На большой поляне разбили стан. Слуги сняли тюки с лошадей.
– Сделаем так, – предложил Хаген. – Пусть каждый выберет направление и охотится со своим ловчим. У кого больше добычи – тому больше чести.
Зигфриду достался пожилой искусный ловчий. Собака бежала впереди, поднимала зверей, и Зигфрид на Грани едва поспевал за нею.
Время от времени вдали раздавались радостные крики, трубил рог. Зигфрид сразил из лука подсвинка, лося, мечом убил взрослого вепря.
К полудню охотники устали от жары и потянулись к поляне. Гунтер приказал трубить в рог.
– Господин мой, надо следовать к поляне и нам, – сказал ловчий и тоже прогудел в свой рог.
Но тут собака погнала медведя. Ошеломленный зверь бросился сквозь густые кусты.
– Ушел! Ушел! – громко закричал ловчий. – Как его догонишь!
– Догоню! – крикнул Зигфрид. Давно он не бегал в лесу наперегонки с медведем.
Он спрыгнул с Грани и помчался сквозь густые кусты. Впереди, там, где скрывался медведь, лаяла собака.
Ловчий был сильно удивлен, когда Зигфрид приволок связанного медведя на тропу. Зверя привязали к боку Грани, и Зигфрид вывез его на середину поляны.
Все удивлялись, ахали, он же потихоньку отвязывал медведя, а потом, шлепнув его по заду, вытолкнул вперед.
Медведь ошалело бросился бежать – сначала в одну сторону, потом в другую. Наткнулся на поваров, опрокинул котел, напугал чью-то лошадь и умчался в лес.
– Хорошее солнце сегодня, Зигфрид, – сказал король, – говорят, у вас удачный день. Я уже распорядился, чтобы добытое зверье сразу повезли на повозках в город.
Король полулежал на земле, и Хаген тоже лежал поблизости, без доспехов, оставив меч, копье и лук в стороне.
Зигфрид с удовольствием вытянулся рядом с ними.
Начали обедать. Повара подносили одно блюдо за другим, но вина отчего-то не было. Наконец Зигфрид не вытерпел:
– Где же вино? Я бы бочонок мог выпить, так замучила жажда!
Король вместо ответа посмотрел на Хагена. Хаген улыбнулся страшной своей улыбкой.
– Что, не будет вина? Хотя бы воды? Знать бы, не отошел сегодня от Рейна.
– Моя вина, – объяснил Хаген. – С чего-то я взял, что будем охотиться в Шпессартском лесу, и с вечера отослал вино туда. Я и сам умираю от жажды, пойду попью из ручья – здесь родник со студеной чистой водой.
– Вода студеная и чистая – это как раз то, что мне надо немедленно! – обрадовался Зигфрид. – Хаген, покажите мне, в какую сторону бежать.
– Не побежать ли нам вместе? – предложил Гунтер. – Еще немного без воды, и королевство лишится своего короля.
– Уж если бежать, так наперегонки. Зигфрид, друг наш, мы столько наслышаны о вашем беге. Верно ли то, что за вами ни зверю, ни человеку не угнаться? – спросил Хаген.
– Что ж, глядите, – ответил Зигфрид.
– С ним состязаться – как с ветром, – проговорил король.
– Мы сделаем вот как, – предложил Зигфрид и снова опустился на землю. – Вы, король, и вы, Хаген, бежите в чем есть, без задержки. Я лежу на траве и считаю до дюжины. А потом при полной охотничьей выкладке бегу вслед за вами.
– Догоняйте! – крикнул король.
Они рванулись вперед. Но где-то на половине пути Зигфрид их нагнал и быстро оставил позади.
Добежав до липы, которую указал Хаген, Зигфрид прислонил к ней копье, положил рядом на землю меч, колчан со стрелами и немного в стороне – щит.
Ниже, в неглубоком овраге, тек по камням ручей.
– С вами состязаться – как с ветром, – проговорил подбежавший король. Хаген бежал следом.
– Гунтер, пейте первым и не медля, иначе здесь я и умру! – засмеялся Зигфрид.
Король подошел к ручью.
– Пока меня не видят мои вассалы, можно опуститься и на колени, – пошутил он и, встав на четвереньки над ручьем, принялся жадно пить.
– Приступайте, Зигфрид, вода и в самом деле хороша! – проговорил он, напившись. – Я же пойду посмотрю, отправили ли добычу.
Следом за королем Бургундии над ручьем встал на колени и король Нидерландов.
– Пожалуй, лучше я лягу, – сказал он Хагену через плечо.
Хаген жадно следил за ним. Едва Зигфрид сделал первый глоток, он тихо взял Бальмунг, колчан со стрелами и спрятал за куст.
– Как хорошо! – радовался, утоляя жажду, Зигфрид.
А Хаген уже держал тяжелое копье и целился в крестик, вышитый руками Кримхильды.
– Добрая получилась охота, а, Хаген? – спросил Зигфрид, продолжая лежать над ручьем.
– Охота сегодня добрая! – откликнулся Хаген внезапно охрипшим голосом и с силой всадил копье в спину Зигфриду, между лопаток, туда, куда указывал крестик.
Никогда не дрожали у него так руки и ноги, как в это мгновение. Увидев кровь, хлынувшую из раны, он побежал вдоль ручья и услышал позади то ли стон, то ли выкрик:
– Хаген!
Зигфрид с копьем, торчащим из спины, еще пытался его догнать. Ни меча, ни лука, которые он положил у липы, не было. Валялся лишь щит. Только щит он и использовал в этот миг как оружие.
