– Иначе вы бы мне здорово помогли.
– Уж не собираешься ли ты заняться расследованием? – захохотал Кораблев.
– Почему бы и нет… – глубокомысленно заключила она.
Глава 26. У озера
Утром Дайнека вышла на кухню, пристроилась у окна и стала грызть печенье, придумывая, как провести день. Цветы в палисаднике источали нежнейший аромат, замешенный на росе и недавней ночной свежести.
– Доброе утро, Людочка! – на кухне появилась Мария Егоровна, и сразу все вокруг заработало, зашипело и полилось. – Что же молочка себе не нальешь? – Она достала вчерашние булочки, налила в кружку чаю и поставила на подоконник перед Дайнекой.
– Вчера вечером я была в Доме культуры, – сказала Дайнека.
– Почему же не зашла в костюмерную? У Валентины Михайловны только и разговоров, что про тебя: какая ты ловкая да умелая.
– Ждала одного человека… Посидела с вахтершей, попила чаю, поговорила с Анной Петровной… Странно, – оживилась Дайнека, – вроде лето, одежду в гардероб не сдают. Зачем нужна гардеробщица?
– Гардеробщицы все лето починяют чехлы со зрительских кресел. Где порвано, где по шву разошлось, а где и заплатку надо поставить. – Мария Егоровна энергично взбивала омлет. – Куда сегодня пойдешь? Опять загорать?
Навалившись на подоконник, Дайнека высунулась в окно, потом, обернувшись, сказала:
– С мамой пойдем на пляж.
– Вот и правильно, вот и сходите. А я вам булочек заверну и чаю в термосе приготовлю.
– Зачем? До дома – сто метров.
– А вы коврик уютно постелите, термос откроете, булочки развернете, вот тогда меня добрым словом и вспомните.
Мария Егоровна ушла на работу, оставив на столе корзинку с провизией. Людмила Николаевна прихватила ее с собой, отправляясь на озеро. Дайнека подвезла мать к самой воде, чтобы та, сделав несколько трудных шагов, могла поплавать. Они сделали пару таких заходов и, когда, уставшие, легли загорать, с аппетитом съели все булочки.
Провалявшись весь день у воды, Дайнека прикрыла полотенцем саднившие плечи и отправилась прогуляться по пляжу. Пройдясь туда и обратно несколько раз, поняла, что погибает от скуки. Мать, почувствовав ее настроение, засобиралась домой. Забравшись в инвалидную коляску, сказала:
– Я хотела с тобой поговорить.
– Скоро приедем домой… – Дайнека налегла на коляску, трудно катившуюся по песку.
– Только не там, – поспешно возразила Людмила Николаевна.
Дайнека остановилась, обошла мать и присела перед ней на песок.
– В чем дело?
– Нам лучше уехать домой.
– С чего это вдруг? Ты сама хотела здесь отдохнуть.
– Мне неловко перед Надеждой и перед Марией Егоровной.
– Почему? – удивилась Дайнека.
– Вчера Витольд Николаевич снова принес цветы.
– Ну и что?
– Он еще и ухаживает.
– Старик вспомнил молодость.
– Мне это не нужно, но его жена может подумать…
– Не может. – Дайнека поднялась на ноги, взялась за коляску и покатила ее дальше.
Людмила Николаевна оглянулась:
– Откуда такая уверенность?
– Я сказала, что мужики тебе не нужны, ты любишь женщин.
– Так и сказала? – ужаснулась Людмила Николаевна.
– А чего было ждать? Пока Мария Егоровна изведется от ревности? Говорю тебе, старик вспомнил молодость. Зная тебя, я уверена – он скоро успокоится.
– Кому из них ты сказала?
– Надежде.
– И она передала матери?
– На это и был расчет.
– Какая же ты…
– Какая? – спросила Дайнека.
– Безжалостная.
Дайнека остановилась.
– Если хочешь, поедем домой.
Чуть помедлив, Людмила Николаевна тихо ответила:
– Нет. Я не хочу.
На подходе к дому Дайнеке позвонил Вячеслав. Спустя полчаса она вернулась на обезлюдевший пляж.
– Погуляем или прокатимся? – спросил он, крутанув на пальце ключи от машины.
– Прогуляемся.
Они медленно шли по пляжу, загребая ногами песок.
– А правда, что пальто принадлежало пропавшей девушке? – Вячеслав подошел к воде и потрогал ее рукой. – Теплая… И все-таки, куда она подевалась?
– Кто?
– Та девушка.
– Тридцать лет назад в милиции решили, что она с кем-то сбежала.
– Это я слышал. А на самом деле?
– Никто не знает.
– Если вдуматься, страшная история получается. Любой из нас может бесследно исчезнуть.
– Я часто об этом думаю. Вот представь: пятница, вечер. Вокруг много людей. Подруга, режиссер, участники драмтеатра, вахтерша, художественный руководитель, гардеробщица. Какими путями нужно пройти, чтобы бесследно исчезнуть?
– Насколько я понимаю, она вышла из Дома культуры. А там, за пределами могло случиться все, что угодно. Мало ли девушек увозят в машинах, и они пропадают.
– Знаешь, в чем особая подлость момента? – спросила Дайнека. – Пока не найдут останки, говорить об убийстве бесполезно.
– А их не найдут никогда, – тихо сказал Вячеслав.
– Ты так думаешь?
– Тридцать лет – это не шутка.
– Послушай. – В голосе Дайнеки появилось что-то, что заставило Вячеслава напрячься. – Не знаешь, где находится транспортно-складской цех этого вашего подземного завода?
– Часть на поверхности, часть под землей, в скальном грунте.
– И что там хранится?
