льные огни «Рабочей лошадки», обеспечивая Фрэнку хорошую видимость. Умница, Диана. Многие астронавты теперь не дают себе труда зажигать огни в зоне связи, особенно в Районе Обнаженного Пурпура. Фрэнк вздохнул и покачал головой. Что-то неладное творится в мире, где столько людей трудятся не покладая рук, а плодов почти никаких. И от пурпуристов мало толку.
Оглушитель выполнял разнообразные диспетчерские обязанности, но основной его специальностью была радиотехника; он отвечал за то, чтобы Район Обнаженного Пурпура в какой-то мере не терял связь с остальным миром. В поддержании этой самой меры и заключалась его работа. Если связь совсем нарушалась, он старался как-нибудь ее наладить. Но если связь работала чересчур хорошо, в его обязанности входило создание помех. И, конечно, иной раз требовалось сделать положение непредсказуемым. Ни в чем никакой устойчивости — важнейший тезис философии пурпуризма.
Обязанности, конечно, немного странные, но Оглушитель, известный в жизни до Пурпура как Фрэнк Барлоу, был мастером своего дела. Поэтому его прозвали Великим Оглушителем, и ортодоксальным пурпуристам, не одобрявшим проявление каких бы то ни было способностей, он казался подозрительным.
Но это не имело значения. Оглушитель (или Фрэнк, как он до сих пор называл себя мысленно) просто бескорыстно любил радио, электронику и системы связи. В эпоху Краха Знания в мире осталось немного рабочих мест для человека с такой квалификацией. Он приехал в Район Обнаженного Пурпура, потому что не имел возможности заниматься любимым делом в другом месте. В своей теперешней работе он находил то преимущество, что ему позволяли, от него даже требовали испытывать безумные методики, запрещенные в других центрах связи.
Но здесь он все-таки чувствовал себя неспокойно. Может быть, именно эта неотпускающая тревога и спасла его. Вот если бы он свыкся с этими людьми, то ему наступил бы конец.
Ему хотелось с кем-нибудь поговорить, и он снова настроил радиосвязь.
— Эй, Диана, ты еще здесь?
— Все еще здесь, Фрэнк, — прозвучал из верхнего динамика голос Дианы. — Что случилось?
Оглушитель уже собрался ответить, но тут его отвлек звездный пейзаж на экране. С ним творилось что-то необычное.
Сверкнула искра, и экран на секунду погас. Наверное, случайный солнечный зайчик. Изображение тут же вернулось, но все равно что-то в нем было не так. Оглушитель нахмурился и всмотрелся повнимательнее.
Нет, вроде бы все как надо. Корабль Дианы движется на фоне звезд. Господи, каких звезд? Чепуха какая-то. Ведь за «Рабочей лошадкой» должна быть видна Луна! Раздался сигнал тревоги, и система связи с Луной отключилась. Каналы связи с Землей работали исправно, а лунные пришли в негодность. Все до одного.
Фрэнк снова взглянул на экран и застыл от ужаса.
Там было другое небо, Луна пропала, и звезды тоже были не те.
7. Ударные волны
Люсьен Дрейфус, как и некоторые другие жители Луны, своими глазами видел исчезновение Земли. Свидетелями были и туристы. В любое время на поверхности Луны находились тысячи туристов, которые осматривали достопримечательности, гуляли в скафандрах или глазели по сторонам в куполах обсерваторий. Местные же жители редко выбирались наверх.
Люсьен работал космическим диспетчером (это было его основное занятие), но когда денег не хватало — а у него их обычно не хватало, — подрабатывал гидом. В тот день у него была назначена экскурсия в смотровой купол. Общаться здесь с шумной толпой туристов, с ахами и охами разглядывающих серый лунный пейзаж, было куда интереснее, чем возиться с ними снаружи, где они весело прыгали или от нечего делать отыскивали изъяны в скафандрах, беззаботно пытаясь совершить случайное самоубийство.
Солнце не мешало посетителям. Снаружи большой затемняющий диск на специально построенном рычаге, поворачиваясь вслед за светилом, неизменно занимал положение между ним и куполом и закрывал солнечный круг. Лунный пейзаж за пределами купола был ярко освещен, сам же купол всегда оставался в тени. В куполе вдоль плинтуса горели лампочки; света хватало как раз, чтобы туристы не сшибались лбами.
Но утренние экскурсии, как в купол, так и на поверхность, давались Люсьену нелегко. Он был совой, привык к ночным сменам в Орбитальной транспортной службе и к ночной жизни в казино. Люсьен взглянул на часы. Около 10:00 по универсальному времени. Конечно, вся эта компания только что сошла с корабля и жила по своему времени. Бог знает, какое для них сейчас время суток.
Люсьен был невысоким, гибким, атлетически сложенным молодым человеком. Он проводил много времени в гимнастическом зале, твердо намереваясь преодолеть свойственную жителям Луны склонность к полноте. Лицо у него было узкое и бледное, рыжевато-каштановые волосы подстрижены под «ежик». Взгляд синевато-серых глаз был проницателен и серьезен, вспыхивая иногда огнем.
