— Разумеется, не все, — вмешалась маркиза. — Сомневающиеся были и будут всегда. Но нерешительных могут и обогнать.
— Да и в любом случае, — продолжал дон Луис, — что есть сомнения наших докторов в сравнении со словами Тосканелли? — Он повернулся к королеве. — Ваше величество прекрасно знает, какие славу и богатства принесли Португалии её мореплаватели. Колон предлагает Испании затмить Португалию.
— Мы это уже слышали, — пробурчал Фердинанд.
— И я много думала об этом, — добавила королева. — Поэтому и сожалею о решении Колона. Но условия, выдвинутые им, неприемлемы. Человек низкого происхождения, он требует почестей, которых мы не удостаиваем наших знатнейших грандов.
— Позвольте спросить ваше величество, — вставила маркиза. — Кто из этих грандов готов положить к вашим ногам целую империю?
Король, стоявший у столика, покачал головой, улыбнулся.
— Империя эта пока только в его мечтах.
— Так же, как и титулы, которые он просит, — последовал быстрый ответ. — До открытия заморских территорий они останутся пустыми словами.
Глаза королевы вспыхнули.
— Действительно, в этом что-то есть. Дадим ему титул адмирала, но лишь после того, как его открытия станут явью. Пусть он будет нашим вице-королём, но лишь в тех землях, которые он добавит к нашим владениям. Такое решение устроит все стороны. Что бы ни случилось, никто не сможет упрекнуть нас в излишней доверчивости только потому, что мы заплатили вперёд.
Она посмотрела на Фердинанда, ожидая согласия, но тот медленно покачал головой.
— Вы забываете про корабли, которые мы должны снарядить для него.
— Мы уже согласились на это.
Но Фердинанд твёрдо стоял на своём.
— Не я, мадам. Не я. Я на это не соглашался. Я лишь рассматривал его предложение. Когда же я уступил вам и решил поддержать экспедицию, то оговорил моё согласие определёнными условиями. Колон их не принял. Так что вопрос этот считаю закрытым.
— Вы слишком прислушиваетесь к архиепископу, — упрекнула его королева.
— Можете ли вы мне предложить лучшего советника, чем ваш духовник?
— В вопросах веры, нет.
— Святой Яго, а о чём мы с вами сейчас говорим, как не о вере?
— Давайте не будем препираться. Ваше величество полагает, что мы должны отпустить Колона?
— Или, как вы сказали, дать ему титулы адмирала и вице-короля после того, как он найдёт свои Индии, но при условии, что деньги на снаряжение экспедиции добудет он сам.
Королева не стала скрывать, что такой ответ ей не понравился.
— Это последнее слово вашего величества? — спросила она.
— Самое последнее, — подтвердил Фердинанд.
— Пусть будет так. — Она вздохнула. И добавила уже твёрдым тоном: — В таком случае я возьму все затраты на себя, и на мачтах кораблей Колона взовьётся флаг Кастильского королевства.
Все застыли в изумлённом молчании. Первой пришла в себя маркиза.
— Мадам, это решение принесёт вам славу, которой не знала ни одна королева.
Фердинанд криво усмехнулся.
— Но расходы, мадам? Где вы возьмёте такие деньги?
Изабелла глянула на Сантанхеля.
— Во сколько вы оцениваете экспедицию, дон Луис?
— Расходы будут не так уж велики. При необходимости Колон соглашается плыть на двух кораблях. Всё снаряжение обойдётся в три тысячи крон.
— Такие деньги я найду.
Она положила руку на ларец с драгоценностями.
— Возьмите их, дон Луис, и принесите мне три тысячи. Я думаю, содержимое ларца стоит куда дороже.
— Ваше величество! — Сантанхель даже замахал руками. — В этом нет необходимости. Деньги я найду. В казначействе Арагона.
— Святой Яго! — взревел Фердинанд. — Откуда ты собрался их взять?
Сантанхель остался невозмутим.
— Я намерен взять эти три тысячи в казначействе Арагона. Они будут возмещены золотом или другими товарами, привезёнными Колоном. Так что некоторым образом он сам финансирует экспедицию.
— Некоторым образом! — Фердинанд насупился. — Повезло мне с казначеем. Ты у меня финансовый волшебник, не так ли, Сантанхель? А если он вернётся с пустыми руками? Или вообще не вернётся?
— Тогда я сам возмещу эти деньги.
Фердинанд хмуро глянул на него, а затем пожал плечами.
— Даже не знаю, Сантанхель, чему мне больше завидовать — твоему богатству или твоей вере в Колона. Однако на таких условиях ты можешь свободно распоряжаться тем, что ещё осталось в моей казне.
Глава XXVI. МОРЯКИ ПАЛОСА
Годами Колон подстраивался под других, старался ублажить сильных мира сего, но победил, проявив твёрдость. Именно непреклонность Колона заставила владык Испании согласиться практически со всеми его требованиями.
Известие о принятом решении настигло его уже в сумерках. Он подъезжал к Пиносскому мосту, когда услышал быстро приближающийся топот копыт. Отряд альгасилов, возглавляемый офицером, остановил его. Офицер сообщил, что королева приказала ему вернуться в Санта-Фе. Получил он и записку от Сантанхеля. В трёх коротких строчках казначей Арагона сообщал о его триумфе.
