вали. Когда работали – чтобы создать необходимую атмосферу, когда салон был закрыт – чтобы уберечь обстановку от любопытных глаз. Несмотря на черную краску, кое-что через стекло рассмотреть можно было. Ничего ценного в кабинете не хранили, небогатую выручку забирали каждый раз, уходя домой, но мало ли обычных хулиганов, которые могут позариться на колдовское добро?
Он услышал шум машины Леры и с трудом поднялся на ноги, держась за стену. Трость теперь брал с собой редко, только если предстояло много ходить, но вставать и садиться без нее было не так-то просто, особенно с колен.
Лера вышла из машины, и Марк понял, что приезжать в салон она сегодня тоже не собиралась, целиком доверившись новой гадалке. Обычно она тщательно поддерживала образ экстрасенса, носила черную одежду и кучу украшений, но сегодня выглядела по-домашнему: широкие легкие штаны, длинная футболка с ярким принтом, спадающая с одного плеча, завязанные в неаккуратный узел темные волосы. Даже солнечные очки, которые она носила постоянно, в разгар летнего дня не вызывали вопросов.
– Ну что там? – спросила она, видя, что Марк только что заглядывал в окно.
– Черт его знает, – отозвался тот. – Шторы задернуты, а я без ключей. Ты, надеюсь, взяла?
– Само собой, – заверила Лера, вытаскивая тяжелую связку из небольшого рюкзачка, заменявшего ей сумочку. – Вот стерва, если она нас еще и обнесла, я ей такие кошмары устрою!
– Ты ее найди сначала, – хмыкнул Марк. – Алтай большой, знаешь ли.
Лера недовольно посмотрела на него, но ничего не ответила, занявшись дверным замком. Марк подозревал, что она плохо представляет себе размеры местности, откуда приехала Агнесса. Лера выросла в приюте, где ее все боялись, и никто никогда не занимался ее учебой. Когда они только познакомились, Лера по кругозору напоминала младшего школьника. Марк приносил ей журналы и фильмы, рисовал для нее картины, заставлял учиться как мог, идя на разные ухищрения, но стоило признать, что интереса к географии у нее никогда не было. Она быстро училась всему, за что бралась, но читать книги и смотреть Дискавери не входило в сферу ее интересов.
В салоне было темно и тихо, однако едва уловимый запах расплавленного парафина давал понять, что кто-то недавно был здесь. С пятницы ни Лера, ни Марк тут не появлялись, запах давно выветрился бы. Лера нащупала на стене выключатель, и почти одновременно с залившим маленькое помещение светом Марк почувствовал еще один запах. Он едва успел интуитивно опознать его, мозг еще даже не назвал это слово, как увидел его источник: посреди комнаты на стуле сидела Агнесса.
То, что она мертва, сразу поняла даже Лера, не почувствовавшая никакого запаха. Агнесса сидела к ним спиной, привязанная к стулу тонкой веревкой, длинные белые волосы свисали до самого пола, а вокруг валялось огромное количество больших черных перьев, как будто кто-то ощипал стаю ворон.
– Вот же! – выдохнула Лера, зажав рот руками.
Марк ничего не сказал, просто молча обошел Агнессу, чтобы увидеть ее спереди. Бледное бескровное лицо было наполовину прикрыто волосами, белое платье пропиталось алой кровью. Из груди Агнессы торчал нож с деревянной ручкой. Марк знал этот нож: они с Лерой пользовались им на импровизированной кухне. Убили гадалку, очевидно, совсем недавно, потому что кровь еще не застыла до конца, тяжелой густой каплей собиралась на краешке лезвия и беззвучно падала вниз.
Марк аккуратно убрал волосы с лица Агнессы, и тогда оба увидели, что перед смертью ее еще и избили. Один глаз заплыл, на губах запеклась кровь, на скулах алели кровоподтеки. Побитыми и даже изрезанными ножом оказались и руки, и ноги.
– Это маньяк, – выдохнула Лера. – Тот самый, который уже убил двух гадалок. Теперь добрался и до нас.
Марк покосился на нее, вспоминая, что что-то такое Лера уже говорила, но он тогда не стал выяснять подробности.
– Что за маньяк? – спросил он сейчас.
– Говорят, появился в нашем городе несколько недель назад. Сначала убил колдунью Виталину с Комендантского. Но она та еще стерва была, народ обманывала только так, а бабки драла приличные. Поговаривали, даже гипнозом обладала, вот ей доверчивые идиоты все и отдавали. Полиция решила, что ей просто отомстил кто-то из недовольных клиентов. А что пытал перед смертью – так добро свое хотел вернуть. Но через неделю убили Элеонору Невскую, слышал же о такой?
Марк кивнул. Элеонора Невская появилась в магическом мире Санкт-Петербурга примерно год назад, назвала себя потомственной ведьмой и наделала немало шума. Марк с ней никогда не встречался, но слышал сплетни, что Элеонора на самом деле что-то может, вот ее конкуренции и боятся.
– Тогда и появилась версия о маньяке, – продолжила Лера. – Но маньяк этот определенно что-то ищет, потому что всех жертв избивает и пытает перед смертью.
– Может, он просто идейный и хочет, чтобы жертвы помучились? – возразил Марк.
– Может и так, – согласилась Лера. – Я за что купила, за то и продаю.
– А перья откуда?
Она пожала плечами.
– Перья есть на каждом месте убийства, но что они означают и откуда взялись, никто не знает.
