Мысль про знаменитостей Яше понравилась. Когда-нибудь же он сделает себе имя? Сделает. Может, прямо вот на этой самой истории.
Пока он отлучился, чтобы помыть руки – а заодно посмотреть, были ли уборные украшены сицилийским мрамором или обычной плиткой, – официант принёс комплимент от шеф-повара и аперитив. Лорд опаздывал, что подрывало веру в безукоризненную английскую пунктуальность. Впрочем, Стоун мог себе позволить и вообще не приходить. Но почему-то Якобу стало тревожно, как будто помешало прийти коллекционеру вовсе не пренебрежение, а что-то куда более серьёзное.
– Прощю прощения, – на ломанном русском сказал лорд, вернув Якоба из раздумий в реальность.
Уже другой «Агент Смит» посмотрел на Яшу с характерным прищуром «я вас всех подозреваю» и ненавязчиво остановился ближе к входу, чтобы не портить хозяину досуг. Якоб не сомневался, что в «свите» лорда был не только этот охранник, а другие вообще могли маскироваться под гостей.
Мужчины пожали друг другу руки и сели за стол.
Карнаган расправил салфетку и перешёл на английский:
– Я рад продолжить нашу беседу, мистер Войник. Если позволите, давайте только обойдёмся без диктофона? Внимания мне и без того хватает. – Он сдержанно улыбнулся.
Якоб понятливо кивнул:
– Конечно, сэр. Спасибо, что вообще уделили мне время.
– Счёл это хорошим знаком – наших общих знакомых. Если вы, конечно, верите в знаки.
«Даже не представляете себе, насколько верю», – мысленно рассмеялся Яша, но вслух сказал только:
– Верю. Как тут не верить – такая удача!
– Да-а-а, вот за удачу я пока как раз и благодарен России, – усмехнулся Стоун. – Когда ехал сюда, полагался на… как вы это называете, «авось»? Но навёл некоторые справки и оказался приятно удивлён. Здесь ценят искусство не ради наживы… если вы понимаете меня. Так как, вы говорите, состоялось ваше знакомство с профессором?..
Якоб и сам не заметил, как прошла скованность и разговор принял характер дружеской беседы. Карнаган оказался приятным собеседником и не только рассказывал интересно, но и слушал с искренним вниманием. Рассказы про Борькин азарт и сбывшуюся мечту – место ассистента Тронтона – его повеселили и тронули. А потом разговор перешёл к лекции и, собственно, коллекции.
– Не так много уцелело находок того времени. Да и публику гораздо больше увлекают если не пирамиды, то сокровища Нового Царства, – с сожалением произнёс Стоун. – Всё-таки в «нашу» эпоху захоронения, даже царские, были беднее. Сказывалась общая экономическая ситуация в стране – гиксосы успели прибрать к рукам всё хоть сколько-нибудь стоящее.
– Великого Таа Секененра и его не менее великую супругу Яххотеп похоронили скромно, – согласился Якоб, мысленно благодаря Борьку, что вовремя напомнил нужные имена.
– Ах, фиванские царицы!.. – мечтательно вздохнул англичанин. – Удивительные женщины жили в эпоху фараонов, мистер Войник, поистине удивительные. И я говорю даже не о Клеопатре с Нефертити. Тетишери[22], державшая в своих хрупких руках весь Верхний Египет, не допуская туда захватчиков! Яххотеп[23], возглавлявшая освободительную армию… Безусловно, мы, мужчины, привыкли присваивать победы и величие только себе, даже когда история свидетельствует об обратном. Ну а история находит способы всё же расставлять акценты по-своему.
Яша улыбнулся: Стоун в точности процитировал Тронтона. Тот много и с самым настоящим обожанием говорил о «дочерях Исиды».
– Да, у вашей царевны было потрясающее наследие – такие родственники. И сама она явно была леди не промах.
– О да! – лорд рассмеялся. – Достаточно взглянуть на это лицо. Красота и сила, воля, способная гнуть судьбу.
– Знать бы, что же тогда пошло в этой её судьбе не так… Почему вычеркнули имя?..
– Её высочество выбрала не самый популярный культ для служения. Но скажу вам, – Стоун понизил голос, – профессор не видел гробницу, но видел всё, что уцелело. Моё наследие. Самые первые зарисовки стен. Как и её высокопоставленные родственницы, моя царевна была… воительницей. Примерно как ваши «сильные русские женщины». – Он подмигнул Якобу.
– С кем же она сражалась? – вежливо уточнил Яша, боясь спугнуть момент откровенности Карнагана. – И почему её имя нигде не указано?
– Оно не указано на саркофаге, но должно было содержаться в ритуальных текстах гробницы. Сами понимаете, расшифровать сложнейшие записи по рисункам художников, не знавших этого языка, – задача не из лёгких, – Стоун пожал плечами, но Войнику показалось, лорд недоговаривал.
Впрочем, он ведь и не обязан был.
От Яшиного взгляда не укрылось, что англичанин задумчиво коснулся золотого перстня на мизинце – того самого, с вязью египетских иероглифов. Разглядев кольцо ближе, при свете дня, Яша различил один из символов – двухвостую собаку, – но потом лорд переместил руку, беря бокал.
