Считаешь, что я неправ? А у меня меч длиннее и дружина круче! Ты все еще так считаешь?
Ясное дело, долго оппоненты не дискутировали. Выживал только один. Так что на ауре Шарля было несколько черных пятен. И меня ужасно тянуло расспросить его. Но я молчала.
Сам все расскажет.
Или не расскажет.
Доверие – это чувство, которое годами завоевывается. Шарль пока знает меня без году неделя. Поэтому – помолчим. О его жизни. А расспросить можно и о другом. Например…
– Мне не нравится их интерес к тебе.
– Мне – тоже. Но выбора нету. Отделаться нельзя. Остается только стиснуть зубы и терпеть. Знаешь, они все-таки могут помочь мне разобраться с моими способностями.
Шарль весьма невежливо фыркнул.
– Это могу сделать и я. Хотя бы в качестве благодарности. Только не обижайся, ладно?
Я не обижалась. Такой вид благодарности нравился мне намного больше, чем ахи, охи и слезливые восхваления мудрой и прекрасной меня.
– Не обижусь. А как? Твоя сила ведь спит?
– Да. Но зато я получил неплохое образование. И отлично знаю теорию магии.
Я поежилась. Вот как хотите, но «теория магии» звучало как-то очень по-фэнтезюшному. И страшно. Хотелось вцепиться в кого-нибудь и заорать, что я – нормальная! И в моей жизни нет места всяким там магиям с их теориями!
Только вот кто б меня спросил?
Шарль и спросил. Очень по-деловому, уплетая вторую тарелку тушеного мяса с овощами.
– Ты мне расскажешь о проявлениях своей силы? С самого начала? Как ты ее осознала?
Я потерла переносицу.
– Вообще-то, когда мы встретились с вампирами, я считала, что я просто донор магии. Так же, как донор крови. Изначально, когда мы встретились с Даниэлем… – горло перехватило, но я закончила: – Моя сила дала ему возможность восстановиться. И потом, Мечиславу – тоже. Тогда я впервые это ощутила.
Я замолчала. Я не знала, как об этом рассказать? О безумном, невероятном ощущении, когда кажется, что по твоим венам несется не кровь. А жидкий огонь. Когда каждая клеточка тела горит, полыхает маленьким костром – и живет, живет гораздо сильнее, чем обычно. Когда чувствуешь себя всемогущей. И это невероятное чувство освобождения, сравнимое только с тем, что я испытывала в постели с любимым человеком. Когда сила покидает тебя – и ты на миг остаешься опустошенной – и ждешь, когда она придет вновь и вновь, заполняя привычные ей линии ауры.
Но Шарль догадался сам.
– Ощущение своей силы, да?
– Да. Можно и так сказать. Я думала тогда, что я просто донор силы.
– А потом случилось что-то другое?
– Да. Случилось. Его звали Влад и он был вампиром.
Я рассказывала без утайки. Про Влада. Про подвал с искалеченными вампирами и крыс. Про Рамиреса. Про Питера. И опять – про Клару и Диего.
Единственное, о чем я умолчала – это о своей полянке. О моем любимом месте, где растут высокие сосны и желтеют одуванчики. Это – мое. Сколько бы веков ни минуло, это – мое. Навсегда. А я – принадлежу этому месту.
Шарль внимательно слушал. Иногда задавал вопросы. Иногда молча кивал, словно я подтверждала его слова. А потом, когда я замолчала, выдал такое, что я едва мясом не поперхнулась.
– Что тут скажешь? Я знаю, что ты – новичок, но вампир-то?!
– То есть? – насторожилась я.
– Все просто. Юля, ты понимаешь, что доноров силы вообще-то не бывает?
– А я?
– Юля, магия вообще-то подчиняется примерно тем же законам, что и физика. Безусловно, твоя кровь вкуснее для вампиров. Да и вообще, с кровью мага можно получить часть его силы. А скорость ее восстановления пропорциональна одаренности мага.
– Ага. То есть у меня просто были способности. Но не к донорству?
– Юля, как могут быть способности к донорству? Это что – танцы? Пение? Нет, безусловно, кровь одних людей сильнее, чем кровь других. Это так. И вампиры прекрасно об этом знают. Но – способности у тебя изначально были к чему-то другому.
– И к чему же?
Шарль пожал плечами.
– А ты сама не догадываешься? Ну подумай чуть-чуть! Ты можешь воздействовать на ауру любого существа или вещи. Живое, неживое…
– А как с этим сочетается щит? И Влад?
– А вот тут начинается самое интересное. Что происходит? В случае с Владом ты снимаешь с него проклятье. Так?
– Да. Я дала ему свободу.
– Рамирес просто получил твою силу. Это мы не рассматриваем.
Я фыркнула. Я и так уже поняла, что кровь одного полезнее, чем кровь другого. А что, забавно получается. Кровь одного человека – бульончик. Второго – колбаска. Третьего – шоколадка с начинкой.
– Управление животными, тем более крысами – это у тебя от вампира.
– Ладно. Принимается.
– Питер. Ты тоже снимаешь с него проклятие.
– К чему ты клонишь? – мрачно поинтересовалась я. – С Альфонсо-то я ничего не снимала? Даже трусов и носков!
– А принцип все равно один. Воздействие может быть в плюс, может быть в минус. Но принцип один и тот же. Мастер карате может разогнать хулиганов, а может сам стать хулиганом, понимаешь?
Я понимала всё. Кроме одного. Я-то к чему отношусь?!
