Первой ко мне подбежала Соня, запыхавшаяся от стремительного бега.
— Мари! Ты — умничка! Мы первые, первые! Ура! — завопила она прямо в моё бедное ухо. Я отшатнулась.
— Ну, что ты орёшь, как оглашенная? Пожалей мои вампирские уши! Посмотри, что творится, — пожаловалась я, протянув ей свои бедные руки. Любимая подруга внимательно оглядела жуткие ссадины и огрызки когтей.
— Согласна, крайне неэстетичное зрелище, — весело прощебетала она и вдруг безжалостно надавила на самую глубокую ранку. Я взвизгнула от резкой боли.
— С ума сошла?! Ты что делаешь?
— Всё в порядке, нервы не задеты, — сказала эта садистка бодрым тоном, принятым у всех айболитов, и добавила без капли сочувствия: — Не переживай. Нет ничего такого, с чем бы ни справилась вампирская регенерация. Обещаю, до свадьбы всё заживет. Терпи казак, атаманом будешь, — и она снисходительно похлопала меня по плечу.
— До свадьбы, говоришь? Утешила, называется! — проворчала я, но тут на меня налетели остальные наши стражи, и под их радостные крики я позабыла о своих болячках.
Что ж, нам было чем гордиться. Наш дивизион клана Волка вышел победителем в состязаниях по общевоинской подготовке. Потому вся слава и почести достались нам, включая кубок Академии и право выбора короля и королевы выпускного бала. Не успели мы порадоваться, как отгремели победные фанфары, и подступило напряжённое времечко выпускных экзаменов, а за ним незаметно подкралась не менее стрёмная пора защиты дипломов.
Но ничто не вечно под луной. Все треволнения наконец-то закончились, и больше ничего не связывало нас с «альма-матер», кроме воспоминаний о годах напряженной учёбы и беззаботной студенческой жизни. Господи, что нам только не преподавали! Социологию и политологию, историю и философию, экономику и право, медицину и психологию, математику и механику, языки, и еще кучу всяческих факультативов — в общем, всего не перечесть. Конечно, у каждого есть своя основная специализация. Например, у меня — математика, у Сони — медицина, у Ивана — экономика. Причём, только попробуй не прийти на занятия без уважительной причины, как психолог, к которому мы дважды в неделю ходили на исповедь, моментально замучает вопросами. Немудрено, что наши персональные няньки были в курсе всех наших дел. К тому же зачастую они же были нашими преподавателями. При таком подходе к делу не загуляешь при всем желании.
Конечно, я радовалась окончанию напряженной учебы, но было немного грустно и на душе скребли кошки. Что же ждёт меня впереди? Хотя, что переживать, — ведь будущее предопределено. В мире вампиров ничто не пущено на самотек и всех выпускников ждёт распределение в клановые службы. Что ж, тогда впереди одна забота — выпускной бал. И когда все сходят с ума в его преддверии, то и тебе при всем желании не удается остаться в сторонке от знаменательного события.
Моя любимая подруга все уши мне прожужжала: «Что ты оденешь?» Или из того же разряда. «Ты уже подобрала себе платье и туфли?» Раз за разом я отвечаю примерно в следующем духе: «Сонечка, не поверишь, но со дня на день жду крестную фею. Рваный передник и раздолбанные кроссовки уже готовы к чудесному превращению, а печка полна золы. Только крылатая мадмуазель с волшебной палочкой что-то запаздывает. Наверно, ищет тыкву подходящего размера, чтобы из-под неё прекрасный принц не сразу меня увидел, и я успела его перехватить прежде, чем он пустится наутёк…»
Вот и сегодня Соня принялась пилить меня с утра пораньше, то бишь во время завтрака. Поганка! Талантливо у неё получается. Ведь моментально проняла аж до самых печенок. Бедный её будущий муж! Ну, не ценит Ладожский своего счастья! Думаю, он ещё не в курсе всех прелестей совместной жизни с этой настойчивой приставучкой.
«Какая разница, что надеть на дурацкое мероприятие?! По мне — так и в джинсах вполне нормально», — сердито подумала я, не вмешиваясь в монолог Сонечки. Нашли дурочку! Тогда она еще не скоро угомонится.
Ну, надо же! Словно угадав ход моих мыслей, любимая подруга тут же произносит безапелляционным тоном: «И не вздумай заявиться на бал в каких-нибудь драных джинсах и жутком топе!»
Н-да! Похоже, милые сердцу удобные старенькие джинсы при любом раскладе не светят мне в качестве бального наряда. Я расстроено почесала в затылке. Чёрт! Хочешь, не хочешь, а придется тащиться в местный лабаз и рыться в тряпичном барахле в поисках чего-нибудь подходящего. Ладно. Будет ей бальное платье. Я поблагодарила Соню за завтрак и, пошире улыбнувшись, смылась из дому под благовидным предлогом, что хочу напоследок позаниматься математикой с Давидом Саади. Она вздохнула, услышав такое, и многозначительно покрутила пальцем у виска.
Выскочив из дома, я оглянулась — не видит ли подруга, куда я направляюсь, и окольными путями двинулась к нашему академическому бутику. Не хватало, чтобы Сонька увязалась за мной, тогда я до позднего вечера не выберусь из его пыльных недр. Кстати, я даже немного обиделась на неё за то, что она поверила пустой отговорке. Честное слово, я не такая дура, чтобы сразу вернуться к занятиям после поры напряженных экзаменов, несмотря на всю свою любовь к математике.