– Все для обеспечения производства: оборудование, механизмы, расходные материалы, технологическое сырье.
– Попасть туда можно?
– Зачем тебе? – Вячеслав удивленно вскинул брови.
– Надо кое о чем поспрашивать.
– Если скажешь, о чем, я подумаю.
Дайнека остановилась и стала чертить носком туфли кривую линию на песке.
– У Свиридовой был тайный друг.
– Как ты узнала?
– Пока это только предположение.
– Теперь хочешь узнать, кто он такой?
– Его звали Роев Олег Семенович. Он приехал сюда из Москвы и был прикомандирован к транспортно-складскому цеху. Возможно, есть человек, который его помнит и сможет что-нибудь рассказать.
– Есть такой человек, – проговорил Вячеслав.
– Шутишь? – недоверчиво спросила Дайнека.
– Нет. Не шучу.
– Кто это?
– Мой дед. Он в то время работал начальником этого цеха.
Дайнека замерла, ее нога остановилась на середине песчаной дуги.
– Ты это серьезно?
– Не хочешь – не верь.
– И он будет со мной говорить?
– Чем еще ему заниматься? Правда, тебе придется составить конкуренцию его телевизору.
– Тогда едем к нему!
Над их головами вспыхнула молния и, спустя пару секунд, прогрохотал гром. Затем пошел мелкий дождь.
– Давай в машину! – Вячеслав схватил ее за руку, и они побежали.
За несколько минут дождь превратился в чудовищный ливень. Он обрушился на озеро, пляж и деревья так мощно, что машину, в которой они сидели, прижало к земле.
– Мне страшно, – крикнула Дайнека и схватила Вячеслава за руку. – Подождем, пока чуть утихнет.
Когда дождь закончился, они тронулись с места.
– Куда? – спросила Дайнека.
– На дачу. Дед там живет.
И снова она оказалась в дачном кооперативе, куда приезжали к методистке Дома культуры. На этот раз остановились у дома в самом начале улицы. Из-за ограды залаял пес.
– Ваш? – спросила Дайнека.
– Наш, – ответил Вячеслав, открывая ворота.
– Не тяпнет?
– Нет. Заходи во двор, а я загоню машину.
К Дайнеке подбежал спаниель, обнюхал ее коленки и, потеряв к ней всякий интерес, подождал, пока во двор заедет машина. Как только из нее вышел хозяин, бросился к нему со всех четырех лап.
– Ну-ну, – Вячеслав погладил собаку.
Они вошли в дом, на кухне сидел старик и смотрел телевизор.
– Опять «Вокруг смеха»… – вздохнул Вячеслав.
Старик взял пульт и выключил телевизор. Заметив Дайнеку, спросил:
– Ты не один?
– Девушка к тебе. Хочет поговорить.
Старик протянул руку:
– Валерий Васильевич Арзамасцев.
– Людмила, – Дайнека ответила слабым рукопожатием.
– О чем желаете побеседовать?
– О вашей работе.
– Вас интересует работа складских комплексов? – улыбнулся старик.
– Не совсем.
– Что же тогда?
– Мне нужно, чтобы вы рассказали об одном человеке. Его имя Олег Семенович Роев.
Арзамасцев проницательно взглянул на Дайнеку.
– Учитывая ваш возраст, вы его знать не могли. Чем вызван такой интерес?
– Могу рассказать только вкратце. Кажется, он имел отношение к девушке, которая исчезла в восемьдесят четвертом году.
– Ее не нашли? – уточнил Валерий Васильевич. – Не та ли это история, что случилась в Доме культуры?
– Девушку звали Елена Свиридова. Она была участницей драмтеатра.
– О ней много тогда говорили. Кстати, Роев покончил с собой примерно в это же время…
– Я знаю. Каким он был и что делал в городе?
Старик ненадолго задумался, потом немного растерянно произнес:
– Что был за человек? Не знаю… Замкнутый, нелюдимый. С людьми общался весьма избирательно и только по делу. Должен заметить, что дел у него было немного.
– Вы имеете в виду загруженность по работе? – уточнила Дайнека.
– Знаете, когда коту делать нечего, он яйца лижет, извините за грубость. Не удивлюсь, если у молодого, не занятого работой командированного возникли отношения с девушкой.
– Мы не знаем, каков был характер их отношений.
– Думаете, Роев – убийца?
Дайнека пожала плечами.
– Я не знаю ничего, кроме того, что она пропала, а он покончил с собой. Возможно, эти два факта никак не связаны между собой.
– Пройдемте в гостиную, там удобней.
Валерий Васильевич пригласил Дайнеку в соседнюю комнату и усадил на диван. Сам тоже сел. Вячеслав устроился в кресле и взял в руки журнал, настроившись на долгое ожидание.
– Вы заинтриговали меня, – сказал Арзамасцев. – Теперь и я вспомнил, что в нем было много странного. Да и не только в нем, а во всей этой истории. Роев проработал у нас месяцев шесть. Я так и не понял, зачем он сюда приезжал.
– Пожалуйста, расскажите поподробнее, – попросила Дайнека.
– В конце лета восемьдесят третьего года из нашего министерства пришло распоряжение об организации нового подразделения в рамках цеха, где я был начальником. Подразделение назвали: «Хранилище № 20». Вам, вероятно, известно, что бо́льшая часть нашего комбината расположена в скальном грунте. Его так спроектировали и построили в годы холодной войны. В случае атомной бомбардировки подземные помещения, а главное – ядерные реакторы должны были уцелеть. Так вот… Мне было приказано оборудовать под землей на территории комбината складские помещения, весьма небольшие по площади, помнится – метров триста или четыреста. Вскоре приехал Роев…