Вы – мальчики, вы – мужчины. Не знаю, сможете ли вы понять эту вечную врожденную тягу женщины к любви, нежности и защите. Какое-то время после развода я думала, что ее во мне больше не осталось, что изматывающие отношения с вашим отцом разрушили все женское, что было в моей душе. Я наполняла свой ежедневник встречами, я была везде – на благотворительных мероприятиях, собирающих деньги для больных СПИДом, в Анголе, где с моим участием проходила кампания по запрету противопехотных мин. Мне казалось, что если я что-то в этой жизни и умею – то это сопереживать чужому горю. Потому что я более чем хорошо знаю, несмотря на весь внешний блеск моей жизни, какой горькой и страшной является боль. Я хотела быть королевой людских сердец. Созидать, а не разрушать. Нести людям свет и добро. И у меня это получалось – какую бы чушь ни писали журналисты… С Хаснет Ханом мы познакомились в больнице, во время одной из благотворительных акций с моим участием. Конечно, то, что этот хирург красив изысканной восточной красотой, не заметить было невозможно. Но вначале мне просто казалось, что я нашла родственную душу, встретила человека, который поймет, что я беру на руки больного проказой малыша не для того, чтобы эффектно выглядеть на страницах таблоидов, а просто потому, что не могу поступить иначе. Восточные мужчины… знаете, мальчики, если бы вы были девчонками, я бы посоветовала вам держаться от них подальше. Они как никто умеют красиво ухаживать за женщиной. Хаснет вел себя так, словно я являюсь королевой, а все, что ему нужно, – это угадывать мои желания. Моя душа оттаивала, открывалась навстречу любви. Мне казалось, что та сказка, о которой я грезила с детских лет, начинает сбываться. Мне было все равно, что Хаснет – не знатного рода, наплевать, что он небогат. Я полюбила и его, и всю его многочисленную родню. Помните, я ездила в Пакистан? Меня очаровала простота отношений в его семье, верность, преданность, стремление помочь друг другу. Я всегда мечтала именно о таких отношениях, я была готова принять Хаснета таким, каков он есть. Я действительно была готова. А вот он, как выяснилось – нет. Да, со мной и правда трудно. Папарацци преследуют меня днем и ночью – хотя в этом нет моей вины. Если я иду в ресторан с подругой, то наше меню попадает в таблоиды уже через пару часов, если я пытаюсь заниматься в спортклубе (мальчики, клянусь, Пол возил меня туда к шести утра!) – то на следующий день вся нация знает, на каких именно тренажерах я поддерживаю форму. Хаснет не хотел все это терпеть. А может, в глубине души он всегда знал, что отношения со мной – это несерьезно, что для брака он выберет девушку-мусульманку, как это принято в его семье. Красивая восточная сказка закончилась безо всяких объяснений. Он поменял квартиру и номер телефона. Верный Пол по моей просьбе отыскал новый адрес Хаснета. Как воришка, под покровом ночи, я пробралась к дому своего возлюбленного и принялась отчаянно колотить в дверь. Мне хотелось сказать ему, что я люблю его и что вместе мы справимся со всеми трудностями. Только Хаснет не захотел меня даже выслушать. Еще одна закрытая для меня дверь, очередная. Не знаю, кончится ли когда-нибудь все это…
Наверное, я все еще жива лишь потому, что у меня есть вы, мои дорогие дети. Иначе мне ни за что было бы не справиться со всеми ударами судьбы и потерями. Но когда я вижу ваши глаза и улыбки, то понимаю: я, несмотря ни на что, все-таки очень счастлива…»
– …Диана, ты спишь? Мы загораем уже несколько часов. Ты не боишься сгореть?
Диана открыла глаза и внимательно посмотрела на лежавшего на соседнем шезлонге Доди аль-Файеда.
– Знаешь, милый, я больше уже ничего, наверное, не боюсь.
Он, конечно же, ее не понял. Потому что не мог понять. Плейбой, донжуан, беззаботный наследник огромного состояния египетского бизнесмена Мохаммеда аль-Файеда… Какие проблемы есть у Доди? Доходы парижского отеля «Ритц» и крупнейшего лондонского торгово-делового центра «Хэрродс», видимо, никогда не дают повода для беспокойства. А банкротства собственной кинокомпании аль-Файеда-младшего, похоже, никто в семье даже не заметил, потому что обычно они оперируют на порядок другими цифрами. Если верить газетам, приобретение «Хэрродса» обошлось в семьсот миллионов фунтов. Интересно, сколько миллионов стоит эта роскошная яхта «Джорникал», принадлежащая Мохаммеду аль-Файеду? Десять, пятнадцать, двадцать? По роскоши она превосходит даже королевскую «Британию».
И все-таки… Диана с удовольствием поймала восхищенный взгляд Доди и поднесла к губам бокал с ледяным шампанским… И все-таки в этом беззаботном мужчине что-то есть… Отправляясь первый раз на эту яхту по приглашению Мохаммеда, никаких мыслей о новых отношениях у Дианы не было. Просто хотелось провести лето с детьми, понаблюдать, как Вильям и Гарри визжат от удовольствия, плавая в море; покрыться шоколадным загаром – и при этом не видеть своих снимков в купальнике на страницах газет. Но на яхте оказался Доди. Все-таки следует отдать должное восточным мужчинам: они умеют ухаживать. Только надо относиться к ним проще. Наслаждаться тем, что они дают. Не строить никаких планов. В конце концов, сколько можно собирать осколки разбитого сердца…
– Проклятые папарацци, – Доди опустил бинокль и вздохнул. – Они арендовали катер и гонятся за нами.
