– Вот. У тебя потрясающая интуиция. Или – дар. Не знаю. Если бы его развить…
– За мной бы стали охотиться озабоченные вампиры? Вот еще не хватало, – покривился дед.
Я фыркнула. И впервые взглянула на своего деда другим взглядом, пытаясь разглядеть ауру. Раньше я так не поступала. Не хотелось вмешивать эту чертову метафизику в мои отношения с близкими и родными людьми. Но сейчас…
Аура деда была… потрясающей. Яркие, радужные тона. Алый, зеленый, желтый, голубой. Даже немного белого. Черный тоже есть. Пятнами. То есть кто-то у деда на совести из мертвецов. Но подлостей он особенно не делал. И карму себе тоже не сильно испортил.
– Юля, вернись из астрала – и пообщайся с людьми, – припечатал меня Валентин.
Я тряхнула головой – и решительно заговорила, не выбирая выражений. Слово за слово, я описала деду и Валентину все, что видела и чувствовала на площади. Обзывать меня дурой или смеяться они не стали, а вместо этого принялись гадать – что произошло. Гадали минут десять. Потом Валентин хлопнул себя по лбу – и вытащил сотовый.
– И чего мы тут мучаемся? У меня же там знакомый был!
– Кто?
– Один симпатичный паренек, работает оператором на местном телеканале. Я его сегодня там видел… блин![6] Юлька! Так его же тоже наверняка накрыло!
Долго я не раздумывала.
– А он человек?
– Нет. Оборотень. Но кабан.
Я тряхнула головой.
– Ну так зови его сюда! Будем смотреть, что и как! Чистить, лечить, если понадобится. А оплатой станет видеозапись происходившего там! Ага?
Валентин тряхнул головой. Набрал номер – и заговорил в трубку.
– Да? Привет, Лешка, ты?
– …
– Да знаю я. Но ты же работал.
– …
– Я не кабан, а лис. Дикий свин у нас – ты. Ладно, это хаханьки. Лешка, у тебя серьезная проблема. Ты себя как чувствуешь?
– …
– Значит так. Я был на площади вместе с Леоверенской. Знаешь такую фамилию?
– …
– Благодаря мне, нашу фамилию знает вся нечисть района, – прошипела я деду.
– Если б они тебя еще и уважали при этом, – фыркнул тот.
– Для этого я недостаточно страшная. А вообще – чем можно напугать дикого кабана?
– Бери пленку и приезжай на Советскую, 72. Знаешь фирму «Леотранс»?
– …
– Вот и давай. Когда будешь?
– …
– Ждем.
Оборотень щелкнул кнопкой и кивнул мне.
– Через десять минут.
– А почему так ма…?[7]
– Лешка сказал, что у него сильно кружится голова и желудок словно когтями царапает. И ему это сильно не нравится.
– Это – у оборотня? Вас же фиг угробишь! На вас даже порча не действует… если ее наводят на тело!
Валентин укоризненно поглядел на меня.
– Мы тоже уязвимы.
– Ага. Если вас раза три асфальтоукладчиком переехать. А потом еще и зарыть поглубже.
– Это – художественное преувеличение.
– Это ты будешь другим рассказывать…
– Например, мне, – ехидно улыбнулся дед. – А то я сегодня тако-ой доверчивый…
В препирательствах и подколках десять минут пролетели незаметно. И когда на столе звякнул телефон, мы даже немного удивились. Уже? А куда время делось?
– Константин Савельевич, к вам тут… Алексей Данилович Ижевский.
– Точно не Ржевский?
– Точно, – отрапортовала Софья Петровна, верная дедовская секретарша вот уже лет двадцать. – Пускать?
– Пропустите.
Распоряжение было не случайным. При росте в метр восемьдесят Софья Петровна имела вес под сто двадцать килограммов, командный голос и замашки торговки рыбой с одесского Привоза. С дедом они дружили лет тридцать. Именно дружили. А когда завод, на котором Софья Петровна работала инженером-технологом, развалился, дед предложил ей пойти секретарем. Переучиться – и пойти.
Лучшего предложения в сорок лет ей никто бы не сделал. Поэтому она быстренько сбегала на курсы – и перешла в дедовскую приемную.
За пятнадцать лет дама стала профессионалом.
Мимо нее не мог пройти ни один незваный гость. И даже званые были вынуждены ждать, пока о них доложат. Дед рассказывал, что однажды она двадцать минут продержала в приемной трех «быков» из «охранного агентства», а по-простому – рэкетиров из конкурирующей фирмы. Ну а такая мелочь, как «официальные взяточники» (пожарники, СЭС и прочая шушера), распространители чего бы то ни было и просто сумасшедшие, желающие обязательно осчастливить вас светом своего знания, мимо нее не проходили. Сидела она так, что ей достаточно было оттолкнуться ногой – и ее кресло загородило бы дверь в кабинет директора. И без разрешения мимо не пролетала даже муха. А при попытке дать ей взятку наглец вполне мог оказаться в травмпункте.
Я знала, что в столе она держала аптечку, шокер и даже – на всякий случай – флакончик сильнодействующего слабительного. Для особо нехороших посетителей.
Зато работа организовывалась идеально. Во всем, кроме одного. Кофе Софья Петровна варить решительно не желала. Дед и не просил. А если кто-то из посетителей предлагал взять секретаршу помоложе, дед отвечал, что лучше он купит автомат с кофе. Потому что без ядохимиката он переживет. А вот Софья Петровна – незаменима.
