Господь, однако, привел Адмирала совсем не к той земле, о которой он мечтал. На рассвете он убедился, что «Нинья» вышла к скале Синтре, которая стоит у самого устья Тэжу. Адмирал оказался у берегов Португалии, неподалеку от Лиссабона. Он очутился в логове льва, он был теперь во власти короля Жуана II, своего «особого друга», с которым у него были давние и крупные счеты.
В ЛЬВИНОМ ЛОГОВЕ
Адмирал ввел «Нинью» в устье Тэжу. В своих низовьях эта река необъятно широка, левый ее берег был в ту пору пустынным, а на правой стороне стояла португальская столица, и почти до самого моря тянулись ее ближние и дальние пригороды. Корабли, прибывающие в Лиссабон, обычно отдавали якорь в его аванпорте, гавани Риштеллу, и именно сюда 5 марта 1493 года прибыла «Нинья».
Адмирал немедленно уведомил о своем прибытии короля Жуана II, известив его о своих открытиях. Глава экспедиции объяснил, по какой причине вынужден был зайти в устье Тэжу, и просил, чтобы король дозволил ему прибыть в Лиссабон и закупить кое-какие припасы.
От Риштеллу до Лиссабона было рукой подать, но король пребывал не в столице, а во временной резиденции, в монастыре Марии Благостной, от которого до Лиссабона было миль сорок.
Уже 14 лет Португалия и Кастилия жили в мире, но это был худой мир, который, впрочем, лучше доброй ссоры. Отношения между Жуаном II и Католическими Королями были весьма натянутыми, и появление «Ниньи» вызвало немалую озабоченность у местных властей. Случилось, что как раз в эти дни в Риштеллу стоял огромный боевой корабль португальского флота и командовал им прославленный мореплаватель Бартоломео Диаш. С Диашем у Адмирала произошла крупная размолвка: португальский флотоводец потребовал, чтобы Адмирал отдался в его руки и под конвоем проследовал на берег; этот ультиматум был категорически отвергнут, и после того как Диаш ознакомился с полномочиями главы экспедиции, последнему была предоставлена свобода действий.
Три дня «Нинья» простояла в Риштеллу в ожидании ответа от Жуана II. Весть о прибытии кастильского корабля, побывавшего у берегов неведомых заморских земель, быстро дошла до Лиссабона, и оттуда в Риштеллу потянулись толпы любопытных горожан. Хотя Адмирал и наказал своим спутникам не слишком распространяться о совершенных открытиях, но морякам трудно было удержать язык на привязи. Кроме того, крайне возбудил лиссабонцев вид заморских пленников. Таких людей они еще не видели, а ведь за последние сорок лет кого только не привозили из дальних стран португальские работорговцы.
8 марта пришел ответ от короля. Жуан II просил Адмирала явиться в королевскую резиденцию.
Это приглашение отнюдь не обрадовало Адмирала. Ему был ведом крутой нрав короля, и он понимал, что Жуану II не придется по вкусу сообщение о великих открытиях, совершенных тем самым генуэзским выходцем, предложения которого дважды были отвергнуты в Лиссабоне.
С грозой, чумой и королями не спорят. После полудня 8 марта Адмирал отправился к Марии Благостной. Он захватил с собой трех индейцев, образцы диковинных заморских растений и золотые вещицы, приобретенные на Кубе и Эспаньоле.
Переночевав в городке Саковене, Адмирал утром 9 марта прибыл в монастырь Марии Благостной.
О встречах с королем сам Адмирал говорит в весьма сдержанных тонах, не очень много на этот счет удалось разузнать и Лас Касасу. Зато достаточно подробно эти события описал их очевидец, секретарь и историограф Жуана II Руи да Пина, а с его слов еще один отчет об аудиенции в монастыре Марии Благостной составил португальский хронист Гарсиа ди Ризенди, труд которого был известен Лас Касасу.
Король встречался с Адмиралом дважды или трижды. Первая аудиенция прошла не очень гладко. Когда король поинтересовался, не в гвинейской ли стороне совершил свои открытия Колумб, великий мореплаватель заявил, что плавал он совсем в другие края и хотя своими глазами не видел португало-кастильские трактаты о разделе сфер в Море-Океане, но убежден, что эти соглашения им не были нарушены. А затем Адмирал дал понять Жуану II, что тот совершил большую ошибку, когда отверг проект плавания в страну Сипанго западным путем. Руи да Пина отмечал, что Адмирал говорил очень резко, подчеркивая при этом, что открыл он несметно богатые земли, которые достанутся теперь не Португалии, упустившей благие возможности, а Кастилии.
По окончании первой аудиенции царедворцы Жуана II посоветовали королю убить Адмирала, причем одни рекомендовали расправиться с наглым генуэзцем открыто, другие же считали, что удобнее это сделать тайком, дабы в гибели Колумба не могли обвинить португальского монарха.
Жуан II, однако, был мудрее своих советников. Он понял, что расправа с Адмиралом никакой пользы и выгоды португальской короне не принесет. Весть о новых открытиях неизбежно дойдет до Кастилии, Адмирала видели в Лиссабоне не только тысячи верноподданных короля Жуана II, но и иноземные послы, и агенты королевской четы.