– Журналисты? Поднимайся! – Диана поставила бокал на столик, протянула Доди тонкую загорелую руку. – Если нельзя от них избавиться, то лучше дать им то, чего они так ждут.
Мужчина недоуменно вскинул жгуче-черные брови:
– Ты это о чем?
Распрямившись, Диана заключила Доди в объятия и нашла его губы.
Они оставались растерянно-неподвижными лишь секунду. А потом подарили ей чувственный нежный поцелуй.
– Ты сумасшедшая, – прошептал Доди, прижимая ее к себе. – Ты меня необычайно волнуешь.
Диана беззаботно рассмеялась:
– Я – хулиганка. Мне сейчас очень хорошо!
– Мне тоже очень хорошо. А еще знаешь, у меня есть для тебя сюрприз.
– Очередной? Ты меня балуешь. Твои подарки изумительны! Прекрасный браслет, дорогие изысканные часы. Смотри, я могу к этому привыкнуть.
– Я буду только счастлив, если ты привыкнешь. Диана, знаешь… В общем, я буду рад, если ты поедешь со мной в Париж. У меня там апартаменты, или мы можем остановиться в «Ритце». Я хочу увезти тебя в город любви. Ты позволишь мне это?
Париж… Узкие улочки, роскошные номера, прекрасная кухня. В парижском небе летаешь, оно наполняет тебя счастьем и свободой. Сложно спорить с тем, что этот город создан для любви. От воздуха Парижа пьянеешь быстрее, чем от шампанского…
– Ничего не выйдет, Доди, – Диана, вздохнув, прислонилась к поручню, идущему вдоль палубы. Смешно, перила, похоже, золотые. Как и все унитазы на этой яхте. – Ничего не выйдет. Я очень хочу с тобой в Париж. Но мы будем там не одни. Даже здесь, на море, репортеры нас не оставляют. Ты просто не представляешь, что происходит в любом городе, где бы я ни появилась. Такое впечатление, что у журналистов нет других дел, кроме как гоняться за мной.
– Эта проблема будет решена.
– Ты просто не представляешь, что может случиться.
– Представляю. Со мной на уик-энд полетит самая красивая женщина в мире. Она со мной полетит? Диана, милая! У нас – частный самолет. Прямо в аэропорту нас встретят. Я до последнего момента даже охране ничего не скажу. Ты согласна? Здесь слишком много людей вокруг. Я хочу, чтобы мы были только вдвоем, ты и я. Во всем мире, в целой Вселенной…
Диана опустилась на шезлонг и быстро закрыла глаза темными очками.
Не хватало еще, чтобы Доди заметил заблестевшие в них слезы.
Конечно же, от такого предложения невозможно отказаться. Красивый высокий египтянин сказал те слова, которых она ждала всю жизнь. Неужели все-таки мечты сбываются? По-настоящему сбываются?..
Но – нет, нет. Увы, нет…
Очередная сказка, как всегда, обернулась очередным кошмаром.
Нет ни нежности, ни уединенности.
Есть лицо Доди, перекошенное от ярости. Охрана действительно была не в курсе, бедные Тревор и Кез даже не успели собрать вещи, такой неожиданностью стал для них отъезд. Но только не для журналистов. Еще в аэропорту у Доди началась истерика. Там уже толпились репортеры, и каждый шаг звездной пары сопровождался множеством вспышек.
– Прости, прости меня, – с отчаянием шептал Доди, то прикрывая лицо руками, то пытаясь загородить Диану широкими плечами. – Клянусь, в Париже им нас не достать.
– Все в порядке. Успокойся. Мы никому не позволим испортить нам наш уик-энд, – принцесса Уэльская старалась говорить уверенно, хотя от ужаса перед глазами все плыло.
Происходящее все больше напоминало охоту, безжалостную травлю, физическое уничтожение.
Тяжело быть дичью, которую преследуют охотники.
От страха вообще перестаешь что-либо соображать.
Все мысли – только об укрытии…
Желанного Парижа Диана так толком и не увидела. «Мерседес» который прислали за Доди, преследовали папарацци на мотоциклах. Фотографы снимали на ходу, на бешеной скорости, при взгляде на них (сейчас точно расшибутся!) к горлу подкатывала тошнота. «Мерседес», пытаясь оторваться от преследования, тоже несся все быстрее и быстрее.
В конце концов Диана просто упала на сиденье, прижалась щекой к его прохладной коже и закрыла глаза.
– Не понимаю, как они узнают, куда мы направляемся! – кричал Доди, машинально заслоняя лицо. – От этого можно сойти с ума.
Все-таки он такой наивный… Диана сильнее вжалась в сиденье… Доди же постоянно сообщает отцу обо всех своих планах. А Мохаммед, конечно, исправно информирует журналистов. Ему нравится, что сын закрутил роман с принцессой Уэльской. Это достойное приложение к «Хэрродсу» и Виндзорскому замку, который он недавно приобрел. Если бы можно было купить Тауэр и Вестминстерское аббатство – бизнесмен бы это сделал, не задумываясь. Он слишком хорошо помнит, как Англия отвергла его, могущественного, богатого, вложившего в экономику страны сотни миллионов долларов. Мохаммед при всей своей деловой хватке отличался невероятной щедростью восточного человека. Накануне праздник