Мощеные улицы, сетью пролегавшие между зданий Терамора, были сделаны так, чтобы передвигавшиеся по ним люди, лошади и повозки не увязали в болотистой земле, на которой стоял город. Большинство людей предпочитали ходить по мостовой, а не по заросшей травой грязной обочине. Поэтому на главных улицах всегда было многолюдно, а Стров мог преследовать Маргоза и не бояться, что его заметят.
Но когда Маргоз врезался в четверых людей, двое из которых явно старались этого избежать, Стров понял, что он мог без опаски следовать за рыбаком и по пустой улице. Маргоз был настолько пьян, что не заметил бы и дракона, увяжись тот за ним.
Однако Стров не просто так учился слежке, и поэтому держался от своей цели на приличном расстоянии, лишь изредка поглядывая на него, но не выпуская из поля зрения.
Вскоре они подошли к маленькому глинобитному домику, стоявшему неподалеку от доков. Этот дом построили из более дешевых материалов, чем дерево или камень, а это означало, что здесь жили совсем бедные люди. Если Мануэль был прав, и этот Маргоз действительно зарабатывал на жизнь рыбалкой, то, очевидно, у него это получалось совсем плохо. Только самый криворукий недотепа не смог бы поймать рыбу, живя на берегу острова в Великом море. Рядом с домом была вырыта плохо прикрытая выгребная яма, и Строва чуть не вывернуло от стоявшего в воздухе смрада.
Скорее всего, раньше в этом четырехкомнатном домишке жила одна семья, но теперь каждую комнату снимал отдельный жилец. Маргоз вошел внутрь, а Стров спрятался за деревом на другой стороне дороги.
В трех комнатах уже горели фонари. Четвертое окно зажглось примерно через полминуты после того, как за рыбаком закрылась дверь. Стров как бы невзначай перешел дорогу и остановился у окна Маргоза, делая вид, что хочет помочиться на стену. Он даже споткнулся, подходя к ней, чтобы любой случайный прохожий подумал, что он просто пьян. В том, что какой-то пьянчужка поздно ночью решил отлить на первую попавшуюся поверхность, не было ничего необычного.
Из комнаты Маргоза до Строва донеслись слова:
– Галтак Эред’наш. Эред’наш бан галар. Эред’наш хавик иртог. Галтак Эред’наш.
Стров вздрогнул. Некоторые фразы были ему незнакомы, но первую и последнюю произносили орки, которые напали на них в крепости Северной стражи.
Довольный тем, что оказался прав, и что орки все-таки как-то связаны с этим Пылающим Клинком, Стров продолжил прислушиваться.
Затем он внезапно почувствовал мерзкую серную вонь и скривился от отвращения. Казалось бы, запах серы в сравнении с невыносимым смрадом этой клоаки должен был показаться почти приятным или хотя бы не таким отвратительным. Но в этом запахе чувствовалось что-то неправильное… что-то злое. Слова, которые произнес Маргоз, походили на заклинание, и за ними последовала серная вонь, а это означало, что здесь замешана не просто магия. Стров был готов поспорить на свой меч, что это – магия демонов.
– Про… прошу прощения, сэр, я не хотел… – Маргоз замолчал. – Да, я понимаю, вы не хотите, чтобы вас бес… беспокоили по пустякам, но прошли месяцы, сэр, а я все ещё сижу в этой дыре. Я лишь хочу знать… – ещё одна пауза. – Ну, а вот для меня это важно! А ещё, ко мне продолжают приставать люди, как будто я могу им помочь или что-то…
Стров не слышал собеседника Маргоза, так что либо рыбак допился до галлюцинаций и разговаривал сам с собой – а это, подумал Стров, вполне вероятно, учитывая, сколько он выпил – либо вторая часть разговора предназначалась лишь для ушей Маргоза.
– Я не знаю, о чем вы говорите. И никто за мной не… – ещё одна пауза. – Ну а я-то как должен был это понять? А? У меня на затылке глаз нет!
Стров мало что знал о демонах, он умел лишь убивать их. Однако от этого странного одностороннего разговора за версту несло чем-то демоническим… и дело было не только в сере.
Рядовой подтянул штаны. На данный момент он узнал достаточно и мог доложить полковнику Лорене. Кроме того, ему очень хотелось поскорее убраться подальше от этого демона.
Повернувшись, Стров вдруг очутился лицом к лицу с непроницаемой тьмой.
– Что за?.. – Он резко покрутил головой, но за его спиной тоже была тьма. Терамор полностью исчез.
Я не люблю шпионов.
Стров не услышал этот голос, а скорее почувствовал его всем своим нутром. Рядовой не видел вообще ничего, ему казалось, что кто-то зашил ему веки, вот только глаза его оставались открытыми.
Нет, он лишился не только зрения. Тьма охватила и остальные органы его чувств. Он больше не слышал шум Терамора, не ощущал запах соленого воздуха и не чувствовал легкий бриз, дувший с Великого моря.
Теперь он ощущал лишь запах серы.
Зачем ты следишь за моим слугой?
Стров ничего не ответил. Рядовой даже не знал, мог ли что-нибудь сказать, но даже если бы и мог, он бы ни за что не выдал информацию этому существу.
У меня нет времени на игры. Похоже, тебе придется просто умереть.
