Но ночник она все-таки привезла, поставила, включила — и в чужой, непривычной спальне сразу стало уютно...
До аэропорта они добрались быстро. В машине было тепло, и от монотонного шума мотора Нэнси снова начала дремать — но тут машина остановилась, и голос Ника возвестил:
— Приехали!
Она стала неохотно выбираться наружу, сморщилась, когда порыв ледяного ветра обжег лицо, выпрямилась — и остолбенела...
Перед ними стоял самолетик длиной едва ли больше автобуса. Серебристый, блестящий, с логотипом «Райбери» на хвосте — в первый момент он показался Нэнси чуть ли не игрушечным. Она растерянно обернулась — неужели они полетят на нем до самого Чикаго, он же такой маленький?!
Но Ник, похоже, не видел в этом ничего особенного — подхватил ее под руку и повел к открывшейся навстречу двери, на ходу объясняя:
— Это «Фалькон». Я его в прошлом году купил. До того у меня «Лир» был, но этот побольше и поудобнее. Привет, Моди, — это было сказано высунувшейся навстречу стюардессе в форменной шапочке.
— Здравствуйте, мистер Райан. Здравствуйте, миссис Райан, осторожно, тут скользкая ступенька. — Стюардесса протянула руку и помогла Нэнси зайти внутрь. — Проходите направо, пожалуйста.
— Все уже здесь? — спросил Ник, заходя следом.
— Да, мистер Райан.
Внутри «Фалькон» выглядел не таким уж маленьким и совершенно непохожим на самолет. Салон скорее напоминал каюту фешенебельной яхты: ковер под ногами, стены, обшитые деревянными панелями, перемежающимися полосами светло-бежевой тисненой кожи, и сравнительно большие, не как у самолета, круглые окна-иллюминаторы. Только вот потолок был низковат.
Около стола, накрытого белой скатертью, стояли два больших кожаных кресла с подлокотниками и подголовниками, а у стены — такой же диванчик.
— Раздевайся, садись, пристегивайся — сейчас полетим, — слегка подтолкнул ее в спину Ник. — Ну как, нравится? Сейчас взлетим, и я тебе весь самолет покажу!
Нэнси сняла пальто, поискала глазами, куда повесить, — он тут же отобрал его и бросил на диван.
— У окна садись! Будешь смотреть, как взлетаем!
Выглядел Ник страшно довольным, веселым и возбужденным, как мальчишка, хвастающийся новым велосипедом. Сказал, словно догадавшись, о чем она думает:
— Знаешь, я люблю летать! С детства — еще когда мы с мамой в горы ездили... Ну чего ты — садись!
Кресло оказалось таким мягким, что Нэнси чуть не утонула в нем. Ник плюхнулся рядом.
— Все, сейчас поедем! — И, словно подчиняясь его словам, самолет сдвинулся с места.
Нэнси вытянула торчащие по бокам ремни, пристегнулась и выглянула наружу. Земля мелькала совсем близко — казалось, вот-вот ноги чиркнут прямо по ней. Огоньки вдоль полосы пробегали перед глазами все быстрее, пока вдруг не остались где-то внизу, стремительно уменьшаясь.
Она обернулась. Ник смотрел на нее, весело улыбаясь, — и от этой его улыбки, от всего, что окружало ее, в душе начало рождаться ощущение праздника — то самое, которое возникало у нее когда-то, давным-давно, когда она приходила в его «дом будущего».
— Теперь пошли! — нетерпеливо потянул он ее за руку, вставая.
Так же, держа за руку, провел в другой салон, бросил стюардессе:
— Моди, что у нас с завтраком?!
И, не дожидаясь ответа, пошел дальше. По пути скороговоркой представил ее сидевшему рядом с мисс Эмбер незнакомому плотному мужчине:
— Здравствуйте, Диксон, познакомьтесь, это моя жена! — Тот начал неловко привставать, Нэнси кивнула, но Ник уже нетерпеливо тянул ее к открытой двери пилотской кабины.
Пропустил внутрь, зашел следом, сказал:
— Здравствуйте, Стивенс! Привел вот жену — посмотреть. Привет, Паркер!
Двое мужчин, сидевших перед приборной панелью, оглянулись.
— Здравствуйте, миссис Райан, — сказал тот, что сидел справа. — Садитесь сюда, а я пока кофе попью, — и, с трудом разминувшись с Ником, вышел из кабины.
Нэнси осторожно села на его место. Перед ней была панель со светящимися лампочками и шкалами каких-то приборов и большое окно, за которым темнота...
Ник устроился в свободном кресле сзади, положил руку ей на плечо и гордо подытожил над самым ухом:
— Вот!
Ей внезапно стало смешно. В нем все еще оставалось что-то от того, прежнего Ника, который щелкал пультом — и вспыхивал свет, из стены появлялся бар, ходили туда-сюда занавески, начинала играть музыка; а он сидел с небрежным видом, но сам косился на нее — произвело ли впечатление?!
— Сейчас ничего особо любопытного нет, — обратился к ней пилот, сидевший слева. — Над облаками летим. Вот когда на посадку заходить будем, над Чикаго, — там интереснее.
— Вообще-то правильно. Стивенс, сообщите мне, когда снижаться начнем, — мы придем посмотреть. Пошли завтракать!
Все так же, за руку, она проследовала за ним обратно в салон. Пальто на диване уже не было, зато на столе лежали крахмальные салфетки, стояли приборы, сахарница и вазочка с живыми фрезиями — словом, все было готово к завтраку.
