сах, прежде чем потеряли ее из виду. В голову немедленно пришли строчки про царевну-лягушку и царских сыновей, которые решили найти невест оригинальным способом. Удовлетворенно подумал, что мой выстрел намного безопаснее, учитывая, что в округе только леса, болота и речки. Эх, елки-палки, а вот в той стороне, куда улетела стрела, как раз разливается река и любит проплывать водяной. Только бы обошлось и этому вредному старику ничего не свалилось на голову.
– Бедный водяной, – послышался сдавленный шепот одного из домовых, которые произвели в голове сходные с моими расчеты.
– Цыц, мелкие, – повернулся я к домовым и сердито прикрикнул. – Никто ничего не видел и не слышал… свидетели, знаете ли, долго не живут.
– Конечно, царь, конечно, – дружно загомонили домовые, согласно кивая головами. – Не видели мы ничего. Совсем ничего не видели. Так ведь, Небоська?
Это Авоська обратился к своему приятелю со схожим именем. Тот торопливо закивал головою и поддержал друга:
– А то! Не видели мы, как ты, Кощей, выстрелил в Водяного. Небось и не узнает про это никто. И Водяному про то не скажем.
– Про что? – с подозрением спросил я, не совсем поняв из слов домового, что же он не видел и кого.
– Что ты в него выстрелил, – ответил домовой.
– Издеваетесь? – повысил голос на мелкую нечисть я и приподнял в угрожающем жесте лук. – На колья захотели? Так смотрите, мигом вам это устрою.
– Совсем ничего не видели и не знаем, – загомонили домовые втроем на разные голоса.
– То-то же, – наставительно произнес я. – А сейчас продолжим уроки стрельбы.
Дальше я был занят только тем, что пытался поразить мишень. Стрелы летели куда угодно, но только не в телегу. Одно радовало – ни одна из них выше замковых стен не перелетала, стабильно клюя стальными оголовками каменные глыбы ограды. Сила ударов была такова, что очень часто деревянные древки разлетались в щепки, а наконечники плющились и сгибались под всевозможными углами.
– М-да, – проговорил я, остановившись для передышки и пополнения боезапаса, – что-то не очень получается. Мелкие, ну-ка быстро припомнили, что видели или знаете про стрельбу из лука.
– Так мы же… – начал Небоська, но был прерван мною.
– Про то, что стираете-кормите-убираете, – перебил я домового, – можете не заливать. Наслышан уже. Меня интересует только конструктивные предложения и указания.
– Кастрультные, че это такое? – не понял Авоська, встрявший в разговор, но быстро перешедший к нужной теме при виде злости на моем лице. – Кольцо нужно какое-то для лука. Слыхал я такое от оборотней, что с луками ходят.
– Кольцо? – переспросил я и посмотрел на тоненький ободок, что притаился на моем пальце. – Хм, а зачем оно?
– Лук проще натягивать, так вроде бы, – пожал плечами домовой.
– Лук я и так натяну, – заявил я. – Подскажи лучше, как заставить стрелы в мишень лететь.
Оба домовых синхронно пожали плечами, не зная ответа на этот вопрос. Тут примчался Кузя с новым колчаном, и я продолжил свои тренировки. Только на исходе второго саадака я смог попасть в колесо телеги. Стрела вонзилась точно в середину ступицы, и только металлическое кольцо спасло деревяшку от немедленного развала: тяжелый наконечник расщепил древесину при попадании.
– Вот так! – довольно воскликнул я и ударил кулаком правой руки по открытой ладони левой. – Точно в яблочко. Здорово, да?
– Ага, – закивали головами домовые, – молодец, царь.
– Кощей, а ты это, – спросил меня Кузя, опасливо косясь на лук в моих руках, – туда целился?
– Конечно, – как можно более гордо и внушительно ответил я. – А ты сомневаешься?
– Совсем нет, – замотал лохматой шевелюрой домой и отошел на несколько шагов в сторону. При этом мне показалось, что пробубнил себе под нос нечто вроде 'хорошо бы так и было'. Признаваться домовым в том, что за всю тренировку я метился в центр стога и попадание в колесо только случайность, не хотелось. И так изрядно мой авторитет пошатнулся.
– Ну, – потер я ладони и пальцы, чешущиеся от постоянного соприкосновения с тетивой, – теперь можно и на охоту отправляться. Так, берем стрелы и топаем за мной.
Глава 7
В сопровождении трех домовых, которые немного неуверенно косились по сторонам, я вышел из замка и углубился в лес. Момент был торжественный, и впору написать, что все живое замерло при виде меня с оружием и с грозным видом и решимостью: птицы не пели, затаившись в зарослях; животные попрятались в кустах и норах; даже ветви деревьев застыли, скованные страхом ожидания. Хотелось бы, да не получится. Лес и не заметил моего выхода, просто проигнорировав появления царя нечисти в своем сердце. Только несколько мелких пичужек, потревоженные нами, слетели с кустов на нашем пути и вновь уселись в десятке метров.
Впрочем, меня это не сильно волновало. И в чем проблема, что никто не обратил на меня внимания? Значит, это я такой незаметный, словно легендарные трапперы и следопыты индейцев. И дичь не будет потревожена раньше времени. Вот только сначала надо отогнать эту сороку, которая минуту назад привязалась к нашей компании, перелетая с дерева на дерево рядом с нами. Пусть бы летела просто так, но вредная птица еще и оповещала весь лес, стрекоча без умолка, словно старая швейная машинка, которые не отличались бесшумностью.
