— Вы не могли бы сказать мне, что здесь произошло?
В ответ Алексей получил три требовательных вопроса, по одному от каждого:
— Вы кто?
— Что вам здесь надо?
— Документы есть?
— Господа, — парировал Полковник, — я старинный друг семьи академика Пиоровского, приехал к нему по предварительной договорённости. Вижу — здесь что-то произошло, раз здесь полиция. Я волнуюсь, переживаю, вот и решил поинтересоваться.
— Документы! — повысил голос один из мужчин.
— Пожалуйста, — Полковник протянул пенсионное удостоверение полковника юстиции. — И всё же, Михаил Борисович дома? С ним всё в порядке?
— С ним всё в порядке, — раздался голос за спиной Алексея.
Обернувшись, он неожиданно для себя увидел своего старого товарища — советника Михаила Зубова.
— Здравствуй, Алексей! Ты что, знаком с Пиоровским? Я этого не знал, — сказал Советник.
Группа служивых, разговаривавших с Полковником, вытянулась в струнку, преданно поедая глазами Советника. С недоумением взглянув на Алексея, один из них протянул обратно его документы.
— Пойдём-ка, Лёша, со мной. Расскажешь, что ты здесь делаешь и что делал раньше. С последней нашей встречи, тоже, как ты помнишь, связанной с домом академика, в городе произошло много загадочных событий. И «закольцевались» они опять здесь.
Алексей внутренне вздрогнул при последних словах и бросил удивленный взгляд на Советника. «Не зря его на службе держат», — усмехнулся он.
— Михаил Валерьевич, ты меня знаешь, ни с чем и ни с кем, кроме моей Веры и академика, я не связан. Но если я могу тебе помочь, то можешь на меня рассчитывать, — твердо ответил Полковник.
— Отлично! Я вижу, Вера тоже здесь. Сейчас мы успокоим её тем, что с Пиоровским всё в порядке, отправим домой, а сами пойдём в дом вместе. И, пожалуйста, представь меня хозяину. Чует моё сердце, что придётся докладывать в Москву, а я даже не знаком с нашим выдающимся современником.
В особняке академика сотрудников спецслужб и экспертов-криминалистов было едва ли не больше, чем на улице. Советник с Полковником прошли на кухню, где и нашли хозяина. В расстроенных чувствах он заваривал зелёный успокоительный чай в старинном китайском чайнике.
— А, Алексей, здравствуй! Какое несчастье в моем доме! Мою лучшую сотрудницу, мою помощницу, убили прямо здесь. Весь дом заполонен полицейскими. Это ужас, — пожаловался Пиоровский.
— Мои соболезнования, Михаил Борисович! Разрешите вам представить руководителя и координатора местных правоохранителей, моего старого товарища. Государственный советник Зубов Михаил Валерьевич, — произнёс Полковник и сделал шаг в сторону, открывая стоявшего за ним Советника.
— Пиоровский Михаил Борисович, — протягивая руку, сказал академик и внимательно взглянул в глаза Советника. — Надеюсь, вы найдёте убийцу. Убить женщину! Найдите и накажите нелюдя! — требовательно воскликнул Пиоровский и без сил опустился на стул.
— Мне доложили, что у вас также пропали коллекционные монеты. Вы никого не подозреваете? — спросил Советник.
— Это ерунда. Если их кто-нибудь попробует продать, я сразу об этом узнаю. Редкими и дорогими монетами интересуется ограниченный круг серьёзных нумизматов. Я в нём не последний человек, и никто не рискнёт нанести мне оскорбление кражей. Я вообще думаю, что хотели убить меня! — вдруг заявил академик.
— Михаил Борисович, — обратился к нему Советник, — не будем делать таких поспешных выводов. Пусть рабочая версия о проникновении с целью ограбления пока останется. Гибель вашей помощницы, возможно, была случайной — преступник не ожидал застать кого-нибудь дома и действовал спонтанно. Я прошу вас помочь сотрудникам полиции и следователям. Здесь важно все — малейшие изменения в привычном для вас расположении вещей в доме и на участке. Я обещаю вам, что дело будет раскрыто.
Академик с надеждой посмотрел на офицеров и пригласил Полковника с Советником выпить китайского чая. Всем нужно было успокоиться.
Рим радовал тёплой и солнечной погодой. Кардинал из окна кабинета раздражённо наблюдал, как одни туристы спешат за покупками в дорогие магазины, другие расслабленно сидят у фонтана на площади, наслаждаясь красотами города и прохладой бегущей воды. Но он не мог позволить себе расслабиться. Мысли его занимало происходящее в России. Сообщение от прелатуры в Петербурге было ужасным, а с информацией, полученной вчера от Специалиста, работает архивариус.
«Потеря тайного агента конгрегации в армянском Братстве хранителей Копья… Жуткая казнь, которую совершили над ним и связником-прелатом от конгрегации… Из связника сделали живой факел! Это чудовищное аутодафе, которое инквизиция последний раз практиковала 150 лет назад… — неприятный холодок пробежал по спине Кардинала. — Жестокий удар! В России стало невозможно спокойно работать. Я потерял уже слишком много своих преданных людей…»
Неприятные раздумья Кардинала прервали негромкий стук в дверь и голос заглянувшего секретаря. «Ваше высокопреосвященство, в приёмной ожидает аудиенции архивариус», — доложил помощник и по знаку руки Кардинала впустил посетителя.
