Мы поднимались выше и выше, пока не достигли купола облаков. Отсюда отлично был виден весь пояс заселенной «людьми» Венеры. С двух сторон он был ограничен люминесцентными облаками. Сама столица напоминала гигантскую клумбу. А вокруг нее раскинулись города поменьше, в то время как неисчислимые воздушные суда проплывали много ниже нас, как стаи птиц с блестящим оперенением.
Алия у руля
К ТОМУ ВРЕМЕНИ я уже достаточно изучил лицо Алии, чтобы отметить, что она взволнована. Однако она выказывала некоторое удивление… и только. Ее самообладание восхищало Эдмунда, и ее энтузиазм был поистине девичьим. Быстрая сориентировавшись, она с пристальным интересом стала следить за Эдмундом, когда он показал ей, как при помощи кнопок управлять машиной. Он даже разрешал ей покрутить некоторые ручки, и ее восхищение не знало границ, когда она поняла, как легко, под руководством Эдмунда, может менять наш курс. Теперь мы как метеор неслись вперед под куполом облаков, потом мы метнулись вверх и нырнули в облака.
Я был удивлен, хотя, конечно, чему тут удивляться? Когда мы нырнули в облако, снаружи машины стало не так уж темно. Все облака были пронизаны лучами солнца, льющимися сверху, так что нам показалось, что мы погрузились в розовый туман.
Алия не выказывала страха и согласилась, когда Эдмунд предложил подняться повыше, в космос.
Мы сделали это очень быстро. Через несколько минут купол облаков остался позади, а Венера превратилась в огромный белый шар, сверкающий в солнечном свете – шар, напоминающий огромный клубок шерсти. Мир, оставшийся внизу, был плотно укрыт облаками.
И лишь одна вещь поразила Алию – солнце. Этот шар был ослепляюще блестящим, и его невозможно было хорошенько рассмотреть. Но Алия уставилась на него, и на лице ее было странное выражение, озадачившее меня. Лишь много позже я понял, в чем тут дело.
А потом произошла одна из тех вещей, которые обязаны случаться всякий раз, когда два человека так заинтересуются друг другом, как это было с Алией и Эдмундом. Каждый из них пытался услужить другому.
Аполлон, согласно древней легенде, не был виновен, когда он позволил Фаэтону взять узды лошадей Солнца. Точно как Эдмунд, когда Алия, возгордившись тем, что узнала, попросила дать ей «порулить» нашим летающим автомобилем.
Эдмунд, как дурак, соглашался, и последствия не заставили себя ждать.
Проблема с летающей машиной
ЭДМУНД ЛИХО НАЖИМАЛ на кнопки, и мы, кажется, делали десять миль в минуту, когда желание Алии попробовать взять управление на себя было удовлетворено. Едва она ухватилась за одну из кнопок, я едва не потерял сознание. То же самое случилась со всеми в летающей машине. Вы легко вообразите то, что произошло: Алия реко направила машину в другую сторону. Нас качнуло так, что мы попадали с ног.
Когда я пришел в себя и поднялся на ноги, Эдмунд уже склонился над пультом, пытаясь сбалансировать движение машины. Я понял, что он пытался остановить нас. Машина дрожала. Казалось, еще немного, и она распадется на куски, как порой бывает, когда кто-то на несущемся на полной скорости курьерском поезде дергает за тормоз экстренного торможения. Кровь ударила в голову, капельками выступив в уголках глаз, но быстрым движением проведя ладонью по глазам, он размазал ее по лицу, не переставая колдовать над кнопками управления. Не сводя взгляда кровоточащих глаз с кнопок, Эдмунд воскликнул:
– Ради бога, Альберт, посмотрите, что там с Алией!
Царица Венеры, лишившись чувств, лежала посреди кабины нашей машины, в то время как Джек и Генри отлетели в угол, а девица-служанка застыла у дивана, на котором мы обычно сидели.
Она лежла бессмысленно около центра автомобиля, в то время как Джек и Генри были переданы в угол, и девица лежла около скамьи.
Я приподнял Алию и, едва не уронив ее, уложил на одной из коек у стены. Я видел, как взволнованно поглядывал на нас через плечо Эдмунд. Но он не мог ни на мгновение оставить свой пост…
Прекрасная Алия
НИКОГДА КОРОЛЕВА ВЕНЕРЫ, не казалась мне настолько прекрасной, как в тот миг, когда оказалась в моих объятиях. Я даже подумал, что Эдмунд в этот миг должен был почувствовать острую боль ревности. Очень мягко разместив ее на мягкой койке, я внимательно осмотрел ее лицо и руки. На ее белой коже не было ни капли крови. Видимо, она не получила физических повреждений.
Скоро она открыла глаза, и, поскольку ее взгляд тут же устремился к Эдмунду, я понял, что обо мне и моих усилиях уже забыли. Она немедленно попыталась подняться, отодвигая меня, но Эдмунд, заметив ее движение, подал знак, чтобы она оставалась, где была.
Она послушно повиновалась ему и затем впервые улыбнулась мне – только чтобы выразить благодарность, но ее улыбка заставила меня покраснеть.
