– Думаю, не так уж много.
– Ошибаешься. Куча. Даже если исключить детей и подростков. Так что работа ведется…
Ничего существенного проверка Гореловых, живущих в Петербурге, не даст, подумал Артем. Искать надо в Сосновом Бору.
– Спасибо, Петенька, ты мне очень помог.
Парень удивленно уставился на Артема. Он вовсе не считал, что оказал ценную помощь. Потом решительно поднялся:
– Ладно, Михалыч, мне бежать надо. Спасибо за угощение.
– Давай, жми. А я посижу еще.
Петенька выкатился из бара, а господин адвокат занялся обдумыванием услышанного. Интересно, почему Никитский ничего не сказал ему о визитке? Не придал значения? Ну да, ему ведь даже в голову не могло прийти, что Галину убил ее собственный супруг. Мало ли, как визитка оказалась в его машине? Может, у кого из приятелей или знакомых вывалилась.
Пономарев расплатился и вышел из бара в полдневный жар. Он пожалел, что отдал машину в ремонт. Теперь придется трястись в Сосновый Бор электричкой. Сыщик вытеснил в нем адвоката, и знакомый азарт приятно щекотал нервы. Артем не сомневался, что Андрей Евгеньевич Горелов проживает в Сосновом Бору и действительно имеет офис на улице Чехова, в доме номер четыре.
Электричка тащилась медленно, в вагоне духота. Артем вышел в тамбур и смотрел на бегущие мимо деревья, дома. Солнце стояло высоко, но небо уже покрылось беловатой дымкой, предвещающей дождь.
На вокзале в Сосновом Бору было малолюдно. На площади у стоянки автобусов несколько бабок торговали семечками и малосольными огурцами. Артем выяснил, когда электричка на Питер, и отправился на улицу Чехова.
Дом номер четыре напоминал сельскую гостиницу в два этажа. В окружающем его палисаднике чахли маргаритки и ноготки. У единственной входной двери висело множество вывесок: стоматологический кабинет «Улыбка», редакция местной газеты, строительная фирма, ксерокопия и прочее. Артема привлекла одна: «Консультации по финансовым вопросам».
Он вошел в прохладный, по-казенному крашенный масляной краской вестибюль и поднялся на второй этаж. Так называемый офис двадцать один, первый с правой стороны, поразил его ободранной дверью, на которой красовалась табличка: «Горелов А. Е., кандидат экономических наук».
Артем прислушался. За дверью было тихо. Он без стука вошел и сразу увидел «кандидата экономических наук», сидящего за старым письменным столом, глядя в монитор допотопного компьютера.
– Вы Андрей Евгеньевич Горелов?
Хозяин кабинета, тщедушный старичок лет семидесяти, с седым венчиком волос вокруг обширной лысины, кивнул. По-видимому, господин Пономарев был у него первым посетителем за сегодняшний день.
– Это я, – важно подтвердил он. – Чем могу служить?
– Мне нужна консультация.
– Слушаю вас.
– Вы мне не дадите свою визитку, на случай…
– Пожалуйста! – старик достал из ящика стола точно такую же визитку, как описал Петенька, и протянул ее посетителю.
Артем поблагодарил и с опаской присел на колченогий стул.
– Я вас слушаю, – повторил Горелов. – Что вас интересует?
– Мне порекомендовал обратиться к вам один мой приятель. Он… консультировался с вами и остался очень доволен. – Это было недавно, в начале июля.
«Кандидат экономических наук» фыркнул.
– Не припомню, простите… У вас-то какое дело?
– Вы еще дали ему свою визитку.
– Ну и что? – забеспокоился Андрей Евгеньевич. – Что вам нужно? Кто вы такой?
– Я адвокат.
– Вот как? И почему вы пришли ко мне?
– Видите ли, от того, что вы мне скажете или не скажете, зависит жизнь человека.
– Какого человека?
– Этого я не вправе говорить.
Хозяин кабинета покачал головой и снова фыркнул. По-видимому, у него был такой способ выражать свое отношение к делу.
– Ладно. Что от меня требуется?
– Совсем недавно, как я уже говорил, к вам приходил человек… вы дали ему визитку и написали на обороте – шестое июля, четырнадцать ноль-ноль. Или это он сам написал. Я думаю…
– Минуточку! – старик нахмурился. – Дайте вспомнить. Это был мужчина… весьма представительного вида. Он приезжал на машине, мне видно из окна. Да… мы договорились о встрече. Он хотел показать мне какие-то документы. И я дал ему визитку и записал на обороте время. Постойте-ка… У меня же есть журнал, куда я записываю всех, кому назначаю определенный час.
Горелов полез в ящик стола и достал оттуда амбарную книгу.
– Вот и запись: Яковлев Игорь Семенович, шестое июля, четырнадцать ноль-ноль.
– Он приходил к вам?
– Нет…
Пономарев похвалил себя за догадливость и достал фотографию Яковлева.
– Посмотрите, это он?
Горелов долго рассматривал фотографию, то поднося ее к самому носу, то отодвигая на расстояние вытянутой руки.
– Да, – решительно сказал он. – Это тот самый человек. Я дал ему визитку и написал на обороте, когда мы должны встретиться. А он все равно не пришел.
ГЛАВА 34
Анна положила кольцо в шкатулку, подаренную ей Юрием в самом начале знакомства. Когда они приехали домой, она поставила шкатулку на стол и открыла крышку. Кольцо тускло блеснуло, оно не производило впечатления особо ценной вещи.