Войдя в кабинет, архивариус положил на стол папку с документами и вопросительно взглянул на Кардинала.
— Что там у вас? — положив руку на папку, спросил Кардинал.
— Ваше высокопреосвященство, я перевёл и проанализировал полученную от вас информацию. С большой долей вероятности я могу предположить, что искомый артефакт может находиться у рыцарей Мальтийского ордена, — спокойно и убедительно произнёс архивариус.
Кардинал удивлённо посмотрел на него и подумал: «Это же надо было так богу устроить, что мы обыскали пол-Европы, принесли в жертву на алтарь Церкви многих своих братьев, а искомая реликвия находилась в Риме, на соседней улице, в пяти минутах ходьбы, в резиденции Мальтийского ордена!»
Отпустив архивариуса, Кардинал, не мешкая, зашифровал срочное послание Специалисту: «Поиски в России прекратить. Само Провидение указало нам место хранения искомого объекта. Вам надлежит срочно явиться на исповедь в собор Святого Петра для получения прощения и наставления к праведному делу». Отправив сообщение по личному, только им со Специалистом известному каналу связи, Кардинал углубился в чтение принесённого архивариусом отчёта.
В петербургской резиденции Ордена хранителей Копья, в большом зале для совещаний, Командор собрал на совет всех полевых командиров и рядовых хранителей-«копьеносцев».
«Мы обнаружили и казнили предателя в наших рядах, — начал свою речь Командор. — Пусть его ничтожная судьба послужит горьким и страшным уроком всем нам. Мы потратили на эту очистительную акцию много времени и рискуем потерять след украденной реликвии, необходимой для восстановления Святого Копья. Русские могут себе позволить не торопиться — для них это что-то вроде увлекательной игры в историю и археологию. А для нашего Ордена это святая миссия. И мы исполним свой долг! Приказываю подготовить операцию по изъятию у русских всех документов и электронной информации о нашем деле. Необходимо в их отсутствие проникнуть в их жилище на Петроградской стороне. Силовой вариант и жертвы исключены. Да поможет нам Господь и Святое Копьё!»
Покинув особняк Пиоровского, Советник и Полковник продолжили общение в кабинете «Большого дома» недалеко от набережной Невы. Михаил Зубов начал разговор мягко, но откровенно:
— Алексей, я думаю, ты можешь пролить свет на некоторые события в городе. Слишком много странных смертей за минувшие несколько дней. И каждый раз я чувствовал, что прямо или косвенно вы с Верой имели к этому отношение. Давай не будем играть в прятки. Если завтра меня вызовут в Москву к директору моего департамента и прикажут разобраться и доложить, то ты не только не отвертишься, но и рискуешь сам стать первым подозреваемым. Как минимум — в сокрытии информации, а то и в соучастии. Покушение на Пиоровского могут рассмотреть, как государственное преступление, и тогда ставь крест на твоих археологических приключениях. Рвать будем всерьёз. Понял?
— Куда уж яснее! — подтвердил Алексей.
— Тогда давай, не тяни кота за хвост, — улыбнулся Советник, — выкладывай свои соображения, что всё это значит.
Неожиданно на его столе зазвонил телефон с наборным диском и гербом России на корпусе. Советник с Полковником переглянулись — Москва на проводе. Зубов поднял трубку и напряжённо выпрямился в кресле. Молча выслушав абонента, он коротко ответил: «Да, слушаюсь! Завтра доложу вам лично» — и положил трубку. Внимательно посмотрев на Алексея, Советник выдохнул: «Всё! Теперь готовим доклад. Подробный и обстоятельный. В Москву поедем вместе».
Следующие несколько часов они не выходили из кабинета Советника, и попытки дежурного офицера зайти с текущими делами каждый раз наталкивались на команду «Кругом!»
— Ну и заваруху вы с Верой устроили! И всё это, по-твоему, как-то связно с поисками какого-то железного Кольца из третьего века от Рождества Христова? Ты серьёзно думаешь, что мне поверят в Москве? Может быть, мы упускаем из внимания что-то более реальное? — озадаченно почесал в затылке Советник.
— Да нет, здесь реально столкнулись интересы человеческой веры и осознания того, какую власть эта вера даёт. Может быть, для тебя это мистика, но Кольцо — это реальность. Люди, погибшие из-за него, — тоже реальность. А вот местонахождение Кольца — пока только догадки, — возразил Полковник. — Для нас с тобой важнее всего то, что нашу справку по делу может подтвердить академик Пиоровский.
— Хорошо. Если это так, то дело приобретает статус компетенции службы государственной безопасности. Сейчас мы вернёмся к академику и получим подтверждение вашей версии. И я не уверен, что этим вдруг не заинтересуются на Старой площади. А теперь последнее, мне лично. Ты знаешь, где Кольцо сейчас? — внимательно глядя в глаза Алексею, вкрадчиво спросил Советник.
— Ей-богу, не знаю! — искренне ответил Полковник. — Если б знал, то уже давно всё бы закончилось. Только одни догадки. Пиоровский считает, что Кольцо до сих пор может быть у рыцарей Мальтийского ордена.