзя, чтобы нам мешали. То есть с его стороны пусть будет кто угодно, мне плевать, но я должен быть один. Андрюша-банкир и я - это ж такой кайф!
- Учти, там люди не такие, чтобы спокойно слушать, как у них вымогают деньги,- предупредил Корсаков. - Андрюша с тех пор сильно вырос, и работают на него тоже серьезные ребята. Нужна страховка, капитан.
- Не боись, Федорыч,- жизнерадостно ответил Ищенко. - Я этих серьезных ребят переловил столько, что уже со счету сбился. Я же просто поговорить иду, не забывай.
- Круто ты начинаешь, капитан,- стараясь скрыть улыбку, заметил Корсаков. - Это же авантюризм чистой воды. Там полный банк быков, а ты идешь в одиночку вести такие разговоры. Ты же сам должен знать: когда имеешь дело с бандитами, то за разговор часто платишь дороже, чем за реальное дело. Я что, неправ?
- Да знаю я все, Федорыч,- махнул рукой Ищенко. - Ладно, пошли со мной ребят, если хочешь, но пусть они ждут на улице, а в банк я один пойду. Я должен с ним один говорить, понимаешь? Пусть он подумает, что я, нищий безработный опер, пришел его просить о помощи. Чуешь, какой интересный разговор намечается?
- Ну-ну,- кивнул Корсаков. Предлагая Ищенко страховку, он не столько пекся о безопасности капитана, сколько хотел быть уверенным в том, что новый член команды не побежит вместо банка в ФСБ. Правда, жизненный опыт говорил Корсакову о том, что этого не случится, однако не имело смысла рисковать, когда развитие событий нетрудно было поставить под контроль. К тому же сам Ищенко, посмотрев повнимательнее на схему внутренних помещений банка, заявил:
- Извини, Федорыч, ты прав, страховка понадобится. Я-то вместо нее хотел у тебя просто пушку попросить, но тут у них везде металлодетекторы и охраны полно... Нет, пушка не проканает. Значит, пускай ребята располагаются вокруг банка и ждут - если меня в условленное время не будет, то придется меня выручать.
- Ты только не думай, пожалуйста, что они сразу на штурм банка пойдут,- заметил Корсаков. - Попроси своего Андрюшу посмотреть в окно, покажи ему ребят, пусть увидит, что его заведение под контролем. А уж если это на него не подействует, то извини - придется тебе какое-то время потерпеть. Просто так врываться в банк не стоит, здесь все-таки не Чикаго. Вот тебе номер, звони в банк.
- "Интеграл-банк", добрый день,- подняв трубку, пропела секретарша.
- Девушка, нельзя ли поговорить с Андреем Арменовичем?- заискивающе спросил Ищенко.
- У Андрея Арменовича посетители.
- Девушка, очень вас прошу, срочное дело... Скажите, капитан Ищенко
просит принять. Если нужно, я подожду.
- Минуту,- пропела секретарша. В трубке заиграла музыка и играла довольно долго. Затем она прервалась, и голос секретарши спросил:
- По какому вопросу?
- Скажите, насчет работы... и вообще,- взволнованно ответил Ищенко. Вновь заиграла музыка, вызвавшая у капитана приступ зубной боли. Наконец секретарша произнесла:
- Подъезжайте в течение дня, Андрей Арменович вас примет.
Ищенко вылез из машины за пару кварталов от банка и пошел пешком. "девятка", в которой он приехал, тронулась, обогнала его и скрылась за углом. Две другие машины, ехавшие следом за ней, повернули на перекрестке в противоположную сторону, оцепляя здание банка. Ищенко вышел из-за угла на поперечную улицу и увидел офис банка - отделанный мрамором первый этаж кирпичного здания, построенного в конце 50-х годов, зеркальные стекла, тяжелую дверь с помпезной медной ручкой, возле нее охранника при галстуке и с рацией и над всем этим великолепием - огромные пустотелы