Вскоре она наткнулась на первый признак того, что здесь кто-то прячется – с нескольких кустов недавно были сорваны плоды. Когда чародейка пошла вверх по холму, она обнаружила рукотворный колодец, а рядом с ним – сложенные дрова. С другой стороны раскидистого дерева Джайна увидела большую хижину. На относительно ровной земле позади нее виднелись ровно посаженые ряды растений: в основном овощи и кое-какие пряности.
Через несколько секунд Джайна увидела женщину. Одетая лишь в изношенное светло-голубое льняное платье, она шла по земле босиком. Твердой походкой она подошла к колодцу. Джайна заметила, что женщина оказалась необычайно высокой, уж точно намного выше самой чародейки. Кроме того, она выглядела очень старой. Джайна подумала, что когда-то эта женщина, наверное, была очень красивой, но сейчас её лицо покрывали морщины. Белые волосы женщина убрала под потускневшую серебряную диадему, а таких ярких зелёных глаз Джайна никогда раньше не видела. Их цвет подчеркивал висевший на шее нефритовый кулон с трещиной.
Вдруг у чародейки по спине побежали мурашки – ей показалось, что она узнала эту женщину. Конечно же, они никогда не встречались прежде, но во время своей учебы Джайна читала тексты с её описанием, и все они упоминали её удивительный рост, светлые волосы, серебристую диадему… и глаза. Все всегда говорили о её нефритовых глазах.
Если это действительно была она, то это объясняло защитные заклинания. Вот только считалось, что она давным-давно умерла…
Женщина уперла руки в боки.
– Я знаю, что ты здесь, так что можешь не тратить ману на сокрытие, – покачав головой, она подошла к колодцу и опустила в него ведро, перебирая руками по верёвке. – Честное слово, ну и времена пошли. Вас, юных магов, уже совсем ничему не учат. И куда только катится Аметистовая цитадель?
Джайна рассеяла чары сокрытия. Женщина почти не отреагировала на это, а лишь цокнула языком и продолжила опускать веревку.
– Меня зовут леди Джайна Праудмур. Я правлю Терамором, городом людей на этом континенте.
– Рада за тебя. Когда вернёшься в свой Терамор, поработай над заклинанием сокрытия. Так ты и от гончего пса с отбитым нюхом не спрячешься.
У Джайны закружилась голова. Она думала, что это невозможно, но стоявшая перед ней женщина никак не могла быть кем-то ещё.
– Магна, для меня честь встретиться с вами. Я думала, что вы…
– Мертва? – Женщина усмехнулась и стала вытягивать верёвку обратно. Она поджала губы – ей было явно тяжело поднимать полное ведро воды. – А ведь я мертва, леди Джайна Праудмур из Терамора. Точнее, почти что… а хотя, забудь. И не называй меня «Магна». Я была ею в другое время и в другом месте, и сильно изменилась с тех пор.
– От этого титула невозможно избавиться, Магна. И я никак не могу называть вас иначе.
– Вздор. Если уж хочешь как-то ко мне обращаться, то зови меня по имени. Зови меня Эгвин.
Девять
Долгие годы Рексар, последний из клана Мок’Натал, странствовал по Калимдору в одиночестве. Его единственной спутницей была большая бурая медведица Миша. Рексар, как и многие из его ныне вымершего клана, был наполовину орком и наполовину огром. Давным-давно он устал от склок, жестокости и бесконечных войн, которые являлись неотъемлемой частью того, что лишь с усмешкой можно было назвать цивилизацией. Сам же Рексар считал медведей вроде Миши и волков Зимних Ключей более цивилизованными, чем любые люди, дворфы, эльфы или тролли, жившие в разбросанных по этому миру городах.
Нет, Рексар предпочитал странствовать, кормиться тем, что давала земля, и быть хозяином собственной жизни. И если настанет время, когда ему захочется снова назвать какое-нибудь место «домом», он знал, что ему будут рады в Дуротаре. Когда орки только-только основали здесь свое государство, Рексар пришел на помощь умирающему орку, которому было поручено доставить послание Траллу. Исполняя последнее желание воина, Рексар передал его сообщение вождю. Так он очутился среди орков, вернувшихся к старым порядкам, по которым они жили до того, как Гул’дан и его Совет Теней уничтожили некогда великий народ.
Рексар считал за честь называть Тралла товарищем. Он поклялся орку в верности и был рад исполнить эту клятву, когда помог народу Тралла сразиться с коварным адмиралом Праудмуром. Полукровка выполнил для Орды и многие другие поручения, но, в конце концов, Рексару захотелось странствовать. Великий народ Дуротара жил в городах и поселениях по законам порядка. Рексар же жил хаосом диких земель.
Без предупреждения, Миша бросилась бежать.
Поколебавшись лишь секунду, Рексар последовал за своей спутницей. Он, конечно, не мог поспеть за размашистыми прыжками своего четвероногого друга, но могучие ноги полукровки несли его достаточно быстро, так что он не терял её из виду. Миша бы не побежала прочь от своего спутника, не будь у неё на то веские причины.
Они находились у побережья, и вокруг росла высокая трава. Существа поменьше с трудом бы смогли здесь пройти, но у Рексара и Миши было достаточно сил, чтобы пробраться через заросли.