Тьма навалилась на Строва. Его тело похолодело, кровь застыла в жилах, и он мысленно закричал от внезапного ужаса и невыносимой боли.
Последней мыслью Строва была надежда на то, что Мануэль не спустит все его военное пособие на кабаний грог…
Одиннадцать
Раньше Мордовороту нравилось быть костоломом. Нет, честно, когда он только начинал, эта работа казалась ему такой легкой. Костоломы следили за порядком в Кабестане, и им за это хорошо платили. Мордоворот проводил смены, бродя туда-сюда по своей части пирса, изредка поколачивая пьянчуг и бродяг, беря взятки у привозивших контрабанду капитанов и арестовывая тех, кто оказывался слишком глуп или скуп, чтобы заплатить взятку. Работа вообще сводила его с самыми разными людьми.
А Мордоворот всегда считал себя общительным парнем. Кабестан был нейтральным портом, и гоблины, как правило, не принимали ничью сторону в бесчисленных конфликтах, которые терзали эту землю. Поэтому в городке в разное время можно было встретить представителей всех рас, живших в этом мире. Эльфы, дворфы, люди, орки, тролли, огры и даже иногда гномы – все дороги Калимдора вели сюда. Мордовороту нравилось наблюдать за тем, как они все взаимодействуют друг с другом: дворфы продавали эльфам строительные материалы, эльфы продавали людям драгоценности, орки продавали эльфам зерно, люди продавали ограм рыбу, а тролли сбывали оружие практически всем подряд.
Но в последнее время отношения между расами стали заметно натянутыми. В особенности отношения между людьми и орками, что уже создавало массу проблем, поскольку чаще всего Кабестан посещали именно эти два народа. Городок находился прямо у южной границы Дуротара и являлся ближайшим к Терамору портом.
Только на прошлой неделе Мордовороту пришлось разнимать орка-моряка и человека-торговца. Орк, судя по всему, наступил человеку на ногу, и тот сильно на него обиделся. Мордовороту пришлось растащить их в стороны прежде, чем орк успеет сделать из человека отбивную, что было вообще не весело. Мордоворот предпочитал драться с бездомными и пьянчужками, потому что они любезно ему не сопротивлялись. А вот от жадных до драки орков Мордоворот старался держаться как можно дальше.
Когда начинались потасовки с участием орков, костолому обычно приходилось доставать свой сетемёт. Однако всякий раз, когда Мордоворот это делал, кто-нибудь мог понять, что он совсем не умел обращаться с этой дурацкой штуковиной. Нет, конечно, стрелять из неё было проще простого, любой идиот мог с этим справиться: достаточно было лишь прицелиться и нажать на спусковой крючок, после чего сжатый воздух выбрасывал вперёд сеть, которая связывала цель стрелка. Но Мордоворот совершенно не умел целиться, постоянно промахивался и обязательно переворачивал что-нибудь вверх дном. К счастью, одного лишь вида костолома с огромной пушкой в руках обычно хватало, чтобы прекратить любую драку, ну или хотя бы приостановить её до тех пор, пока не подоспеет подмога.
С той недели никто больше драк не завязывал, но словесные перепалки и жаркие споры стали обычным явлением. Дошло до того, что многие торговые корабли стали приходить в Кабестан с вооруженным сопровождением: суда орков охранялись воинами из Оргриммара, а корабли людей – солдатами из крепости Северной стражи.
К северной части причала, которую патрулировал Мордоворот, могло пристать двадцать кораблей. Когда костолом прошелся по дощатому пирсу, он увидел, что пятнадцать из двадцати мест в доке уже кто-то занял, но, к его огромному облегчению, пока все было тихо. Солнце светило Мордовороту в лицо, согревая и его самого, и его кольчужный доспех. Наверное, сегодня будет хороший день.
Через несколько секунд солнце скрылось. Мордоворот посмотрел на небо и увидел, что его затянуло тучами, и, судя по всему, вот-вот собирался пойти дождь. Костолом вздохнул – он ненавидел дождь.
Когда он приблизился к краю причала, то увидел оживленно разговаривавших человека и орка. Мордовороту это совсем не понравилось. В последнее время оживленные разговоры между людьми и орками обычно заканчивались дракой.
Гоблин подошел поближе. Корабль человека стоял рядом с кораблем орка, они заняли два крайних места на севере причала. Мордоворот узнал орка – это был Клэтт, капитан «Ракнора», торговец, который сбывал урожай фермеров, живших у Колючего Холма. Имени человека Мордоворот не помнил, но знал, что его рыболовный корабль по какой-то непонятной причине назывался «Дары Страсти». Мордоворот никогда не понимал, почему люди так напыщенно называют свои корабли. Клэтт назвал «Ракнор» в честь своего брата, погибшего в войне с Пылающим Легионом, но Мордоворот понятия не имел, что означает название «Дары Страсти» и какое отношение оно имеет к рыболовному промыслу.
Обмен товарами был обычным делом. В Пылевых топях, где поселились люди Калимдора, возделывать землю получалось с большим трудом, но зато рыбы там водилось вдоволь. А вот принадлежавший оркам Колючий Холм находился слишком далеко от берега, и ходить там на рыбалку было неразумно, поэтому люди часто меняли свой избыточный улов на излишки урожая орков.