Арнис замолчал. Так, кажется, квиринца понесло. Не надо забывать, что ты - серетанский торговец. Но что можно было бы сказать не выходя из образа? Только "не знаю, меня это не касается". А разговор ведь интересный! И куда-то он еще выйдет?
Тээри скептически улыбался.
— Все, что вы предлагаете, гир Кендо - это прекрасно звучит. Беда только в том, что это никак не совместимо с нашей жизнью. С нашими заветами. Мы так воспитаем не цхарнитов, а каких-то индивидуалистов. Думающих не о стране и Общине, а о своем брюхе, о досуге, о чем угодно, только не о Главном. Но самое-то главное - может быть, с серетанцами это бы и получилось, не спорю. Но с нашими… Вы вообще-то с нашими людьми знакомы?
— Ну… немного. Я больше, конечно, общался с руководством.
— Пойдемте, гир Кендо. Познакомитесь немного.
— Они сейчас все на производстве, но упаковочный цех у нас сейчас простаивает, у девушек выходной. Я бы предпочел вам показать юношей, это более наглядно, но…
Тээри достал какой-то пульт, пощелкал кнопками, и стенной экран засветился.
— Вот посмотрите. Пожалуйста.
На экране возникла комната с шестью железными койками, шкафом и столом. Девушки - лет семнадцати - в тех же серых робах (юбка, куртка), только без платков - сидели и лежали на койках. Те же испитые серые лица, постоянное выражение затравленности в глазах. К счастью, никто не переодевался.
— Вы наблюдаете все комнаты? - безучастно спросил Арнис, - постоянно?
— У нас есть такая возможность, - ответил Тээри. На экране одна из девушек - с рыжеватыми пушистыми волосами - лениво произнесла.
— Мики, ты мне компанию не составишь? Курить хочется, сил нет.
— Ну кури, - буркнула другая, смугленькая и миниатюрная. Третья, лежащая на койке с вязанием в руках, сказала:
— Диль, ты когда-нибудь влипнешь, это точно. И нас еще подведешь.
— Да ну тебя, - рыжая Диль вскочила, направилась почему-то в угол, присела на корточки. И вскоре в ее руках оказалась самокрутка, она задымила. Вернулась на койку.
— Так, - пробормотал Тээри, - вот, пожалуйста, полюбуйтесь! Как я вовремя включил… Я это давно подозревал. Вы знаете, девушкам запрещено курить сенсар. Они будущие матери. Они это знают, но - вот видите, пожалуйста. От юношей нахватались. И еще неизвестно как, вполне возможно, что за сенсар они платят натурой, если вы понимаете, что я имею в виду! Великий Цхарн! Гир Кендо, вы хотите составить мне компанию? Заодно познакомитесь с нашими людьми поближе.
Они спустились на второй этаж общинного здания. Удивительно, думал Арнис, везде одна и та же обстановка, неровно крашенные грязные стены, выше уровня головы - побелка, и на стенах сплошь - лозунги, стенгазеты, плакаты… И везде ощущение казенного. Даже на какой-нибудь космической безатмосферной базе, и то более теплая домашняя обстановка.
А ведь это их дом. Здесь они живут, растут, взрослеют. Тээри распахнул дверь в спальный отсек.
— Здесь у нас живут взрослые.
Знаю, подумал Арнис. Дети живут чаще всего в огромных спальнях человек по сто. Тээри открыл дверь одной из комнат, не озаботившись тем, чтобы постучать. Арнис успел заметить, как судорожным движением рыжая Диль спрятала самокрутку. Девушки мгновенно повскакивали с мест. Мики быстро застегивала кофточку - она валялась на кровати, и застежка разошлась сама собой. Тээри направился прямо к Диль.
— Итак? - спросил он, остановившись против нее. Девушка промолчала, - покажи карманы.
Диль стояла, не двигаясь, лицо ее - некрасивое, скуластое и почти квадратное, быстро наливалось краской.
— Пятьсот шестая, - сказал Тээри внушительно, - я жду.
В его голосе был напор. Арнис испытывал страшную неловкость, сцена была отвратительной… Но что же сделать? Диль вдруг выхватила из кармана самокрутку, которая мгновенно оказалась в руках старвоса.
— Да, - удовлетворенно-скорбно произнес Тээри, - я так и думал. Очень печально. Очень!
Рукава серой робы были коротковаты Диль, и на запястьях Арнис заметил четкие белые полоски, номер, навечно вбитый в кожу. Взгляд девушки был затравленно-нахальным, лицо - грубым и серым, она выглядела нездоровой и некрасивой, как и все здесь. Пожалуй, только рыжеватые пушистые волосы придавали ей очарование. Луч света вдруг упал сквозь окно и заискрился в ее волосах, и сердце Арниса вздрогнуло, он узнал этот золотой оттенок. Так же вот искрились на солнце волосы Ильгет… гораздо темнее, к тому же гладкие - но вот так же они сияли.
Тээри обвел взглядом остальных, притихших своих подопечных.
— И как вам не стыдно! Ваша подруга, член общины, на ваших глазах губит себя и свое здоровье… И вы не остановили ее! И я до сих пор не знал об этом, и узнал только благодаря случайности!
— Гир Тээри…
— Мы хотели, - две девушки заговорили одновременно.
— Мы хотели вам сообщить, как раз сегодня…
— К сожалению, вы не успели, - саркастически заметил Тээри, - все получают по двое суток административных работ. А ты, - он посмотрел на Диль, - твое поведение будет рассмотрено на сегодняшнем собрании…
Девушка опустила голову.