– Зачем ты взяла с собой шкатулку? – поразился Юрий. – Ты что, знала о кольце?
– Почти…
– Еще когда мы ехали к родителям?
– Как только ты сообщил про ограбление.
– Боже! – воскликнул Юрий. – Почему же ты мне сразу не сказала? Как ты догадалась?
– Все дело в имени.
– Анна, я прошу тебя, не говори так больше. Объясни мне все! – Он чуть не спросил ее о доме в Андреевском, но вовремя остановился. – Я не могу больше жить, не зная, о чем ты думаешь, чем занимаешься. Ты как будто плывешь по реке, а я стою на берегу, не в силах остановить тебя… Я должен верить, что ты вернешься, что я увижу тебя вновь! То, как мы живем теперь, невыносимо!
– Но что же я могу сказать? – печально улыбнулась Анна. – Я села в лодку, которая плывет сама по себе. А куда? Наши предположения не всегда оправдываются.
– Хотя бы объясни, что это за кольцо.
– Разве непонятно? Помнишь, ты мне рассказывал о проклятии рода Салаховых, о какой-то вещи, якобы находящейся у вас. Вещь эта непростая и может принести несчастье. Та женщина, Клара, она писала письма сначала Платону Ивановичу, потом тебе… с требованиями вернуть незаконно присвоенную реликвию. Я думаю, мы нашли ее. Это кольцо. И теперь оно действительно находится у нас.
Юрий придвинул к себе шкатулку и посмотрел на кольцо. Оно казалось совсем обыкновенным, грубо сделанным. Не похоже было, что оно имеет какие-то магические свойства.
– Ты веришь, написанному в тетрадях, которые передал Горин? – спросил он, отставляя шкатулку и переводя взгляд на Анну.
– Почти… – как всегда, уклончиво, ответила она. – Всему верить никогда не следует, но подвергать сомнению вещи только потому, что они тебе непонятны, – ошибка. Я знала о кольце, вернее, о том, что оно существует, еще до того, как мы с тобой познакомились. Ты не случайно пришел ко мне, случайностей не бывает. Люди заблуждаются, думая, будто они действуют по собственной воле.
– Может быть, ты вышла за меня только из-за кольца? – Юрию была настолько мучительна эта мысль, что челюсти свела судорога.
– Думай, как хочешь, – мягко ответила Анна, кладя свою ладонь ему на руку. – Каждый должен сам находить истину в своих и чужих поступках. Скажу только, что я бы все равно получила это кольцо, тем или иным путем. Когда-то очень давно меня научили, что никогда нельзя свою собственную цель ставить в зависимость от другого человека. Я осуществляю свои мечты, следуя раз и навсегда принятым мною правилам.
– Как кольцо попало к отцу?
– Именно так, как он и рассказал. Аграфена Семеновна отдала сыну единственную оставшуюся от родителей ценность. Аграфена увезла кольцо с собой, на Волгу.
– Выходит, бабушка предчувствовала свою гибель? Почему именно в тот день она вспомнила о кольце и передала его на хранение маленькому мальчику, несмышленышу?
Анна некоторое время молчала, как бы взвешивая слова Юрия.
– Боюсь, что ее смерть действительно самоубийство, – наконец произнесла она. – Отправляясь на ту роковую прогулку, она уже знала, что бросится в воду.
– Но почему? Бога ради, почему?
– Видишь ли, Юра… желая что-то знать или что-то иметь, человек не отдает себе отчета, чем может обернуться для него это знание или обладание. Что будет, если слепой возьмет в руки горящую головню? Он обожжется. Так и происходит повсюду! Никто из твоих предков не предполагал, что значит обладать кольцом. Эта вещь создает вокруг себя пространство мрака, неясных стремлений, тревоги, ночных страхов. Они сводят с ума. Аграфена Семеновна начала чувствовать действие кольца и решила, что она неизлечимо больна. Молодая, красивая, горячо любимая своим мужем, она пришла в ужас от перспективы попасть в лечебницу для умалишенных. Она сознательно выбрала смерть.
– А ты? – взволнованно спросил Юрий. – Ты разве не боишься кольца? Если считать все рассказанное тобой правдой, то…
– Я давно ищу эту вещь. – Так давно, что ты не поверишь. Да и лучше тебе не знать ничего! Во всяком случае, пока.
Прощание с Лаэртом услужливо всплыло в ее памяти. Пески, бесконечный жаркий ветер, верблюды… и его некогда сильная, а теперь безжизненная рука в ее ладони…
– Я не хочу, чтобы с тобой произошло что-нибудь плохое, – серьезно сказала она, глядя прямо в глаза Юрия.
В глубине ее зрачков вспыхивали и гасли незнакомые ему до сих пор огни.
– Но…
– Никаких но. И давай закончим этот разговор. Кольцо у меня, и теперь никому из вас ничего не грозит.
– А отец? Кольцо столько лет хранилось у него, и все обошлось! Значит, не так страшен черт, как его малюют?
– Черт вообще не страшен, – усмехнулась Анна, закрывая шкатулку. – Арсения Платоновича спасла страсть к науке. Физика поглотила его полностью, вобрала в себя все его внимание, заполнила весь его ум. У него просто не осталось места для страхов, видений и прочих ужасов. Увлеченность, достойная цель – вот лекарство от неудач и любого безумия.