Наутро, после поздравлений Сантанхеля, Кабреры и маркизы Мойя, которая даже всплакнула, Колон прибыл на аудиенцию во дворец, где королева отругала его за столь внезапный отъезд, а король, которого его хитрый казначей уговорил-таки поддержать экспедицию, холодно ему кивнул. А потом Изабелла тепло напутствовала Колона, поскольку действительно хотела, чтобы плавание в неведомое завершилось успехом.
Проситель, едва не ставший объектом насмешек придворных, вышел с аудиенции доном Кристобалем Колоном, адмиралом моря-океана, поднявшись на один уровень с представителями благороднейших родов Испании.
Путь его был долгим и трудным, но в конце концов он занял место, которое считал достойным. И хотя ему ещё предстояло совершить подвиг, уготованный ему судьбой, в душе Колон не сомневался, что из неведомого он вернётся победителем.
Началась подготовка, довольно неспешная, но в конце апреля он уже мог покинуть Санта-Фе, чтобы завершить её непосредственно на кораблях.
По странному совпадению отплыть ему предстояло из того самого порта, в котором он ступил на землю Испании. За какой-то проступок на Палос наложили штраф: полностью снарядить две каравеллы. Прижимистый король Фердинанд тут же сообразил, что использование этих каравелл может уменьшить число мараведи, которое казна Арагона должна была одолжить Кастилии.
Кристобаль Колон прибыл в Палос в начале мая.
Он не мог не заехать туда, даже если намеревался отплыть из другого порта, потому что там оставался его сын. Королева, выражая своё благоволение к Колону, назначила маленького Диего пажом её сына принца Хуана. Наверное, тут следует отметить, что обычно пажами принцев становились знатнейшие из знатных, то есть Изабелла уже не сомневалась, что Колон выполнит обещанное.
По дороге, вьющейся между сосен, Колон ехал в монастырь. Не безвестный странник, сравнивающий себя с Картафилусом, постучавшийся в ворота, чтобы попросить хлеба и воды для своего сына, но дон Кристобаль, командующий экспедицией и полномочный представитель их величеств в заморских землях.
За долгие месяцы его отсутствия ничего не изменилось в Ла Рабиде. Тот же привратник появился на стук и удивлённо подумал, что нужно в такой глуши этому знатному господину в длинном синем плаще и высоких сапогах из отличной кордовской кожи, спешившемуся с чёрной андалузской кобылы. Ещё более удивился он, когда незнакомец обратился к нему по имени.
— Помоги вам Бог, брат Инносенсио. Передайте преподобному приору, что прибыл дон Кристобаль Колон.
— Дон Кристобаль! — челюсть привратника отвисла, поскольку титул, властность голоса и великолепие наряда никак не вязались с тем путником, которого, как он вспомнил сейчас, ему доводилось видеть. — Помоги Бог вашей милости, — наконец поздоровался он, не зная, как реагировать на столь внезапное изменение социального статуса Колона.
Но тот не стал корчить из себя важную птицу, и рука его дружески опустилась на плечо привратника.
— Разве так встречают давних друзей, брат Инносенсио?
Привратник рассмеялся и бросился в объятия Колона. А к ним уже спешил фрей Хуан Перес. И он тепло обнял Колона.
— Сын мой, вам нет нужды говорить мне, что дела у вас идут прекрасно. — Он пристально всмотрелся в глаза Колона. — Хотя вас и не миновала чаша страдания. Дорога была длинная, трудная. Вам казалось, что препятствия непреодолимы. Но почему я говорю, а не слушаю. — Он весело рассмеялся. — Болтливость — грех странников. Я уже послал за Диего. Разумеется, именно он привёл вас к нам.
— Я был бы неблагодарной собакой, если бы приехал только ради него. Нет, я у вас в вечном долгу за то, что вы направили меня на тропу, которая привела к заветной цели. А кроме того, по приказу их величеств я должен отплыть из Палоса.
Едва он произнёс последнее слово, как появился высокий светловолосый мальчик во фланелевой блузе и серых рейтузах. С трепетом взирал он на великолепную фигуру Колона, пока тот не опустился на колено и не протянул к нему руки. Диего устремился в объятия, прильнул к груди отца.
— Меня долго не было, Диего. Я не хотел возвращаться к тебе без добрых вестей. — И всё ещё прижимая мальчика к себе, рассказал о великой чести, оказанной мальчику, ибо он теперь — паж принца Хуана. А уж потом перешёл к подробностям, которые интересовали фрея Хуана.
Завершая подготовку экспедиции. Колон поселился в Ла Рабиде.
Как выяснилось, его надежды на скорое отплытие не оправдались. Возникали всё новые препятствия, преодолеть которые даже ему, облечённому королевскими полномочиями, удавалось с большим трудом.
В полдень следующего дня в сопровождении приора и алькальда Палоса, смуглолицего Диего Родригеса Прието, нотариуса, трубача и полдюжины альгасилов Колон появился на ступенях церкви святого Георгия.
Ранее городской глашатай объявил, что ожидается важное сообщение, и на площади собралась большая толпа матросов, рыбаков, конопатчиков, вязальщиков канатов, купцов, владельцев кораблей, капитанов, а также женщин и другого портового люда.