Киваю и собираюсь уйти, однако он снова не даёт — притягивает к себе, но теперь просто обнимает, уткнувшись лицом в мою макушку; мне бы возмутиться, но я окончательно перестаю понимать, что происходит.
Приехала сюда за ответами, но в итоге появилось лишь ещё больше вопросов.
Из офиса Демида выхожу, должно быть, с диким видом — мягко говоря — и кошусь в сторону секретарши, которая явно удивлена таким выбором своего босса. Наверняка надеялась заполучить его для себя — вон как грудь из блузки выпятила, она разве что наружу не вываливалась. Конечно, Демид не принадлежит мне, но было бы обидно узнать, что за моей спиной он спит со своими подчинёнными.
Это не было бы удивительно — среди богатеев немало плейбоев.
Неприятно — да, но не удивительно.
Глава 5
— Это просто какая-то извращённая пытка, — ворчу, меряя уже пятое по счёту платье.
Ни в одном из них я не чувствовала себя комфортно или хотя бы приемлемо; они все были сшиты так, чтобы выставить на обозрение всё то, чего у меня пока не было, и я выглядела лишь ещё хуже, чем была. А стрелки часов тем временем неумолимо подбирались к семи вечера, и я понятия не имела, что делать.
Скорее всего, на ужин я пойду в пижаме.
С трясущимися руками беру в руки телефон и набираю Демида — с трясущимися, потому мне не хотелось подвести его ожидание в первый же наш общий выход в свет.
— Я никуда не пойду! — немного истерично пищу и падаю в кресло.
— Очередные капризы? — вздыхает Пригожин.
Кажется, они начинают его утомлять.
Господи, я веду себя как ребёнок; вдыхаю поглубже, чтобы успокоиться.
— Эти вещи не годятся, — тихо роняю. — Они должны подчёркивать достоинства женщины, которых у меня нет, и я выгляжу в них ещё хуже, чем если бы на мне был мешок.
— А как же твоё бардовое платье из бархата? Оно хорошо смотрелось.
— Сейчас в нём будет слишком жарко, — не соглашаюсь. — К тому же, оно утяжеляет моё и без того тяжёлое положение.
— Тогда подожди, пока приеду, — усмехается Демид. — Я постараюсь освободиться чуть раньше и помогу с выбором.
До семи остаётся ещё полтора часа, но вместо того, чтобы продолжить поиски платья, я сижу в кресле и смотрю в окно, за которым серые тучи закрыли солнце. Вместе с солнцем исчезло и моё настроение, и я уже начала подумывать о том, чтобы действительно отказаться от похода в ресторан. Никогда не любила общества людей, которые не видят ничего вокруг из-за своего непомерно раздутого эго.
И в этом мире я собираюсь жить?
Слышу хлопок входной двери и подпрыгиваю на месте, бросив взгляд на циферблат — четверть седьмого.
Демид хочет помочь мне выбрать платье за пятнадцать минут?
Кажется, кто-то слишком самоуверен.
Дверь в мою спальню распахивается, и Пригожин входит в комнату, держа в левой руке бежевый пакет с логотипом какого-то магазина.
Гуччи?
— Я решил, раз ни одно платье тебе не нравится — стоит купить новое, — лукаво улыбается, и мне почему-то кажется, что платье мне в любом случае не понравится.
Но я так думала ровно до того момента, пока не открыла коробку; искрящаяся прелесть цвета шампанского переливалась в электрическом свете, расшитое, наверно, тысячей хрустальных бисеринок. Бретельки были тонкими — не более полсантиметра в ширину — и заканчивалось бахромой из бисера чуть ниже колен. К нему шли такого же цвета туфли на таком каблуке, что мне в ресторан идти было проще на руках.
— По-твоему, я буду чувствовать себя комфортно на такой шпильке? — обалдело интересуюсь, пока Демид кладёт платье на постель.
— Хватит болтать, одевайся, — хлопнув в ладоши, командует. — Я подожду в гостиной.
Он выходит, прикрыв за собой дверь, и я хмурю: надо же, какой галантный… Я-то думала, что он воспользуется ситуацией, но Пригожин снова меня удивляет.
Платье садится на мне, как влитое, и я решаюсь посмотреть в зеркало.
И от неожиданности охаю, потому что оно каким-то образом обмануло даже стекло — появилась отсутствующая грудь и красиво округлилась попа. Видит Бог, никогда раньше не задумывалась о своей худобе или о том, что обо мне скажут люди, но сейчас очень не хотелось подвести Демида — я, конечно, могу напакостить или сделать что-то на зло, но не в этом случае.
Ещё пару минут трачу на тушь, подвожу брови и крашу губы бледно-розовой матовой помадой — это всё, что я освоила в макияже по советам визажиста. На большее не хватало ни терпения, ни умений, так что я не стала даже время тратить на бесплодные попытки.
Никогда краситься не умела.
Надеваю туфли, отчего сразу чувствую себя подъёмным краном, и осторожно выхожу в гостиную — этак и ноги недолго переломать. Демид копается в телефоне — строчит кому-то сообщение, судя по частоте мелькания пальцев по экрану — и выглядит совершенно выпавшим из реальности. Но моё появление приводит Пригожина в чувство — лишь для того, чтобы его мозг отключился и забыл весь алфавит.
А я волнуюсь, между прочим.
— И чего молчишь, как рыба? — нервно поправляю несуществующие складки. — Может, дашь уже оценку, чтобы я могла выдохнуть? А то мне не по себе от твоей внезапной немоты…
— Ты отлично выглядишь, — произносит наконец и откашливается, словно у него пересохло в горле. — Если ты готова — можем идти.
