И сколько она сейчас ни изучала свой билетик, упрямые цифры никак не хотели складываться в счастливое число.
Отчет был найден и спрятан в сумку, когда на выходе из квартиры соседка слезно попросила взять к себе на пару дней собаку — старую таксу Лину. И соседку, и собаку Лена успела полюбить и часто надолго забирала таксу к себе, особенно если баба Валя плохо себя чувствовала, а также когда не брала домой попугайчика другой соседки.
— Лерочка, врачи сказали полежать, а ее же прогулять, покормить надо… — жалобно причитала соседка, держась за голову.
— Да я на работу еду, баб Валь! — Лере не хотелось отказывать, тем более что выглядела соседка действительно неважно, но и ехать к заказчикам с собакой…
— Анька-то ушла куда-то, зараза! Хоть до вечера, Лерочка… — не отставала баба Валя, и Лера приняла решение.
— Ладно, — она перехватила поводок. — Только я буду поздно, не переживайте! Лина, пойдем!
— Цезарь, ко мне! Иди сюда, утипусечка… — Катрин схватила крошечную собачку, утопающую в каком-то супермодном одеянии, и принялась чмокать в нос. Собака тоненько скулила.
— Добрый вечер, — буркнула Лера, усаживаясь напротив. — Извините… Лина, сидеть!
Такса замерла рядом, но ненадолго, потянув длинный любопытный нос в сторону трясущегося Цезаря. Лина была гладкой, коричневой — безо всякой одежды! — и им вряд ли будет о чем поговорить с собачкой Катрин. Не о моде, это уж точно.
«Император и салат… это же надо так назвать собаку! Цезарь, вот ваш… Цезарь!» — внутренне поморщилась Лера, хотя меньше всего ее сейчас занимала эта псина. И вообще — таракан какой-то, а не собака!
— Это что за собака-пати? — хмуро поинтересовался Владимир, кидая на стол пачку «Парламента» и плюхаясь рядом со своей Катрин. — По какому поводу вечеринка? — он вытянул длинные ноги, задев под столом Лерины. Она испуганно поджала их под стул и подняла глаза:
— Извините… соседка попросила… — она сбивчиво оправдывалась, трясущимися руками перебирая на столе приготовленные бумаги.
Владимир лениво подвинул к себе отчет и принялся изучать. Изредка он задавал какие-то уточняющие вопросы, затем снова утыкался в бумаги.
— Ключи, — он поднял голову и протянул руку.
— Сейчас, — Лера судорожно кивнула и принялась рыться в сумке. Лина заскулила. — Сейчас, сейчас…
Идиотка! Почему она не догадалась найти их сразу!
— Вот, — Лера помедлила и пристроила связку рядом с открытой ладонью заказчика. Он смотрел. Она смутилась и подвинула ближе, зачем-то наклонилась к собаке, поправила ошейник.
Владимир усмехнулся и, быстро собрав бумаги, сложил их в папку, туда же кинув ключи. — Кать, перестань, — поморщился он, когда Катрин слишком громко стала восторгаться какими-то кульбитами Цезаря.
— Готова, котеночек? — возле стола раздался насмешливый голос, и Лера уронила стакан с водой. Стекло брызнуло во все стороны, кто-то завизжал, Лина хрипло залаяла, а Лера кинулась собирать осколки.
— Девушка, оставьте, я уберу, — быстро подошедшая официантка ловко ликвидировала беспорядок.
— Извините, — прошептала Лера, бросая затравленный взгляд на Сашу и избегая смотреть на заказчиков. — Сейчас… я… мы обсуждаем… — и посмотрела на Владимира.
Его холодное, немного хмурое лицо ничего не выражало. Он зевнул и поискал глазами Катрин, собака которой в это время изволила немного побегать. — Кать! Иди сюда! — позвал он.
— Котеночек, ты закончила? Вставай, пошли, — Саша перегнулся через столик и потянул Леру за локоть. Лина зарычала.
— О, что это за собака? — удивился он, стараясь незаметно пнуть таксу ногой. Та зарычала громче.
— Моя собака! Моя! — крикнула Лера, вскакивая с места и понимая, что час настал. Глупо, обидно, но ничего не произошло, хотя и не должно было. Или должно?..
«В моей жизни строго по расписанию происходят только неприятные вещи», — отрешенно подумала она, хватая сумку. — Идем… — Лера опустила голову и стала выбираться из-за стола.
— Люся, то есть… эй! Куда это вы собрались? — неприятный голос заказчика заставил ее остановиться. Лера медленно повернула голову. Владимир выглядел недовольным.
— Мы же собрались поехать выбрать плитку! Вы что, забыли? — неприятные нотки в его голосе достигли угрожающей концентрации. Нижняя губа презрительно оттопырилась.
— Плитку?.. — тихо переспросила Лера, делая шаг назад. — А…
Но Владимир уже перехватил инициативу: — Старик, извини, но она должна сделать свою работу. У меня строители ждут, неустойку кто будет платить?!
Саша нерешительно кивнул, недоверчиво косясь на понурую Леру. А Владимир, властным жестом попросив счет, быстро сунул в руки Катрин ключ и деньги со словами «Поймаешь такси», затем оплатил счет, аккуратненько отцепил Лерин локоть от Сашиной руки, схватил его сам и потащил девушку к своей машине.
— Старик, я ее потом привезу, куда скажет! — обернувшись, крикнул он, вталкивая Леру в салон и туда же закидывая Лину. Затем быстро обошел свой «Кайен», запрыгнул на сиденье и рванул с места.