Уже через минуту Миша резко остановилась и опустила голову вниз, спрятав её в траве, доходившей Рексару до плеч. Рексар замедлился и положил ладонь на рукоять одного из своих топоров, висевших за спиной.
В траве он обнаружил то, что учуяла Миша – тело чистокровного орка. Рексар понял это, потому что большая часть этой самой чистой крови покрывала окружающую землю.
Опустив руки, Рексар покачал головой.
– Падший воин. Как жаль, что он погиб в одиночестве, а не сражаясь бок о бок с товарищами.
Не успел странник-полукровка даже подумать о том, чтобы похоронить отважного орка, как услышал шепот:
– Я… ещё… не умер.
Миша заурчала, словно удивившись тому, что орк мог говорить. Повнимательнее приглядевшись к воину, которого он принял за труп, Рексар заметил, что орк потерял один глаз. Но мертвая глазница уже зажила, а, значит, эту рану нанесла отнюдь не та же сама рука – или руки – которые почти лишили его жизни.
– Пылающий… Клинок… Я должен… добраться… до Оргриммара. Предупредить… Тралла. Пылающий… Клинок…
Рексар не знал, что такого важного может быть в охваченном огнем клинке, но этот воин явно цеплялся за жизнь лишь для того, чтобы рассказать Траллу что-то очень важное. Вспомнив о клятве, данной вождю, Рексар спросил:
– Как тебя зовут?
– Би… Бирок.
– Не бойся, благородный Бирок. Я – Рексар из клана Мок’Натал, и я клянусь тебе, что Миша и я отнесем тебя в Оргриммар, и ты сможешь передать вождю свое предупреждение.
– Рексар… Я слышал… о тебе… Нам нужно… торопиться.
Полукровка, напротив, никогда не слышал об этом Бироке, но это было неважно. Проявляя редкую для него осторожность, он поднял окровавленное тело Бирока и положил его на широкую спину Миши. Медведица безо всяких возражений приняла этот груз. Хотя Рексар и Миша никогда ни в чем друг другу не клялись, связь между ними была нерушимой. Миша сделала бы для Рексара все, что угодно.
Не говоря больше ни слова, они повернули на запад, в сторону Оргриммара.
Когда Рексар впервые пришел в Оргриммар, город ещё только строился. Вокруг него десятки орков возводили здания, прокладывали дороги и превращали суровые дикие земли Калимдора в свой дом.
Теперь, когда он вернулся, работа была закончена, но за воротами он все равно увидел десятки орков, только теперь они занимались повседневными делами. И хотя Рексара мало занимали блага цивилизации, он все равно испытал радость и гордость при виде города. С тех пор, как народ его матери пришел в этот мир, они являлись либо проклятыми орудиями в руках демонов – хозяев Гул’дана – либо сломленными рабами людей – своих врагов. Но у теперь у орков появилось свое собственное место в этом мире, в который их привела судьба.
Город с трех сторон окружали холмы, а с четвертой орки воздвигли крепкую каменную стену, укрепленную гигантскими деревянными бревнами. Она была сплошной, и её прерывали лишь большие деревянные ворота, распахнутые настежь, и две деревянные сторожевые башни. Верх стены тоже венчали бревна и реи, заостренные с одного конца для того, чтобы помешать врагам взять стену штурмом. На обеих башнях и на некоторых реях развевался алый флаг Орды.
Рексар подумал, что город приобрел устрашающий вид, подобающий дому самых могучих воинов этого мира.
От ворот отошел стражник, державший в руках копье.
– Кто идет?
– Я – Рексар, последний из сынов клана Мок’Натал. Я несу Бирока. Он был ранен и желает передать послание вождю Траллу.
Стражник нахмурился, а затем посмотрел в сторону одной из сторожевых башен. Стоявший на ней воин крикнул:
– Все в порядке, я помню его… и его медведицу. Да и эту волчью голову я везде узнаю. Он – друг нашего вождя. Впусти его! – Вместо шлема Рексар носил шкуру, снятую с убитого им волка. Она защищала его голову и вселяла страх во врагов.
Довольно кивнув, стражник отошел в сторону, позволяя Рексару и Мише с её грузом войти в Оргриммар.
Орки построили свой город в огромной ложбине, а по периметру и в углах они воздвигли традиционные шестигранные строения. Проходя по аллее Чести, где находились ворота, и направляясь к аллее Мудрости, где располагался тронный зал Тралла, Рексар испытывал одновременно восхищение и ужас. Он восхищался тем, что орки смогли столь многого достичь всего за три лета. И одновременно он пришел в смятение оттого, что в этом несчастном мире, где и так было слишком много городов, появился ещё один.
На полпути к аллее Мудрости полукровку встретил знакомый орк. Это был Назгрел, возглавлявший стражу Тралла. Его сопровождали четыре стражника.
– Приветствую тебя, последний сын клана Мок’Натал. Давно же мы тебя не видели.
Рексар из уважения снял головной убор.
– Я рад видеть тебя, Назгрел, но не рад вернуться в город. Однако я дал Траллу клятву, и не мог оставить этого благородного воина умирать в траве.
Назгрел кивнул.