– А ты сама все это откуда знаешь? – недоверчиво прищурился Марк.
– Так я в Вайбере в группе наших экстрасенсов состою же. Всем пару месяцев назад приглашение приходило. Тебе нет, что ли?
Марк отрицательно качнул головой. На самом деле какое-то приглашение он помнил, но удалил, не читая. Только групп в вайбере ему и не хватало!
– Так, ладно. Маньяки маньяками, но нам что делать? – задался он справедливым вопросом. – Полицию вызывать?
– Ой! – Лера выпрямилась и сделала шаг назад. – Мне нельзя полицию!
Марк снова покосился на нее. Да, Лере полицию определенно нельзя. Для полиции именно она пять лет назад убила колдунью Ксению. И хоть ее мужу удалось замять это дело спустя некоторое время, стоит только всколыхнуть волну, как ей уже не отвертеться. Не помогут ни деньги Лео, ни связи. Да и самому Марку лучше не светиться лишний раз в деле об убийстве экстрасенсов. Ведь тогда его имя не полоскали на всех углах тоже благодаря вмешательству отца-адвоката. И вот снова убийство в его салоне, снова гадалки, с которой он работал. Тут уж и отец не поможет, как только об этом прознают журналисты. А если учесть, что убита она их ножом, на котором наверняка только их пальчики, если убийца не совсем дурак, то отцу он может не успеть и позвонить до того, как обоих закроют.
Оба несколько минут молчали, разглядывая убитую колдунью и лихорадочно размышляя, что делать.
– Давай просто отвезем ее по адресу, где она жила, и пусть ее там и найдут, – наконец предложила Лера. – Элеонору тоже дома на кухне нашли, а не в салоне, где она принимала клиентов. О том, что Агнесса работает у нас, еще никто не знал, а на нас если выйдут, скажем, что сегодня должен был быть ее первый рабочий день, но она не пришла.
Идея была дурацкой. Настолько дурацкой, что даже думать о ней не следовало. Но стоило Лере ее высказать, как она невидимой пеленой укутала тесную каморку, пропахшую парафином и свежим призраком, не пропуская на поверхность другие идеи. Марк долго боролся с собой, а затем осторожно возразил:
– А с ножом что делать? На нем наверняка наши отпечатки.
Лера тяжело сглотнула, шагнула к Агнессе и одним резким движением выдернула нож, Марк не успел ничего сказать или остановить ее.
– Выброшу и всего забот, – заявила она. – Нож в обыкновенном хозяйственном магазине куплен, таких тысячи по городу. Пусть полиция сначала его найдет вообще.
Марк промолчал. Вот тебе и проблемы с полицией, нагаданные Агнессой! Знать бы еще, какое решение правильное, что позволит им избежать этих проблем. Впрочем, теперь уже вызывать полицию точно нельзя.
А ведь карты предсказывали ей, что смерть рядом. Она не поняла только, что рядом с ней. Забавно, когда-то Ксения точно так же видела чью-то смерть, но не знала, что это ее собственная. Может быть, с дурацкими Таро всегда так? Они предсказывают смерть своей хозяйке, а та не может этого понять?
– Давай сначала попробуем связаться с призраком Агнессы и выяснить у него детали убийства, – предложил он. – Скорее всего, он сейчас растерян, и ничего внятного не расскажет, но хоть что-то, хоть какую-то ниточку, которую можно будет подбросить полиции, если вдруг она подберется к нам слишком близко. Все равно среди бела дня мы тело никуда не повезем, надо дождаться ночи, а до этого – чем-то заняться.
Лера согласно кивнула.
Вызывать призрак человека, тело которого не просто не похоронили, а еще даже не унесли, Марку никогда не доводилось, но он считал, что так будет даже проще. Скорее всего, дух где-то здесь, не ушел далеко, а значит, вызвать его не составит труда. Марк даже попытался мысленно позвать его сразу, безо всяких приготовлений, но этот вариант не сработал. Пришлось расставлять и зажигать свечи, снимать с руки трупа браслет, чтобы как-то приманить призрак.
– Кольцо пропало, – прошептала Лера, когда он развязывал тонкую белую веревочку с надетыми на нее камнями.
– Какое кольцо? – не понял Марк.
– С рубином. Было у нее в пятницу, помнишь?
– Может, дома оставила? Ты же не каждый день носишь все свои украшения.
– Такое я бы носила, – едва слышно вздохнула Лера.
Марк не стал развивать тему с неинтересным ему кольцом, были дела поважнее. Однако сколько бы он ни старался, ничего не произошло. Ему не всегда удавалось связаться с духом умершего, даже если человек скончался недавно. Пусть дух пока не ушел далеко, но сразу после смерти, особенно трагической, внезапной, не после долгой болезни, призраки бывают растеряны, не понимают, что произошло, а потому не всегда слышат и правильно реагируют на призыв. Сейчас же дело было не в этом.
Марк чувствовал, что призрак где-то рядом, ощущал его запах, но не мог уловить даже краем глаза. Как будто это не призрак не отзывался, а он, Марк, не мог до него достучаться. Лера сидела на диване, поджав под себя ноги, молча и напряженно следила за каждым его движением, не мешая и не задавая лишних вопросов, давно приученная к этому, и ничего не спросила даже тогда, когда Марк поднялся с кресла, взял большую черную свечу и начал медленно обходить комнату.