— Куда мы едем? — тихо спросила Лера, все еще дрожащими пальцами поглаживая собаку, которая все вертелась и тыкалась ей в ладонь холодным носом.
— Плитку выбирать, ты что, разве не слышала? — буркнул в ответ Владимир, выезжая на проспект.
— Какую плитку? — мотнув головой, уточнила она, словно пребывая в каком-то трансе. И голова снова закружилась.
— Ту, которая уже три дня как уложена на полу в холле, конечно! — рявкнул заказчик, снова сворачивая куда-то.
А в голове Леры вдруг посветлело. Так свидания с Сашей сегодня не будет? Такса лизала ей руки, подтверждая, что да, конечно, не будет. Он спас тебя, кто бы мог подумать!
Девушка обессиленно откинулась на сиденье и закрыла глаза.
Глава 4Интересное «кино»
— Что это? — Владимир легонько провел пальцами по Лериной смуглой руке и осторожно коснулся крошечной ранки возле локтя. — И здесь тоже…
— Комары, — она привстала с его плеча и посмотрела в глаза. Глаза смеялись, и она смутилась, резко вскочила и заметалась в поисках одежды. Она никогда не была в его квартире и не знала, куда он дел ее джинсы, когда…
— Лер, Лер… — Владимир поймал ее руку и водворил обратно к себе на колени. Лера почувствовала, что краснеет. — Расскажешь, что все это значит? — он взял ее за подбородок и легонько поцеловал в губы.
— Это? — не удержалась Лера, кивком указывая на царящий в комнате бардак «эротического направления», как сказала бы Юлька.
— Это, — его глаза стали серьезными, но нежность не исчезла. Как странно…
— А надо было договоры подписывать, и все! — она не сдержалась, заплакала и снова сделала попытку сбежать, но Владимир удержал ее, прижал крепче и, взяв лицо в ладони, недоуменно переспросил: — Что за договоры, Лер? О чем ты?..
— На-на… — всхлипывала Лера. — На на-ши у-слу-уги-и…
— Господи, и все?! — удивился он. — Да при чем…
— Да притом! — закричала она, но тут же устыдилась. После развода дала себе слово никогда не плакать из-за мужчин — и держала его! Она злилась, иногда кричала, но никогда не плакала. Может, это все были не те мужчины?
— Он шантажировал меня, — мрачно бухнула она, и Владимир поднял брови:
— Ну-ка, с этого места поподробней…
Потом Лера сидела на диване, завернувшись в плед, хотя было тепло, и периодически заливалась жарким румянцем при воспоминании о том, что тут недавно происходило, и наблюдала за хозяином дивана, а заодно и своим непосредственным спасителем, по совместительству — любовником. Или это не считается?
«Считается-считается», — подумала Лера, ведь если хорошенько посчитать, то это как-то случилось уже во второй раз! Ох, что происходит-то?!
Владимир, получив от нее всю необходимую информацию, ходил взад-вперед по комнате, кому-то непрерывно названивая. Лера гладила прокравшуюся на диван таксу Лину и молчала. Ей звонить было некому — отчим с мамой в Европе, а на Юльку такие дела вешать не стоит! Соседка баба Валя со своим давлением тем более отпадала.
— Собирайся, — Владимир подошел и как-то одним махом поднял Леру с пледом, таксой и тяжелыми мыслями. — Поедем, Лер!
— Ты все-таки запомнил, как меня зовут? — получилось едко, но она почему-то сильно разочаровалась, что он не поцеловал ее. — Ты уверен, что я не Лика? Или Люся? Или…
— Я тебя дразнил, — засмеялся он и быстро поцеловал ее. Потом примерился и поцеловал еще раз — на этот раз долго, жарко, настойчиво…
— Пойдем, — тяжело дыша, повторил он и потянул за руку. Больше целовать не стал, таксу тоже, хотя она скреблась снизу.
— Мне собаку надо вернуть, — попросила Лера, сбегая по лестнице.
— Потом, потом, — отмахнулся Владимир. — Постой, я машину подгоню — дождь, — он вышел из подъезда, но Лера не послушалась, шагнула следом.
Все произошло очень быстро. Из-за спины Владимира вынырнули двое парней, и один неожиданно ударил его по ногам какой-то дубинкой. Лера вскрикнула, но рот закрыла чья-то рука, а ее собственные руки молниеносно были заломлены назад и скручены чем-то жестким. Такса громко лаяла, но державший Леру сильно пнул собаку ногой, и Лина, тоненько взвизгнув, отлетела в сторону.
— Сволочи! — крикнула Лера. — Пусти! Волод… — полоска скотча или пластыря легла на рот, и крик потух, как отсыревший бенгальский огонь. Лера успела заметить, что Владимиру тоже скрутили сзади руки и тащат к машине, но это было все, поскольку нападавший, увесисто ткнув ее под ребра, чтобы не вертелась, накинул на голову черный и плотный матерчатый мешок.
— Вот попандос! Пошла! — прикрикнул он и впихнул в машину. Лера ткнулась лицом в холодное кожаное сиденье, но ее сзади грубо схватили за плечо и посадили прямо. — Ишь, разлеглась, сучка! Еще належишься! — гоготнул кто-то, и она помертвела. Голос принадлежал… ее мужу! Бывшему мужу, но от этого не переставшему быть садистом и психопатом!
Внезапно стало тесно, и по шуму, возне и приглушенным ругательствам Лера поняла, что рядом сел еще кто-то. Она слегка повернула голову и догадалась, что это Владимир — запах табака, одеколона и немного ее, Лериных, духов, ударил в ноздри, когда она наугад уткнулась лицом в него. И даже сквозь мешок ощутила тепло и немного успокоилась.