Хаген, спотыкаясь, бежал вдоль ручья.
– Хаген! – выкрикнул снова Зигфрид и метнул в него тяжелый, украшенный драгоценными каменьями, сверкающий щит.
От мощного удара в спину Хаген, едва не переломившись, упал. Щит грохнул о землю. Вокруг сверкали осыпавшиеся с него драгоценные камни. Последние силы Зигфрида ушли с этим броском. Кровь, заливавшая спину, стекала струйками на траву.
– Бальмунг, мой Бальмунг, – простонал Зигфрид, шатаясь.
Но не было при нем его верного Бальмунга.
– Грани! – позвал он своего друга. Но позвал так тихо, что никто не услышал, кроме белого коня, привязанного к дереву на лужайке.
Может быть, ветер донес до конских ушей этот шепот. Конь встрепенулся, заржал в ответ, дернулся, но крепка была привязь.
У ручья, подминая под себя высокие цветы, Зигфрид упал на землю.
Хаген не спеша вернулся за спрятанным у куста Бальмунгом, подошел к распростертому Зигфриду, встал над ним.
Зигфрид попытался приподняться на руках, повернул голову и, увидев страшную улыбку Хагена, вновь вытянулся на земле.
К ним бежали уже король, вассалы, услышавшие грохот щита.
– Разбойники! Разбойники! – приговаривал, плача, король. – Убить столь великого витязя!
Зигфрид был еще жив. Лицо его было бело.
– Король, мне жаль вас, – выговорил он. – Позаботьтесь хотя бы о моей жене, она – ваша сестра.
– Мы все сделаем, Зигфрид!.. – начал было Гунтер плачущим голосом.
– Страшит меня, страшит судьба ваших детей. С детства они понесут ваш грех.
Король плакал. Многие из тех, кто стоял рядом, – тоже.
Хаген взял его под руку, отвел в сторону.
– Что ты наделал, Хаген! – негромко, тоскливо сказал Гунтер, когда они отошли еще дальше.
– Спрячьте слезы, король! – ответил Хаген, и в голосе его была твердость. – Слугам не пристало видеть королевскую слабость… Волею случая мы избавлены от опасного врага – вот о чем надо думать. – Потом он повернулся к тем, что стояли над Зигфридом. – Чтобы не сказали, будто убийцы мы с вами, будем твердить одно: на него в лесу напали разбойники, когда он охотился в одиночку. Мои люди доставят его тело к покоям Кримхильды.
Кримхильда прожила в тревоге весь день. К вечеру с другого берега Рейна на повозках привезли добычу.
– Охотой довольны и король, и вассалы, – объясняли сопровождающие. – Зигфрид же – первый и там. Поймал медведя, привел его к стану, а там отпустил. Большой был переполох!
Кримхильде стало немного спокойнее. Она проснулась под утро в сумерках, чтобы пойти к заутрене, собралась будить своих девушек.
И тут в покои вбежал испуганный спальник.
– У дверей на щите весь измазанный в крови какой-то убитый витязь!
– Он! – вскрикнула Кримхильда, и свет на мгновение померк в ее глазах.
– Да мало ли витязей на свете, королева! – пытались утешить ее полуодетые придворные дамы. Но она уже знала страшную правду.
И все-таки надеялась. В окружении нескольких стражников с чадящими факелами она вышла за дверь, пригнулась к убиенному рыцарю, подняла его голову и узнала…
Щит его, на котором лежал Зигфрид под дверью, был невредим – без вмятин, зазубрин. Так погибают только от руки убийцы, от удара в спину.
Там, где она вышила крестик, зияла огромная рана.
Воинов-нибелунгов Кримхильда послала за старым Зигмундом.
Тот не поверил сначала, решил, что это дурная шутка. Но, услышав рыданья и стоны из покоев Кримхильды, все понял.
Скоро, громыхая щитами, сбежалась вся дружина. Воины требовали отмщения.
Отмщения хотел и Зигмунд.
– Королева, укажите убийцу! Мы раздавим его, как давят паука! Даже если его зовут Гунтер – разве не он заманил нашего короля на охоту?
Кримхильда долго умоляла их подождать. Тысяча воинов в чужой стране – что они могли сделать! Никто из них не ушел бы из Вормса живым.
Омертвевшими губами Кримхильда отдавала приказы.
Тело обмыли. Воины понесли его на носилках к храму. Кузнецы с утра принялись ковать гроб.
Печально звали колокола горожан к заупокойной службе.
Пришел и король со своей дружиной. Даже Хагену полагалось явиться. На том же крыльце, где лишь неделю назад была она победительницей, Кримхильда стояла потерянная, подавленная.
– Сестра, прими мое сочувствие. Мы все печалимся и скорбим… – начал было Гунтер.
– Стоит ли, брат, говорить вам о скорби, – перебила его она. – Зло не происходит, если нет людей, которые его поощряют! Лучше бы я сама лежала здесь!
– Сестра, ты убита горем, и потому простительны твои несправедливые слова. Я в самом деле скорблю.
– Оправдаться легко. Стоит лишь подойти близко к убитому… – предложила Кримхильда.
– Готов это сделать. – И Гунтер приблизился вплотную к носилкам с мертвым Зигфридом.
Все смотрели, не откроется ли рана, не появится ли кровь. Крови не было.
– Пусть подойдет Хаген! – потребовала Кримхильда.
Король согласно кивнул.
Хаген нехотя приблизился к телу героя. Но едва он подошел, как рана в спине открылась и на носилках появилась густая кровь.