«Замолчи! Пока я не пожалел о своем мягкосердечии! Если бы я собирался тебя убить, то сейчас ты не стояла бы здесь и не хамила мне в открытую, — ледяным тоном прошипел мой собеседник, явно выведенный из себя, но тут же взяв себя в руки, он спокойно добавил: — А ты изворотлива, малышка, совсем как твоя биологическая мамаша. Правильно говорят, что яблочко недалеко от яблони падает. Крейд, зря я затянул процесс! Нужно было бы сразу прикончить тебя, но как говорится, любопытство кошку погубило. К сожалению, ты еще нужна мне живой. Но в принципе ничто не мешает мне прибить тебя в любой другой момент, и не обязательно своими руками. Вот потому на сегодня казнь отменяется. Живи до поры до времени и радуйся своей удаче».
— Ах, какая неслыханная щедрость! Премного, благодарны, барин, за доброту Вашу! Вовек ее не забудем! — куражась, пропела я, и почувствовала, как ноги стали подкашиваться от разом нахлынувшей слабости.
Но наплевать на физическую немощь, куда хуже, что на душе появился горький осадок. Оказывается, я до последнего пребывала в плену иллюзий о добром создателе и до конца не верила в серьёзность происходящего. Как и многие молодые вампиры, я какое-то время даже боготворила Старейшего. Несмотря на проявленную им жестокость, мы считали, что он во всём прав, действуя во имя высших целей и идеалов нашего Мира, и вдруг такая мелочная месть по отношению ко мне.
«Еще как забудешь! Это я тебе твердо обещаю».
Неужели в телепатическом голосе прозвучало смущение или мне показалось? Я заинтересованно воззрилась на замершую огромную фигуру на трибуне.
«Тебе показалось, я совсем не мелочен».
«Ну, конечно! У Вас такие придури возникают на почве обострившегося старческого склероза!.. Ой! Я не хотела!»
«Ладно, поболтали немного и хватит. До встречи в будущем, дорогая! И за придури ты ещё ответишь…»
«Ёлки-палки! Что-то многовато долгов для одного дня нарисовалось на моём жизненном горизонте. А не пошли бы вы, господа кредиторы, куда подальше? Я у вас ничего не занимала».
«Ай-я-яй! Какая невоспитанная грубиянка!»
Не знаю уж почему, но последние слова, сказанные Старейшим, оказались последней каплей.
«Значит, я перед своим убийцей должна строить из себя воспитанную барышню?! Ну, уж нет!» — взъярилась я и целеустремленно рванула к трибуне, решив во что бы то ни стало, посмотреть на того гада, который испортил мне праздник.
«О, боги! Куда тебя понесло, ненормальная? Немедленно вернись в строй! Стой! Кому я сказал?..»
«Ага! Щас! Ждите ответа! Банзай!..»
Неожиданно ледяная поверхность стадиона рванулась мне навстречу и в моем гаснущем сознании напоследок прозвучали яростные команды: — «Тиаран, немедленно верни её на место! Подключи полный режим управления ноосферой!» И затем с болезненным стоном: — «О, боги, моя голова! От такого перенапряжения когда-нибудь я заработаю инсульт!..»
«И поделом тебе, ублюдок! Чтобы она совсем у тебя отвалилась!» — с мстительной радостью телепатировала я, перед тем как окончательно отрубиться от сильнейшего ментального шока. Не помог и максимально поднятый щит, Старейший легко пробил его одним ударом.
Встрепенувшись, я украдкой огляделась по сторонам, и облегченно вздохнула, горячо возблагодарив бога за то, что никто не заметил моего неприличного забытья. Радость оказалась недолгой, наставник бросил на меня укоризненный взгляд.
«Чёрт! Выходит, я чем-то себя выдала? Вот позорище! — с досадой подумала я, одновременно недоумевая, как могла заснуть на ходу. — Надеюсь, хоть оратор на трибуне не заметил моего храпака во время его речи? Ё-моё! Как неудобно!»
Самое удивительное, что во время душевных терзаний по поводу непотребного сна, мне показалось, что Старейший какое-то время задумчиво смотрел в мою сторону, причем так долго, что Старейшины беспокойно зашевелились на трибуне и начали вполголоса переговариваться.
«Не может быть! Это глюк, — моргнув, твёрдо решила я, и вполне резонно рассудила: — Нафиг личности такого калибра прослушивать мои мысли, когда на стадионе таких как я ни одна тысяча».
После неприлично затянувшейся паузы Старейший, наконец-то, начал говорить:
— И главная моя мечта, — однажды полететь за пределы солнечной системы на поиски Terra Incognita…
Его голос, набирая силу, зазвучал с большим воодушевлением:
— Как говорится, сквозь тернии — к звездам! И даже они покорятся нашему неукротимому натиску! Я клянусь вам в этом! Я хочу, чтобы вы поверили в достижимость моих идеалов, как в них верю я!..
Станьте лучшими в обновленном мире — Мире вампиров! Я верю в вас, дети мои! Постарайтесь, не разочаровать меня!
На этой ноте, прозвучавшей с некоторой угрозой, Старейший закончил свою речь, конец которой я прослушала очень внимательно, стараясь не пропустить ни слова из сказанного им. А затем под дружные овации он изящно поклонился восторженной публике, и исчез так же таинственно, как и появился. Я проводила его задумчивым взглядом, удивляясь сама себе. Действительно, с чего вдруг такая легендарная личность привлекла моё внимание? «О, чёрт! Почему так сильно кружится голова?.. Господи, что у меня с руками? Когда это я успела их пропороть когтями? Неужели во сне? Вот непруха!»