Тем временем Джек, Генри и девица пришли в себя. Ни один из них не был серьезно ранен. Все они поднялись на ноги. Наша машина к этому времени прекратила свои эксцентричные движения и мгновение спустя застыла в пустоте, словно отдыхая.
Я почувствовал, что она коснулась твердой почвы. Мы приземлились, но где? Эдмунд немедленно бросился к Алии и, склонившись над ней, погладил ее руку.
– Слава богу! – громко объявил он. И если царица Венера и не поняла того, что он сказал, она отлично поняла значение его слов.
Когда мы начали перевязывать раны и обрабатывать ссадины на голове Эдмунда, я, чувствуя себя настоящим предателем, устремился к одному из окон. И первый же взгляд наружу заставил меня застыть от удивления. Неужели такое возможно!
Казалось, мы опустились посреди огромного сада великолепных орхидей. Нас окружали странные цветы самой изящной красоты и самых экстраординарных форм. Некоторые из них покачивались прямо против окна. Я позвал Джека и Генри, чтобы они взглянули. Пока мы изучали цветочную поляну, никто не произнес ни слова. А потом за окном появилось странное существо, которое иначе как птицей не назовешь. Мы все втроем одновременное прошептали: «О!»
Наше восклицание привлекло внимание Алии и Эдмунда, которые сразу бросились к окну. Едва взглянув на цветочную поляну, Алия радостно сжала руки и немедленно ментально обратилась к Эдмунду.
После минуты или двух мысленного общения с царицей Венеры Эдмунд обратился к нам…
Птицы Венеры
БОЛЬШАЯ УДАЧА! СТРЕМИТЕЛЬНО опустившись на поверхность Венеры, двигаясь наобум, мы приземлились, по словам Алии, в своего рода диком раю, известном красотой цветов и птиц. Она предлагает, чтобы мы вышли из летающего автомобиля, чтобы получить истинное наслаждение.
Мы покинули машину и оказались на прекрасной дикой равнине среди самых красивых цветущих кустов и деревьев. Раздвигая ветви, мы подошли к своего рода дереву… Словно в парке каком-то.
Вокруг нас деревья и кустарники сгибались под грузом великолепных цветов, которые заполнили воздух восхитительным ароматом. Птицы были повсюду, и они не выказывали страха, просто держась в стороне от нашей досягаемости. Их оперение было самым экстраординарным из того, что я когда-либо видел, многие из них имели длинные, переливающиеся перья в крыльях и хвостах.
Я заметил, что Алия смотрит на этих птиц с видом невыразимого умиления. Сначала я думал, что она просто восхищалась цветами их оперения, изящными формами и движениями, но скоро убедился, что она не только смотрела, но и слушала. Это удивило меня, поскольку ни один из нас не мог услышать звук, кроме случайного шелеста ветвей.
– Эдмунд, полагаю, что Алия слышит что-то, что мы не слышим, – обратился я к своему другу.
– Конечно, – ответил он. – Здесь властвует музыка. Эти птицы поют, но наши уши не настроены на их мелодии. Вы знаете особенность этой атмосферы относительно звука. Обитатели Венеры приходят в ужас от громких шумов, зато их уши воспринимают звуки, которые лежат далеко вне обычного диапазона колебаний…
– Есть еще одна вещь, которая может удивить вас, – добавил он мгновение спустя. – Но я уверен, она существует. Есть прямая связь между цветом и звуком. Световые волны в определенных комбинациях производят звуковые волны.
Гармония цветов
– Я МОГУ ТОЛЬКО смутно объяснить то физическое явление, о существовании которого лишь подозреваю. Вспомните телефон. Вы знаете, что звуки в телефоне сначала преобразуются в электрические колебания и позже назад – в звучные волны. Вы знаете также, что мы использовали луч света, чтобы послать телефонные сообщения, используя в своих интересах чувствительность определенных веществ и их возможность изменения по электрическому сопротивлению в соответствии с интенсивностью света, который касается их. Таким образом, с динамиком и микрофоном, мы можем заставить пучок света воспроизвести человеческий голос… Что мы и делаем, неловко, частично, при помощи несовершенных механических приспособлений, Природа достигла здесь того же эффекта, посредством специфического состава воздуха и небольшого количества специальной постройки слухового аппарата. Это – все в соответствии со странной властью умственной коммуникации, которой обладают жители Венеры. Свет и звук, цвет и музыка связаны для них в манере, которую мы не можем постичь. Их эстетическое удовольствие должно быть удивительно в сравнении с нашим. Теперь я могу сказать, когда музыка цвета, который мы видели во дворце, была чем-то намного более полным и замечательным, чем мы тогда вообразили. Вместе с удовольствием, которое они получают из гармонических комбинаций движущихся оттенков, они испытывают в то же самое время восхищение от звуков, которые связаны с определенными цветами, но совершенно не слышны нам. Полагаю, что все их чувства более развиты, чем наши, и что «запахи» этих цветов более восхитительны для Алии, чем для нас.
– Ей-богу, Эдмунд, – воскликнул Джек, который с изумлением слушал нашего друга, – это действительно божественный мир. И вы привели нас сюда! Но я желаю, чтобы вы нашли способ, как и мы могли бы разделить все эти восторги. Печально оказаться в сердце страны чудес и оказаться не в силах обладать ими.