— И сегодня в девять я жду тебя в моем кабинете.
Диль вздрогнула. На лице ее вдруг возникло искательное выражение, наглости не осталось и следа.
— Гир Тээри… у меня это в первый раз, я клянусь вам. Я никогда раньше… простите меня! Пожалуйста, простите! Дайте мне тоже административную… я сколько угодно буду работать! Пожалуйста!
Тээри молча повернулся и вышел. Арнис последовал за ним.
— Гир Тээри, - негромко сказал он в коридоре. Старвос обернулся.
— Вы не можете… по моей личной просьбе… простить эту девушку?
Лицо старвоса скривилось.
— О чем вы, гир Кендо? Вы видели, какие они? И это еще лучшие. Вы еще не видели наших юношей. Это стадо, толпа.
— Что будет этой девушке? - спросил Арнис, - болеизлучатель?
— Поймите, гир Кендо, вы не знаете нашей жизни. Вы даже не представляете, что здесь может начаться, если хоть что-то изменить. А что касается девушки… вот я сейчас ее прощу, а завтра она опять найдет сенсар.
— А если не простите - это поможет? Ведь наркотическая зависимость…
— Не поможет, - согласился Тээри, - но другим будет неповадно. Эти пятеро прекрасно все видят, и они не начнут курить.
— Но ведь ее жизнь - это ад, в таком случае.
— А вы хотите превратить в ад жизнь всех остальных?
Арнис помолчал, проглатывая горечь. Здесь ничего не сделаешь. Ничего… надо ждать. Господи, помилуй и помоги нам!
— Наверное, вы правы, - с трудом сказал он, - но у вас тяжелая работа.
В конце января в Коринте выпал снег.
Он лежал, сверкая на солнце, превращая мир в волшебный белый чертог, и в церкви святого Квиринуса, внутри, казалось, что сам этот храм - лишь ледяное продолжение сказочного мира снаружи.
Ильгет с полным, округлившимся животом, такая счастливая, и годовалая малышка Арли, которая отнеслась к отцу с легким недоверием и вовсе не стремилась идти к нему на руки. Мир. Жизнь. Ильгет почти все время улыбалась.
— Я больше не хочу оставаться без тебя. Никогда.
— Неужели по склизким соскучилась?
— По тебе. А что склизкие - суета сует.
Ильгет писала новую книгу. Совсем на нее непохоже. Книга о Кьюрин. В общем-то, давно известная на Квирине легенда. Ильгет обычно не тянуло к историческим романам. А ведь Кьюрин - реальный человек, пусть информации о ней и сохранилось немного. Даже фамилии никто не знает, а впрочем, были ли на Таире фамилии? Кьюрин ведь родом с Таира, ее планета была первой уничтожена в самой первой сагонской войне.
Арнис читал книгу, Ильгет сидела рядом, жадно глядя ему в лицо, ловя выражение.
"Все забывается. Но в тихую звездную ночь я помню, Кьюрин, и я смотрю, как ты, в черную бездну, и нет возвращения, нет забвенья, нет тишины.
Я помню, она стояла на Палубе, и как зеркальная поверхность, Палуба разделяла две пропасти, и сверху, и снизу сверкали звезды в черной пустоте. И казалось, она отражается в Палубе, маленькая, тонкая Кьюрин, и казалось, в ее глазах отражается Ночь. И Ночь не давала ответа, и не давала приюта, и отпускала с миром в вечное, далекое странствие…
Кьюрин подключила орудия левого борта, и на ходу, зигзагом успела выстрелить, и вжимаясь в кресло - до тошноты, до боли в костях - успела увидеть расцветающий огненный шар. На миг она осознала себя, удачный выстрел и струйки пота, стекающие под тельник. Потом команда, гнусавый в шлеме голос Тайдера: "Курс один - шестнадцать", и пальцы скользнули по клавишам".
У них там, в третьем столетии Квиринской эры, еще были клавиши управления, и неуклюжие скафандры вместо бикров, и космические истребители, больше похожие на летающие гробы. Правда, ощущения в целом, ощущения от космического боя были те же самые. Видимо. Кьюрин была похожа на Ильгет. Арнис читал, и видел Ильгет - на огромном боевом крейсере 3го столетия, в тесной кабине истребителя.
В сагонском плену.
История Кьюрин знакома каждому. По ней уже писали что-то и снимали фильмы, но всегда - в разной интерпретации.
Девушка с Таира, планеты слаборазвитой и далекой, сразу захваченной сагонами, случайно попала в квиринский космический флот, выучилась, стала пилотом-истребителем. Во время выполнения боевого задания попала в плен.
Психология и образ действий сагонов и в Третьем столетии не отличались от нынешних. Известно, что Кьюрин выдержала встречу с сагонами (Бог ты мой, если бы хоть с одним!), сохранив личность. Арнис с ужасом ждал описания этой встречи, но Ильгет просто пропустила ее. Может быть, переживать такое заново - не решилась. Описала лишь ужас ожидания, короткий допрос, сагоны стремились получить всю возможную информацию о человеческом крейсере - и потом Кьюрин беспомощную, парализованную, с исколотой иглами душой. Дальше шла часть, известная из истории - Кьюрин была спасена из плена. Спасена сагоном. В первый и единственный раз такое случилось - сагон испытал любовь.
Любовь сагона и человеческой девушки! Арнис, как и большинство бойцов ДС, считал эту легенду романтической глупостью.