Неподвижно замерший на сиденье Старейший, наконец, открыл глаза и коротко приказал:
— Тиаран, домой.
Черная авиетка совершенно фантастического вида вошла в режим невидимости и мгновенно взмыла в чёрное полярное небо. Взяв курс, она устремилась в указанном направлении.
— Мой райделин, не желаете принять лекарство от головной боли? Вы слишком перенапряглись во время инцидента с девушкой.
— Не знаю. Впрочем, давай. Хуже, чем есть, вряд ли уже будет.
В изящную ладонь с ухоженными когтями немедленно спланировала крохотная голубая капсула и, ожидая своей очереди, рядом с ней завис причудливый бокал с кристально чистой водой. Запив лекарство, Старейший облегченно вздохнул и, вытянув длинные ноги, расслабился в удобном кресле, которое немедленно приступило к массажу своего пассажира. Спустя некоторое время он сбросил капюшон, и привычным движением руки смахнул с лица длинные блестящие волосы. Поудобнее примостив голову на изголовье кресла, он снова закрыл глаза, и устало проворчал:
— Вот дурак! И чего я так разошелся? Чуть на самом деле не прикончил девчонку, а она еще нужна мне в качестве аргумента в предстоящем разговоре с Михаэлем. Тиаран, ты отослал мои приказы Главе СБ и ректору Академии?
— Да, мой райделин.
— Замечательно. Теперь можно вступать в игру.
Старейший слегка улыбнулся. «Кстати, сама по себе девчонка довольно забавная зверушка. С ней не соскучишься!.. — он поморщился. — И то верно. До сих пор голова раскалывается. Еще бы! Это вам не фунт изюма — разом обработать такую кучу народа на стадионе, чтобы инцидент с Мариэль прошел незамеченным!.. К крейду, угрызения совести и чувство вины за твоё детство, детка! Я все равно тебя убью, как и обещал».
Погуляли, пора и честь знать. Не ходите дети в Африку гулять!
От Академии до секретной точки на карте, выпускников доставили уже знакомыми им серебристыми самолетами-амфибиями и высадили на льдине неподалеку от берега; здесь была запланирована пересадка на клановые «скаты». В ожидании транспорта, как и в день высадки, толпа выпускников потихоньку разбрелась в разные стороны. Болтая и хаотично перемещаясь, они постепенно разделились на небольшие группы, но дальше всех в ледяную пустыню, забрались влюбленные парочки, которые прощаясь друг с другом, обнимались и тихо переговаривались.
Непривычно серьезная Мари стояла в толпе своих бывших сокурсников и когда к ней обращались с каким-либо вопросом, она рассеянно отвечала, стараясь односложными фразами вежливо отделаться от собеседника. Вскоре окружающие заметили откровенное нежелание девушки общаться и оставили ее в покое, что, впрочем, не прибавило ей хорошего самочувствия. Вроде бы особых причин для уныния не имелось, но при воспоминании о Тьене у нее на душе, не давая покоя, скребли когтями преогромнейшие кошки. С самого отъезда из Академии её не покидало острое предчувствие долгой разлуки с любимым, и она никак не могла справиться с тревогой в сердце.
К сожалению, Мари не с кем было поделиться переживаниями. Друзьям она так и не сказала о новых взаимоотношениях с Тьеном. Это вышло ненамеренно, после выпускного бала Соня и Иван настолько увлеклись своей ссорой, что в пылу взаимных обвинений не обращали внимания на странно притихшую Мари. Правда, несмотря на бурные сердечные переживания, она всё же уловила, что в их перепалке частенько упоминается имя «Ник». Она живо припомнила этого типа, и недовольно скривилась.
Знакомство с новым поклонником подруги вышло спонтанным, и не доставило Мари никакого удовольствия. На выпускном балу в Академии после одного из танцев Тьена разыскали приятели-однокурсники. Возбужденно переговариваясь, они с заговорщицким видом куда-то его потащили, чуть ли не силой вырвав из объятий Мари, и та на какое-то время осталась в гордом одиночестве. Слегка расстроившись, проголодавшаяся девушка всё же не стала терять времени даром. Орлиным взором она выхватила ближайший пункт с кормежкой и протолкалась к столу, ломящемуся от экзотических закусок. Когда она торопливо доедала далеко не первый бутерброд, по-быстрому запивая деликатесы шампанским, к ней подошла Соня с высоким темноволосым парнем.
— Познакомься, зай, это Ник, хотя нет особой нужды представлять вас друг другу, — прощебетала Соня, кокетливо улыбнувшись своему поклоннику.
Процедура знакомства застигла Мари врасплох.
— Очень приятно, — неприветливо буркнула она с набитым ртом.
Улучив момент, Соня состроила ей страшные глаза. Мари вздохнула, поняв, что дела обстоят серьезно и её излюбленные меры по отшиванию назойливых поклонников подруги не будут той поняты. По возбуждённо-сияющему личику Сони она поняла, что та настолько очарована новым поклонником, что без всякого сожаления бросила своего бедного дон Кихота в лице Ладожского.