– Кыш, – замахал я на птицу раками, – кыш.
Мои действия вызвали прямо противоположный эффект: сорока отлетела чуть дальше, но усилила свои децибелы раза в два.
– Царь, – почти шепотом произнес Авоська, – так от нее не отделаешься. Ее или пугнуть надо, или что блестящее кинуть. Пока она отнесет побрякушку в гнездо, можно и скрыться.
М-да, совет неплох, вот только у меня в карманах нет ничего подходящего. Даже завалящей монетки не нашел. Ну, вот, что теперь делать? Эта черно-белая вертихвостка мне всю охоту испортит. При таком голосе не услышанной она не будет. А кричит она, как подозреваю, не что-то вроде 'какой день отличный' или 'вроде бы дождь собирается'. Больше по смыслу подходит 'ратуйте, люди, тьфу, звери и птицы добрые, убивец с луком на погибель нашу пришел'.
– Блестящее, блестящее, – передразнил я домового. – Будет ей блестящее. Вот, почисть-ка получше, чтоб сверкало.
С этими словами я достал из колчана стрелу с самым широким наконечником и протянул домовому. Авоська с некоторым удивлением повертел стрелу в руке, а потом повернулся к своему братцу и сунул предмет ему в руки:
– Вот, царь велел тебе передать.
Надо ли говорить, что стрелою занялся вечно отдувающийся за парочку 'босек' Кузя? С работой он справился очень быстро, я даже не успел возмутится такой переделкой моего указания, как стрела прошла в обратном порядке и оказалась вновь в руках Авоськи.
– Царь, – протянул мне оперенное древко домовой, которое венчалось стальным наконечником, натертым и отполированным до зеркального блеска, – вот все исполнено, как и говорил.
Решив сейчас не заострять вопрос, я перехватил стрелу из его рук и повернулся к сороке. Та, заинтригованная нашим поведением, давно перелетела поближе и немного уменьшила громкость и частоту скрипения.
– Во, видала? – покрутил я стрелою из стороны в сторону. Сорока немедленно замолчала и чуть наклонила голову, рассматривая наконечник на стреле, который щедро разбрасывал солнечные зайчики среди деревьев.
– Хочешь? – не ожидая, впрочем, ответа, спросил я. – Тогда, догоняй!
С этими словами я наложил стрелу на тетиву, растянул лук и пустил стрелу чуть выше птицы. Была мыслишка, что удастся подбить вредную птицу, но не вышло. Стрела со свистом пронеслась над веткой, где сидела сорока, и стала удаляться среди деревьев. Не ожидавшая такой подлости птица в негодовании проскрипела нечто неприветливое в мой адрес и сорвалась с дерева, помчавшись за стрелой, что почти скрылась в лесной чаще.
– Вот, – довольно улыбнулся я, – сразу и напугал, и отвлек блестящей штучкой.
– Авось догонит, – авторитетно заявил Авоська, проводив взглядом сороку.
– Небось не догонит, – возразил ему Небоська, высказав свое мнение. – Стрела раньше упадет и затеряется среди травы или воткнется в дерево.
– А я говорю, что догонит, – попер на своего братца домовой. – Лук богатырский, да еще и натягивал сам Кощей. Лететь стрела должна далеко.
– А вот и не догонит, – не позволил заткнуть себе рот второй домовой. – Лес густой, куда-нибудь, но воткнется.
Насупившийся Авоська стал решительно закатывать рукава, готовясь силовыми методами отстоять свое мнение. Небоська последовал его примеру, собираясь оспорить слова оппонента самым древним и внушительным аргументом – кулаками. Пришлось вмешаться в надвигающуюся свару и развести спорящие стороны по углам ринга.
– Цыц, – прикрикнул я на разбушевавшихся домовых, – работники метлы и совка. Развоевались тут у меня. Сейчас отправлю эту стрелу искать, как Ивана-царевича. И не разрешу вернуться, пока не узнаете ее судьбу.
– Ивана-царевича? – удивился Авоська. Слова, случайно слетевшие с моих губ, навеянные воспоминаниями из старой сказки, были истолкованы совсем не так. Наверное, известный мне фольклор тут был неизвестен, или не все местные жители с ним были ознакомлены.
– Ух ты! – восхищенно вторил ему Небоська. – Наш царь даже царевичей гоняет за стрелами! А который это был, с какого царства?
– Потом, – отмахнулся я, не собираясь сейчас вдаваться в подробности. – Нас охота ждет, так что вперед и очень тихо.
Немного дальше, чаща стала расступаться, давая больше простора и света, который не задерживали своими верхушками деревья. Правда, все чаще стали попадаться полянки, заросшие густыми зарослями ежевики. Ягоды только стали завязываться, зеленея недозрелыми боками, но вот колючие плети раскинулись во всю свою длину. Кроме этого еще и продвижение наше замедляли, опутывая ноги, словно ковбои своими лассо быков. Особенно тяжело приходилось домовым, для которых эти заросли доходили до пояса, да еще и ноги босые (надо обязательно узнать, что они лапти не надели в