Ну, конечно, я слишком долго тянула с покупкой! Накануне знаменательного события в нашем местном магазинчике не осталось ничего стоящего. Взяв с вешалки унылый темный балахон, я постаралась особо не фокусировать на нём зрение. Во избежание полнейшего разочарования. «А что? Вполне. Сойдет для сельской местности», — решила я, прибегнув к защите оптимизма. Расплатившись, я помчалась к Саади. А что? Слово не воробей, — ведь сказала же, что буду заниматься математикой.
Когда я к вечеру заявилась домой, Соня первым делом подозрительно покосилась на сверток.
— Это ещё что такое? — не выдержав, спросила она.
— Бальное платье, — беззаботно ответила я, состроив невинную мину. — Я его купила, чтобы ты больше не доставала меня. Конечно, не бог весть что, но вполне приличное. Главное, что оно темненькое, потому сойдет как вечерний вариант.
Подруга выхватила сверток из моих рук и развернула, а я затаила дыхание в ожидании приговора. Наконец, она подняла голову. «Н-да! Всё ясно. Как всегда — казнить, нельзя помиловать».
— Хочешь сказать, что эта половая тряпка и есть твой бальный наряд? — с недоверием спросила Сонечка, брезгливо держа «шедевр» портняжного искусства как можно дальше от себя. Не успела я отреагировать на её замечание, как несчастное платье спланировало в мусорное ведро. Я проводила его полет завороженным взглядом, но тут же взяла себя в руки.
— Эй-эй! Ты что делаешь? Я же не виновата, что в бутике не было ничего приличного! — воскликнула я, бросаясь к мусорному ведру.
— Чудовище! Даже не смей, прокляну! — грозно произнесла подруга. — Жди меня! Я скоро!
Сопровождаемая моим недоуменным взглядом возбуждённая Соня вихрем вылетела за дверь. Интересно, что она задумала? Долго ломать голову не пришлось. Какими-то правдами и неправдами моя любимая подруга выцыганила у кого-то из девчонок платье. Конечно же, когда я увидела это синее блестящее чудо, то не смогла удержаться. Взглянув на себя в зеркале, я немного покрутилась перед ним и, отдав дань тщеславию, с извиняющейся улыбкой повернулась к подруге.
— Замечательное платье! — воскликнула я и с сожалением потянула молнию вниз. — Спасибо за заботу, но я его не надену. Ты же знаешь, что я не люблю чужих вещей.
Я чувствовала себя неловко, — ведь Сонечка старалась ради меня.
— Постой-ка! Дай, как следует рассмотрю тебя, — воскликнула подруга, не давая снять платье. — Что ж, смотришься просто замечательно, я угадала с оттенком ткани, — она придирчиво осмотрела мой наряд и с улыбкой произнесла: — Перестань дергаться, зай! Так я и знала, что только такая дремучая дурочка как ты, может отказаться от самого королевского платья с чужого плеча и предпочесть ему обноски, но свои! Думаешь, я тебя не знаю? Так что не переживай, это — мой подарок на окончание Академии. Мари, не смей отказываться, а то я действительно обижусь.
Господи, и за что мне такое счастье?! Неважно, есть ли у меня бальное платье или нет, самое важное — это дружеское участие. Спасибо вам, небеса, за такую чудесную подругу, как Соня. По гроб жизни буду вам обязана за столь бесценный подарок.
— Огромное спасибо! Чёрт, как неудобно вышло! Сонь, прости! Ты подумала обо мне, а я нет!
— Брось, зай! Нашла о чём беспокоиться. Главное, что ты рада моему подарку.
Растроганная, со слезами на глазах я обняла свою единственную по-настоящему любимую подругу.
— Сонь, даже не знаю, что бы я делала без тебя! Ты настоящий ангел!
— Не преувеличивай! — фыркнув, сказала она, и подозрительно часто захлопала ресницами. — Мари, не смей реветь! Что ты разводишь сырость из-за пустяков?.. Ой, я тоже сейчас заплачу!
Эту скорбную сценку и застал Иван, заглянувший к нам на огонек; чайку попить да за жизнь поболтать. А главное — тяжко повздыхать, глядя на Сонечку.
— Что, девочки, у вас вечер коллективных рыданий намечается? Согласен с вами, релаксация — очень полезное занятие. Может, мне тоже присоединиться или вы рыдаете исключительно дуэтом? — сказал вошедший Иван, с изумлением глядя на наши зареванные лица. Он тут же ловко поймал обе пущенные в него подушки. — Ну, нет! Так нечестно, когда двое — на одного! Тьен, заходи, меня здесь обижают. Вдвоем, мы как-нибудь отобьёмся!
В дверях появился улыбающийся Тьен, и я тихонько вздохнула. Соня ехидно улыбнулась и, сделав большие глаза, исподтишка показала мне кулак. Нахалка! Да, знаю я, знаю! Кто виноват — я тоже знаю, вот только что делать — ума не приложу!
Черт, самой жалко парня — почти целый год он болтается за мной, постоянно попадаясь в коридорах Академии, словно несёт там бессменный караул. Когда мы переходим из одной аудитории в другую, и я выбегаю из дверей, то первым делом с ходу влетаю в широкие объятия улыбающегося Тьена. Как всегда совершенно нечаянно он вдруг оказывается на моем пути. «О, привет, mon ami! Какая неожиданная встреча!» — произносит он, удивлённо хлопая глазами. Ага, ври больше! Особенно, когда такое происходит по несколько раз на дню. Совершенно непробиваемый для моих зверских взглядов и упорного молчания, он весело болтает, шагая рядом,