Вдыхаю побольше воздуха для храбрости и послушно выхожу в коридор — всё-таки, первый выход в свет, да ещё в качестве жены такого влиятельного человека.
Это вам не за хлебом в магазин сходить.
— Как ты угадал размеры? — хмурюсь, пока муж проворачивает ключ в замке.
— Я же говорил, что буду знать твои параметры до миллиметра, — хитро улыбается — похоже, у него сегодня отличное настроение. На моём лице отражается скепсис, что заставляет Демида фыркнуть. — Да расслабься, я навёл справки у Германа Феликсовича.
Шутник.
Два шага до лифта оказываются единственным безопасным отрезком — все остальные пути стали настоящей пыткой. Начну с того, что я едва не растянулась на скользкой мраморной плитке первого этажа — сразу, ступив на неё из лифта; только надёжная рука Демида не дала мне окончательно опозориться перед консьержем. До машины по асфальту я шла как на ходулях — боялась зацепиться за что-нибудь каблуком и упасть; возле ресторана Демид уже, видимо, потерял терпение.
— Просто расслабься, — скомандовал настойчиво, но мягко. — Представь, что туфли — это продолжение твоих ног.
— Интересно, откуда тебе знать, как это делается? — ехидно хмыкаю. — На себе испытывал?
Пригожин фыркает и отворачивается, а я вздыхаю и пробую сделать, как он сказал.
Самое удивительно то, что у меня получается.
В ресторан вхожу не походкой львицы, конечно, но и не неуверенным пингвином тоже; вглядываюсь в лица посетителей, пытаясь угадать, кто из них — клиент Демида, и чувствую, как деревенеет спина, когда из-за столика поднимается пара, приветствуя нас. Женщина недвусмысленно прихорашивалась и смотрела на Демида так, что сомнений не оставалось.
Они знают друг друга.
И очень тесно.
Мои неуверенность и скованность словно сдувает порывом ветра от того пошлого взгляда, который кинула эта мадам на моего законного мужа. Не то что бы я была собственницей — просто этот мужчина уже занят, а по правилам приличия так пялиться на чужого мужа — верх дурного тона. Беру Демида под руку — так, чтобы обручальное кольцо было хорошо видно (вдруг у неё проблемы со зрением) — и цепляю на губы самую счастливую улыбку, на которую только способна: улыбнись я сильнее — лицо просто треснуло бы.
Мы подходим к нужному столику, и теперь уже я подвергаюсь жёсткой оценке со стороны женщины; она придирчиво осматривает мой туалет и простой макияж и явно считает, что я ей не соперница.
Очень опрометчиво, моя дорогая.
Демид пожимает руку мужчине, которому на вид лет сорок, но с очень приятной внешностью — даже не зная его, хотелось искренне улыбнуться и довериться. После настаёт черёд женщины — вот на ней было слишком много косметики, что прибавляло ей ещё пару-тройку лет и делало ровесницей Ольги Кабо: не первой свежести, в общем; она тут же подставила Демиду руку для поцелуя, хотя явно желала подставить кое-что другое. Пригожин был слишком галантен, чтобы отказаться — а может, ему и самому этого хотелось, почём мне знать — и женщина буквально млела те несколько секунд, что его губы касались тыльной стороны её ладони.
Вот лично мне хотелось вогнать свои шпильки в её бесстыжие глазёнки.
— Ульяна, это Николай — мой клиент, а это его супруга Александра, — с дежурной улыбкой кивает Демид и приподнимает меня за талию, но я думаю совсем не об этом: интересно, а Николай знает, что его жена проявляет нездоровый интерес к чужому мужу? — Позвольте представить вам мою жену, Ульяну.
Александра такого поворота событий явно не ожидала — вон, какие глаза круглые стали; очевидно, моё кольцо она или всё же не заметила, или посчитала, что я его не достойна. Едва сдерживаю свой злорадный смех, а вот от довольной улыбки не отказываюсь, и женщина буквально извергает молнии. Демид отодвигает для меня стул, в то время как Александра садится сама, и опускается на соседний, стрельнув в меня глазами.
Мне показалось, или в его взгляде только что промелькнули черти?
Пока мы вчетвером изучаем меню, я украдкой посматриваю на женщину и на собственного мужа; Александра то и дело бросает на Демида томные взгляды поверх меню, но мой муж сосредоточен исключительно на выборе блюд. Успокоившись таким раскладом, вчитываюсь наконец в названия, и хмурюсь: меню точно на русском языке написано?
— Что-то уже выбрала или помочь? — слышу шёпот на ухо и поворачиваюсь к Демиду.
Моя благодарная улыбка говорит сама за себя, и муж немного самодовольно улыбается.
Ладно уж, позволю ему сегодня править бал, только пусть не забывается.
Пока официант принимает заказ и удаляется, мужчины приступают к обсуждению своего контракта: насколько я поняла из разговора, Николай собирается в Китай в бизнес-поездку, и ему срочно нужен переводчик-мужчина — так как жена склонна к ревности. Закатываю глаза к потолку: это явно не мешает ей самой засматриваться на других. Меня сильно злит её бесконечное внимание к Демиду и попытки поймать его ответный взгляд, но вот что странно: Пригожин его открыто игнорировал. Может, не хотел спалиться перед Николаем и потерять выгодную сделку, а может не хотел сорваться и уволочь эту рыжую стерву в укромный уголок прямо сейчас.