Пока я отвлекалась, дверь распахнулась – и в кабинет вошел… м-да… Этому – и кулаков не надо. Ляжет и весом раздавит. Я впервые задумалась, что ипостась животного должна как-то влиять на внешность человека. Надо бы поговорить с Питером и проверить.
Вошедший был ростом под два метра. Фигура… ну что тут скажешь? Я бы сказала так – качок, обожравшийся стероидов. Мышцы бугрились под тонким свитером, перекатывались, как шары для боулинга, при каждом движении, и намекали, что товарищ любого оппонента разотрет в порошок. Без дискуссий. Такой вполне мог поднять одной рукой камеру, штатив и корреспондента. И при этом – совершенно неожиданный тип лица. На мощной короткой шее сидела голова, с которой античный скульптор не побрезговал бы лепить Аполлона, а наши мультипликаторы – рисовать былинного богатыря. Почти идеально правильные классические черты лица. Может, чуть коротковат прямой нос и чуть высоковат лоб. И при этом роскошная шапка золотистых волос и большие карие глаза. Женщины должны падать и в штабеля укладываться.
– Знакомьтесь, – бодро заговорил Валентин. – Константин Савельевич Леоверенский. Это – Юлия Евгеньевна. Та самая.
– Ага, которая это самое и то самое, – буркнула я.
– Примерно так, – не смутился Валентин. – А это – Алексей Данилович Ижевский. Прошу любить и жаловать гусара.
Ага, щас. Только что-нибудь потяжелее возьму, чтобы любовь дошла…
– Добрый день, – дед протянул богатырю руку. Несколько секунд они оглядывали друг друга, потом, видимо, пришли к какому-то мнению – и разошлись в разные стороны. Настал мой черед.
– Добрый день, – моя рука утонула в лапе гиганта – и в тот же миг меня чуть ли не выгнуло дугой. – О черт!
Я стремительно провалилась на другой уровень зрения. И перед моими глазами предстала аура оборотня, словно опутанная черной сетью. До сих пор я видела подобное только у Питера. Сетка словно закрывала его энергетическое тело с ног до головы, под ней меркли яркие розовые, сиреневые и зеленые цвета ауры – и даже скрывался серебряный рисунок, отвечающий за превращения. Она мерцала, вздрагивала, было полное ощущение, словно ауру оборотня обмотали со всех сторон, как колбасу… хотя и не везде, а вот это – что?!
А это интересно. Надо бы поглядеть подробнее. Ой, ё! Мало того, пока мы держались за руки, эта дрянь попыталась переползти и ко мне.
Пришлось поспешно вырвать руку – и отступить на шаг.
– Извините.
– Что-то не так? – резко спросил Валентин.
Я не стала скрывать печальный факт.
– Да. Скажите, Алексей…
– Леша.
– Хорошо. Тогда – Юля – и на ты?
– Договорились.
– Руки пока пожимать не будем. Жить хочу. Леш, ты сильный оборотень?
– Я – прим в своей стае.
– А можешь ты сейчас попробовать перекинуться хотя бы частично?
– Запросто. Только раздеться придется. Свитер рвать не хочется.
– Сними свитер и попробуй изменить лицо там… или руки – что сможешь. Да хоть шерсть отрастить, ага?
– Ладно. А зачем?
– Надо. Как ты себя сейчас чувствуешь?
– Легкая дурнота и слабость. Желудок сводит.
– Вот. Попробуй сделать то, что я попросила, а потом скажи мне о своих ощущениях. Ага?
Оборотень послушался. Бросил куртку. Стянул через голову свитер, предъявив на обозрение рельефную мускулатуру. И сосредоточился.
– Ну! – поторопила я.
Леша сосредоточился. Потом еще раз. Напрягся. Лицо его побагровело, отчетливо вздулись вены на шее. И только после десяти минут усилий одна рука начала словно покрываться мехом. И то оборотень тут же расслабился и покачал головой.
– Нет. Не могу… – и резко развернулся ко мне. – Что со мной?! Ты – знаешь?!
Я кивнула. Все это время я смотрела на него внутренним зрением. И теперь – понимала.
– Это та дрянь, под которую ты попал.
– И это… – он никак не мог решиться произнести «необратимо?». Но я не стала дожидаться.
– Это отлично можно снять. Ну-у, не совсем отлично, но можно. Сейчас я понимаю, что с тобой происходит. Проблема в другом.
– В чем?
– Я слаба и устала, – просто объяснила я. – Надо действовать сейчас, а я не готова. Но если ждать до ночи, может быть намного хуже.
– Почему?
– Эта дрянь не просто присосалась. Через пару часов изменения будут необратимы, – пояснила я. – А потом – смерть.
Оборотни захлопали глазами. Первым сориентировался дед.
– Юлька, как это – что бы там ни было, действует на людей?
– На людей – не знаю. Наверное, плохо. А на оборотне – вижу. Это нечто похоже на несколько черных амеб. На Алексее их шесть. Они присосались на энергетические узлы вот здесь, здесь, здесь и здесь, – я указывала на голову, шею, грудь и пах, – и питаются его силой. Создают между собой сетку – и перекрывают всю ауру. Они… нарушают естественный ход потоков энергии, меняют их путь по своему усмотрению, не знаю, как сказать лучше… вмешиваются в естественные функции организма…