Король рассудил верно. О прибытии Адмирала в Лиссабон уже на следующей неделе знали в Кастилии. Герцог Мединасели 19 марта 1493 года писал об этом кардиналу Педро де Мендосе. «Нинью» можно было пустить ко дну 4 марта, но 9 марта не имело смысла топить этот корабль и убивать Адмирала Моря-Океана.
И король сдержал ярость: на второй аудиенции он вел себя как радушный хозяин, оказывая неслыханные милости нежеланному гостю. Адмиралу разрешено было сидеть в присутствии Жуана II — привилегия, которой удостаивались лишь принцы крови и самые знатные магнаты.
На этой аудиенции приключилось событие, которое невероятно изумило всех присутствующих. На особом помосте Адмирал выставил живые экспонаты — пленных индейцев. Король велел принести сосуд с сухими бобами, бобы были рассыпаны на помосте, и затем Жуан II попросил индейцев наглядно на этих бобах продемонстрировать ему, сколько имеется островов в их родном краю и как они расположены. И тогда индеец Диего разложил бобы в определенном порядке, и на помосте возникла карта-макет новооткрытых земель.
11 марта король отпустил Адмирала, и день спустя, посетив по пути португальскую королеву донью Леонор, командир экспедиции вернулся на «Нинью». Ему удалось без ущерба для себя вырваться из львиного логова.
Путь в Кастилию был теперь открыт.
ВОЗВРАЩЕНИЕ
13 марта «Нинья» покинула Риштеллу и направилась на юг. На следующий день она обогнула мыс Сан-Висенти и вошла в кастильские воды. А день спустя, незадолго до полудня, Адмирал с утренним приливом миновал отмель Сальтес и, поднявшись вверх по Рио-Тинто, привел корабль в Палос. Это был 225-й день беспримерного плавания. Пятница, 15 марта 1493 года.
С тем же приливом, но чуть позже в Палос пришла «Пинта». Она не погибла во время жестокой февральской бури, она уцелела и в мартовский шторм. Мартин Алонсо Пинсон дошел до Кастилии раньше Адмирала, буря вынесла его не к Лиссабону, а к галисийской гавани Байоне близ города Виго. Он поспешил известить о своем возвращении королевскую чету (двор всю зиму и всю весну сидел в Барселоне), он просил аудиенции у Изабеллы и Фердинанда, но в этом ему было отказано. Королева и король желали получить отчет о плавании не от Мартина Алонсо Пинсона, а от главы экспедиции. Этот отказ был для Мартина Алонсо Пинсона катастрофой. Приведя «Пинту» в Палос, он тайком сошел на берег, затворился в своем доме и умер недели три спустя.
Палос встречал Адмирала как героя, весь город столпился на берегу Рио-Тинто, в церкви святого Георгия и в Рабиде благодарственные мессы шли под перезвон колоколов.
Не обошлось и без ложки дегтя. В материалах тяжбы Колумба есть свидетельство очевидца событий 15 марта. Он заявил: «Когда «Нинья» пришвартовалась к пристани, на борт поднялись инквизиторы и потребовали, чтобы им предъявили списки команды. В списках числились лишь правоверные католики, но инквизиторы заметили на палубе индейцев и готовы были приступить к дознанию. Тогда Адмирал принес одну из золотых масок касика Гуаканагари, перерубил ее пополам, и большую часть вручил инквизиторам, которые тут же покинули корабль» (56, VIII, 18).
От Палоса до Барселоны расстояние не малое, но курьеры их высочеств преодолевали его за пять-шесть дней. Связь между Адмиралом и королевской четой поддерживалась постоянно, и главе экспедиции велено было как можно скорее явиться ко двору. Побывав в Рабиде, Адмирал направился оттуда в Каталонию. Путь его лежал через Севилью и Кордову.
Ко двору он взял шестерых индейцев (в Кастилию доставлено было десять пленников, но четверо из них настолько были истомлены переходом через Атлантику, что их пришлось оставить в Севилье). Взял он и образцы заморских диковинок, и в том числе крикливых попугаев, для них были изготовлены специальные клетки.
В вербное воскресенье, 31 марта 1493 года, Адмирал со своей свитой прибыл в Севилью и здесь провел всю пасхальную неделю. Тут он получил радостное для себя письмо от королевской четы, в котором Изабелла и Фердинанд горячо благодарили его за сообщение об открытиях «столь полезных и выгодных».
ОТКРЫЛ ЛИ КОЛУМБ АМЕРИКУ!
Однако вести о великом открытии опередили Адмирала. Вероятно, 25 марта 1493 года Луис де Сантанхель и Габриель Санчес получили от Адмирала знаменитое письмо об успешном завершении его экспедиции. Это письмо Адмирал написал 15 февраля, сразу же после чудесного спасения от лютой бури, а 4 марта, уже находясь в Португалии, дополнил его кратким сообщением о прибытии в гавань Лиссабона[56].
Оба адресата находились в марте 1493 года при дворе, в Барселоне, и немедленно отправили письмо в типографию. Набирали письмо в великой спешке, и уже в апреле печатное его издание на языке оригинала (а Адмирал писал Сантанхелю и Санчесу по-кастильски) вышло в свет[57]. Почти одновременно появилось каталонское издание, в конце апреля арагонец Леонардо Коско перевел письмо на латинский язык, и в самом начале лета этот латинский текст был отпечатан в Риме.