Стоило им усесться, как из коридорчика появилась Моди с сервировочным столиком и начала сноровисто выставлять на стол завтрак в обычном для Ника стиле: большую тарелку с омлетом, и сосиски, и жареный бекон, и — разумеется! — его любимый картофельный салат, и канапе, и паштет на гренках, и еще один салат, и кофейник...
От вида всей этой еды у Нэнси засосало под ложечкой. Это часто случалось, когда ей приходилось рано вставать: внезапно, до боли и тошноты, хотелось есть — а потом так же резко отпускало.
Наконец, с трудом разместив на забитом едой столе две плошечки с консервированными персиками, стюардесса удалилась, пожелав напоследок приятного аппетита. Ник к этому времени уже вовсю наполнял свою тарелку.
— Тебе омлета положить? — спросил он, очевидно охваченный очередным приступом галантности.
— Да, — кивнула Нэнси, — и сосиски. Две.
Не выдержала, сунула в рот первое попавшееся под руку канапе.
Насытилась Нэнси довольно быстро — когда ее охватывал такой приступ голода, то всегда сначала казалось, что она сможет умять целую курицу, но на деле достаточно было куска пирога, чтобы почувствовать себя сытой. Она подтянула к себе плошку с персиками и, откинувшись в кресле, начала лениво смаковать их, краем глаза поглядывая на Ника.
Очистив тарелку, он начал накладывать следующую порцию. Оглянулся, поинтересовался:
— Ты омлет еще будешь?
Нэнси отрицательно махнула головой, и тогда Ник забрал себе остатки омлета. Утолив первый приступ голода, он стал есть медленнее. Заметив, что она уже доела персики, пододвинул к ней вторую плошку.
— Возьми еще мои. Я уже сыт.
«Даже странно! — съехидничала про себя Нэнси. — Съел всего лишь втрое больше, чем любой нормальный человек, — и уже сыт!»
— Ты в Чикаго бывала?
— Нет.
— У тебя там будет несколько часов свободного времени — хочешь, я организую, чтобы тебе город показали?
— Ну, давай...
На самом деле она предпочла бы погулять сама — но отказываться было как-то неудобно.
Покончив с завтраком, Ник удовлетворенно откинулся в кресле, посидел несколько секунд — и решительно схватился за телефон.
— Мисс Эмбер?.. Что у нас там нового?.. Нэнси после обеда хочет посмотреть город... Да, пару часов... Да...
Нэнси смотрела в окно, за которым постепенно светлело. Огоньки самолета вспышками освещали похожие на кучи снега облака внизу. Казалось, они совсем близко, а самолет движется медленно-медленно, так что можно выскочить прямо в этот снег — мягкий, наверное...
— Эй, ты чего?! — Теплая рука легла ей на шею, и Нэнси, вздрогнув, обернулась. — Засыпаешь, что ли?
— Нет, так... задумалась...
— Пошли дальше самолет смотреть? — кивнул Ник на дверь в хвостовой части салона, и почему-то усмехнулся.
— А я думала, там туалет, — удивилась Нэнси.
Его усмешка стала еще шире.
— Ну, не совсем...
«Там» и в самом деле оказался не туалет.
Чуть ли не половину небольшого, отделанного, как все здесь, деревом и бежевой кожей помещения занимала постель — самая настоящая постель, с подушками и одеялом, с лампой над изголовьем и тумбочкой рядом.
— Туалет и душевая там, — махнул Ник рукой еще на одну дверь. — А здесь, — сделал он приглашающий жест, — я же тебе обещал, что ты в самолете поспать сможешь!
Но на уме у него был совсем не сон — Нэнси поняла сразу. Остатков трезвой иронии ей еще хватило на то, чтобы подумать: «А это у него вроде как десерт...»
Протиснувшись мимо нее, Ник сел на кровать. Притянул Нэнси поближе к себе, обхватил за бедра и, смеясь, взглянул снизу вверх искрящимися теплом и весельем глазами.
Когда он смотрел на нее так, она ничего не могла с собой поделать — хотелось окунуться в это бирюзовое пламя, греться им, впитывать его в себя и не вспоминать о том, что в эти моменты казалось несущественным и ненужным.
Она обняла его голову, запустив пальцы в смоляные, пронизанные серебряными нитями волосы. Сказала — думала про себя, а получилось вслух:
— У тебя стало много седых волос...
Беспечно пожав плечами и продолжая смеяться, Ник прижал ее к себе еще теснее и игриво спросил:
— А ты когда-нибудь занималась этим на скорости пятьсот миль в час?!
Глава 15
«Мерседесы», встретившие их в Чикаго, были близнецами тех, что остались в Денвере. Казалось, они так и следовали за самолетом по земле.
Нэнси чувствовала себя несколько одуревшей. Все происходило слишком быстро и много. Утренний подъем, машина, самолет, завтрак — и Ник... Все время Ник, везде и всюду Ник... Энергичный, веселый, деловой, нетерпеливый — и нежный... господи, каким же он нежным мог быть... так недавно...
Разбудил ее, всего минут двадцать назад, громкий голос из динамика над головой:
— Мистер Райан, вы просили сообщить, когда будем заходить на посадку.
— Спасибо, Стивенс! — отозвался Ник. Обернулся к Нэнси, ткнулся лицом в ее шею — и резко оторвался от нее, откинув одеяло. — Давай вставать. Посадку пропустим. Интересно же!