– Позвольте тост. За вашу семью, одну из тех, кто занимался спасением реликвий! – произнёс Якоб, поднимая свой бокал.
Карнаган милостиво улыбнулся. Виски был хорош.
– Учитывая, что грабили гробницы во все времена истории – начиная с самих мастеров-строителей, – эти находки бесценны, – добавил Войник.
– Да-а-а… В своих дневниках мой предок упоминал, что и само по себе погребение было необычным. Нет, в Саккаре, конечно, полно гробниц более поздних периодов – там хоронили даже во времена римских императоров. Но её усыпальницу спрятали где-то среди захоронений эпохи Древнего Царства. Именно «спрятали», как писал мой прапрапрадед, – как тайник. Увы, обнаружить повторно уже не удалось… – Взгляд Стоуна сделался задумчивым. – Или он не очень хотел… Ну а мы довольствуемся тем, что осталось.
– У вашей царевны действительно интересная история. И я, как погляжу, она с вами уже не одно поколение. А где сейчас эти дневники?
Но лорд отрешённо смотрел в бокал и, казалось, видел в янтарном напитке давно минувшее. Это длилось недолго, каких-то несколько мгновений, но как раз в те мгновения Карнаган успел пропустить вопрос журналиста.
«Надо будет спросить у Борьки, что там с дневниками…» – отметил про себя Якоб.
– Простите, а что же случилось с самой мумией? С телом. Тоже работа мародёров?
Карнаган словно очнулся, осушил бокал и чуть поморщился.
– Видите ли… Не хотелось бы говорить дурно о собственных предках… Но научный интерес того времени современному человеку может казаться варварским. Уцелело два тела из гробницы – самой царевны и мужчины, которого принесли ей в жертву.
– Ого!
– Возможно, не ей, а её божеству, – пожал плечами англичанин. – В общем, оба этих тела для выставки совершенно не подходят, разве что для анатомической. Чрезвычайно плохо сохранились, и к тому же, как бы это объяснить… дошли до нас по частям. Впрочем, чего удивляться? От великой царицы Нефертари[24], которую её супруг Рамсес просто обожал, уцелели только ноги ниже колена. Её прекрасный лик взирает на нас лишь со стен гробницы и Абу-Симбельских храмов.
– Да, если уцелело лицо – это гораздо полезнее для истории, ну и в целом приятнее, – улыбнулся Якоб. – Очень интересно, про жертву…
– Согласен, удивительное явление, необычная для египтян практика. Если хотите моё мнение…
– Конечно же, сэр.
– Я склонен думать, это был один из мастеров того времени. Наш мистер Неудавшийся Грабитель мог быть убит подельниками, утащившими, что смогли. А может, они оставили его там, чтобы задобрить Ка[25] хозяйки гробницы, а двери запечатали, дабы не вызывать подозрений.
– Целый детектив можно написать.
– О нас уже пытались писать, – рассмеялся Стоун. – Об охотниках с чёрного рынка.
– Неужели правда?
– Конечно. Поверьте, мистер Войник, убивают и за меньшее, – усмехнулся англичанин. – А коллекция эта в своё время заинтересовала не только нас. Да и прапрапрадед мой был человеком смелым до безрассудства, перешёл дорогу кому не следует… Впрочем, это не помешало ему прожить жизнь долгую и насыщенную. После пожара в поместье она стала особенно насыщенной.
Якоб вспомнил предупреждения Борьки о чёрных копателях, о том, что с останками было не всё ладно. Но Карнаган не был расположен рассказывать больше, чем уже сказал. И как Якоб ни пытался аккуратно задать вопросы о поместье, о том, как оно было связано с коллекцией, англичанин ограничивался общими ответами.
– Знаете, мистер Якоб, есть дома, которые непригодны для жизни. Такое чувство, что сама земля, на которой они стоят, проклята, даже если там никогда не видели привидений, – задумчиво изрёк лорд. – Но если вы решитесь посетить Англию и, как это у вас называется, «посчикатать нерви», я с радостью вручу ключи и покажу. Но на ночь в нём не останусь, даже не просите, – Стоун засмеялся – как показалось Яше, несколько натянуто.
– Буду чрезвычайно рад, если удастся, – улыбнулся Якоб.
К его удивлению, Карнаган поднял указательный палец, достал смартфон и действительно внёс данные Войника. Удивительно, на какие чудеса оказались способны общие знакомства, мелодия арфы и три порции виски под хорошую беседу.
Якоб хотел было заранее поблагодарить лорда за такое радушие. Но стоило поднять взгляд, как он увидел на месте лица Карнагана бледную маску с черными провалами глаз. В левом горел красным золотом знак Уаджет, «Око Хора». Борька рассказывал, что это был мощный древнеегипетский символ защиты, помимо того что тесно связан с фараонами и их благоденствием… но сейчас знак казался Яше зловещим.
Резкая боль пронзила висок. Якоб невольно потёр переносицу, закрыл глаза. Несколько мгновений, и боль начала стихать, а вместе с ней исчезло и наваждение. Англичанин был румян, доволен, хоть и немного обеспокоен внезапным приступом собеседника.
– Прошу прощения, – пробормотал Яша, но слова отдались в голове горящими иглами.