Люсьен рассматривал пейзаж. Сейчас его глаза не пылали, а выражали лишь скуку. Возможно, новичкам пейзаж и казался торжественным, но местные жители — луняне, как они себя называли, — видели все это по сотне раз. Никто из них не стал бы без нужды выходить на поверхность. В конце концов поверхность Луны мало меняется. А точнее — совсем не меняется, но туристам этого не понять.
Люсьен заметил тучную матрону, которая обводила оценивающим взглядом своих товарищей, классифицируя, скорее всего, присутствующих здесь по произношению и одежде. Она со смешной озабоченностью на лице подошла к Люсьену. «Некая миссис Честер», — вспомнил Люсьен. Она еще не успела открыть рот, а он уже знал, о чем она спросит.
— Скажите, мистер Дрейфус, — начала она, — почему так мало аборигенов поднимается сюда, чтобы полюбоваться местными достопримечательностями? Я приехала сюда неделю назад и до сих пор не встречала на поверхности никого из местных, кроме экскурсоводов. Здесь такие прелестные пейзажи. Странно, что они, кажется, не интересны вам…
— На скалы достаточно посмотреть один раз, — устало ответил Люсьен.
Он не стал утруждать себя, комментируя эту популярную на Луне пословицу. Все новое когда-нибудь приедается, становится старым и никому не нужным.
И сейчас Люсьен это чувствовал. Уж ему эти скалы были точно не нужны. Он думал о другом. Сколько же еще ему придется изображать радушие и непринужденность, чтобы вернуть долг в казино!
Он взглянул на часы. Пожалуй, с них достаточно. Компания вволю побродила по куполу и повосхищалась красотами. Люсьен хлопнул в ладоши и взошел на невысокий помост.
— Ладно, друзья, хорошо. Будьте любезны, располагайтесь поудобнее. Я хочу обратить ваше внимание на несколько заметных отсюда ориентиров. Первый и самый главный из них, разумеется, Земля, которая сейчас прямо у меня над головой.
Головы в скафандрах дружно запрокинулись. В воздух взметнулся лес рук — туристы показывали друг другу родину. Люсьен уже давно не удивлялся этой реакции — она всякий раз бывала одинаковой. Неужели кто-то из них серьезно думает, что спутницы не в состоянии сами найти на небе Землю?
Люсьен тоже поднял голову, чтобы посмотреть, какой стороной обращен сейчас к Луне земной шар и какая там погода. В поле зрения попала Африка. Прекрасно. Симпатичный, всем известный, хорошо узнаваемый кусочек земного шара, и видимость хорошая, никакой облачности. Гораздо лучше, чем когда Тихий океан закрыт тучами, и Люсьену приходится показывать, где бы находились Гавайи, если бы не были так малы и если бы не было так пасмурно. Люсьен пытался ради приличия проявлять хотя бы капельку воодушевления.
— Как вы видите. Солнце как раз поднимается над американским континентом, и в Атлантике в основном стоит хорошая погода. Кто-нибудь может показать берег Африки?
Приглушенный шум голосов перешел в гул, туристы энергично показывали друг другу то, что и так сразу бросалось в глаза. Следующий шаг. Люсьен поднял глаза к Земле и начал:
— Очень хорошо. Теперь, если вы посмотрите на темную сторону планеты, вы увидите…
И он увидел. Он увидел, как это случилось. Только что Земля была на месте, а потом вдруг вспыхнула странная, изогнутая, как молния, полоса синего света, и планета исчезла. Люсьен моргнул, он не верил своим глазам.
Земли не стало.
Вокруг снова зашумели туристы, на этот раз немного недоуменно.
— Это что, затмение? — спросил один.
— Слушай, парень, что это за дела?
— Может, поляризаторы включились не там, где надо?
— Дуралей, их тут нет! Тут снаружи поворачивается на рычаге такая штука, которая загораживает Солнце.
— Наверное, это перебои в подаче энергии. На Земле погасли все огни.
— Ну да, а Солнце почему погасло?
— Эй, дружок, у вас раньше такое бывало?
— Молодой человек, скажите на милость, что здесь происходит? — повелительно вмешалась миссис Честер, как будто Люсьен отвечал за предотвращение стихийных бедствий.
Люсьен оставил без внимания невежественные гипотезы своих подопечных, он напряженно вглядывался в небо, а его ум лихорадочно искал объяснение. Что могло вызвать эффект исчезновения планеты? Может быть, Землю заслонило космическое пылевое облако? Или это шуточки молодых гениев какого-нибудь космического дома, сумевших внезапно выставить перед Землей огромный диск? Да нет, чушь собачья, этого просто не может быть!
Но раз нельзя объяснить исчезновение Земли иллюзией, значит…
Люсьен так и не успел додумать эту ужасную мысль. Началось первое лунотрясение.
Вся Луна содрогнулась. Внутреннее давление лунной коры существовало почти всегда, во всяком случае, задолго до того, как первый трилобит оказался в земных морях, но гравитационное взаимодействие Луны и Земли уравновешивало его и делало безопасным. И вот это равновесие катастрофически нарушилось, и скопившееся напряжение внезапно высвободилось, лунная кора с треском лопнула, как натянутая резиновая лента. От первого удара люди в куполе повалились друг на друга.
Стоявший на низком помосте для экскурсовода Люсьен подлетел в воздух и медленно перевернулся через голову.