– У тебя достаточно редкие способности. И в то же время многогранные. Например, ты можешь вливать свою силу, исправляя чужие ауры. И чужие дороги.
– То есть?
– Вот смотри, что такое – проклятье?
– Что?
– Проклятье – это нарушение ауры. Разрыв. Своего рода – травма. Если у человека есть сила, он сам рано или поздно это исправит. Если попытаться это исправить со стороны – это будет, как вязать разорванное макраме из стальных нитей. Тяжело, больно, пальцы в кровь изрежешь. А ты просто видишь беду, просто вливаешь свою силу, и у тебя это получается естественно, как дыхание. И твоя сила сама находит лучшие пути для реализации.
– Допустим. А остальное? Клара? Диего?
– Если ты можешь снять проклятие с других, ты можешь и защитить себя. Это – нормально. В магии, как ни странно, сапожник не бывает без сапог! Тем более такой маг, как ты.
– Такой как я? Слушай, – я тихо закипала, – так что же у меня за способности?!
Шарль широко улыбнулся.
– Достаточно редкие. И я удивлен, что ты сама еще этого не поняла. Есть маги стихий. Есть маги смерти. Но есть и маги жизни. И ты – именно что маг жизни. Именно поэтому ты так сильна. Ты любишь этот мир – и он любит тебя. И щедро делится своей силой. Именно поэтому ты можешь снимать проклятия. Ни одно проклятие не устоит перед силой жизни. Именно поэтому ты видишь ауры – как же ты можешь не понимать того, чем управляешь? Это вполне естественный процесс. Именно поэтому…
– …у меня едет крыша, – кротко согласилась я. – А как в эту систему укладываются когти, которыми я чуть не побрила Альфонсо? И щит, закрывший нас от клякс на площади?
– Примитивно. Я удивлен, что ты сама не догадалась. Маг жизни должен и уметь защитить эту самую жизнь. Твои когти – это всего лишь инструмент, позволяющий манипулировать аурами живого. Скажи, скальпелем врача – что можно делать?
– Лечить.
– А если кто-то захочет отрезать им соседу ухо?
Я фыркнула. Но суть была ясна. Мои когти просто оказались сродни тому самому скальпелю. И – в руках идиотки. А Шарль, заметив понимание на моем лице, продолжил:
– Поэтому ни одно проклятье на тебе не осядет, и ты смогла закрыть и себя и других. Поэтому та тварь испугалась твоей крови.
– А не святой воды?
Шарль фыркнул.
– Юля, какая польза или вред может быть от этой воды?! Пойми, вода не станет святее от того, что в нее макнули крест и прошептали пару никому не важных слов.
– Вот как? А почему тогда ее боятся вампиры?
– Потому что вы, люди, до ужаса невежественные существа! Подумай сама, чего именно они боятся?
– Серебра.
– Его боятся многие паранормы.
– И ты?
– Я – нет. Но серебра боятся многие.
– Осины. Чеснока.
– Не без того. А еще?
– Священных предметов.
– Вот! Ты сама сказала! Священных предметов! А вот к какому культу они относятся…
– То есть ты хочешь сказать…
– Именно! Пойми! Останавливает зло, или там нечисть, нежить, не крест! Не святая вода! И не дурацкий молитвенный лепет! Останавливает ВЕРА! Если ты ВЕРУЕШЬ, ты будешь сильнее любой нечисти. Между прочим, ладно еще, вы забыли то, во что верили раньше! Но ты ведь и нынешние священные тексты прочитать наверняка не удосужилась!
– Неправда! – обиделась я. – Между прочим, я даже Лавея прочитала!
Антон Лавей был автором «Сатанинской библии». И между нами, читала я всю эту религиозную литературу просто в порядке самообразования. Как учебник ОБЖ. А что делать? Почему-то нигде нет грамотных советов по обращению с паранормами. Нет, на лотках до фига всякой «ценной» литературы типа: «Практическая магия», «Привороты, отвороты, завороты», «Чистка ауры и кармы» и прочие прелести. Вот только веры им… Остается ползать по классике в тихой надежде, что ТОГДА – годами так пятьюстами раньше, знали хоть немного больше. Или врали убедительнее.
– А вот всерьез… что такое, по-твоему, Библия?
– Сборник еврейских народных сказок в римской обработке.
Шарль от души расхохотался. Смеялся он так заразительно, что я не выдержала и присоединилась к нему. Потом я разыкалась – и дракон притащил мне из кухни стакан воды.
– Между прочим, там сказано – это я дословно помню: «если вы будете иметь веру с горчичное зерно и скажете горе сей: <перейди отсюда туда>, и она перейдет; и ничего не будет невозможного для вас».
– И что?
– И то. Вот скажи мне, где в этой фразе упомянут Бог? Аллах? Будда?
– Где б тебе в Библии упоминали Будду?
– Но дьявола-то там упоминают? А чем другие культы лучше или хуже? Но не в этом дело! Юля, понимаешь, в этой фразе просто говорится, что надо – верить. Но не упоминается, во что! В кого?! Зачем?! Просто – верить. И останавливает тех же вампиров и обжигает их не крест! А вера, которую вкладывает человек в свои поступки! ВЕРА! Не в Бога! И не в Аллаха! А просто – вера в то, что завтра будет завтра. Завтра взойдет солнышко. Завтра обязательно будет лучше, чем сегодня. Завтра жизнь будет продолжаться даже без нас.