– Да… Угу… Я спрошу. – Закрыла трубку ладонью. – Медведь спрашивает, где мы находимся.
Я задрал левую ногу, повращал ступней. Электронный браслет потерся о кожу.
– Думаю, GPS даст точный ответ.
Лицо Элис слегка погрустнело.
– Но он ведь…
– Тара Макнэб. – Я облизал пластиковую вилку и указал ей на мусорный бак, стоявший на краю стоянки. Он был доверху забит пакетами из «Макдоналдса» и пустыми банками из-под газировки. – Вторую жертву Потрошителя как раз здесь и нашли. Лежала на спине, пялилась на рассвет.
– А-а… – Снова к мобильнику. – Мы осматриваем места обнаружения тел, по первичному расследованию… Да… Нет, я еще не встречалась с доктором Дочерти…
Я подцепил на вилку кусочек свеклы, добавил тушеную картошечку и кусочек мяса. Вот так вот спросят, чем тебе нравится грязный фургон Плохого Билла, его волосатые лапы и набор татуировок, а я так скажу – он делает классный стовис. Много мяса – субпродуктами даже не пахнет, – и успокаивает, как объятия любовницы.
Пробубнил, продолжая жевать:
– Спроси его, как там дела с Сабиром.
– Да… Я знаю, но мы были… Нет, суперинтендант Джейкобсон…
Суперинтендант Джейкобсон. Звучало так, будто привилегии типа «называйте меня Медведь» навсегда потеряны.
– Он получил от Сабира телефонные номера?
– Что?.. Нет… Э-э, Эш спрашивает, связались ли вы с детективом-сержантом Сабиром Ахтаром? Хорошо…
Стал выскребать вилкой остатки стовиса, контейнер скрипнул.
– И еще, пока ты не закончила, когда мы получим силовую поддержку?
– Да, я все поняла, суперинтендант. Нет, это… Да. Как только сможем. И еще, насчет силовой поддержки, чтобы зайти в дом мистера Макфи, это… О да, конечно.
– Ну? – Выбрал кончиком пальца последние крошки.
– Нет, я понимаю… Да.
Открыл дверь машины:
– Скажи ему, чтобы вынул палец из одного места. Мы здесь преступников ловим, а не просто так.
– Что? Да… Это…
Хорошо хоть дождь кончился. Я вылез из машины и похромал, переступая через лужи, к мусорным бакам. Сунул полистиреновый контейнер к пустым коробкам от «Хэппи Милз».
Шел дождь той ночью, когда мы нашли тело Тары? Трудно вспомнить. Может быть, и шел. Мы все стояли вокруг, в белых индивидуальных костюмах защиты похожие на привидения на вечеринке мертвецов. А почетный гость лежал перед нами в ночной рубашке, вымазанной густой черной кровью…
Мать Тары Макнэб так и не оправилась от смерти своей малышки. Запила. Стала мотаться напротив штаб-квартиры полиции с термосом чая и самодельным плакатом: «ПОЛИЦЕЙСКАЯ НЕКОМПЕТЕНТНОСТЬ. Не могут найти убийцу моей дочери!» А три недели спустя спрыгнула с моста Дандас.
Не могу ее за это винить.
Самое мерзкое, когда теряешь ребенка, – продолжать жить каждый день. Все остальное по сравнению с этим – просто чепуха.
– Эш?
Моргнул. Повернулся.
Элис наполовину вылезла из машины, одной рукой прижимает к себе сумку, в другой держит мобильный телефон.
– Детектив-суперинтендант Джейкобсон хочет поговорить с тобой.
Приковылял обратно, взял телефон:
– Есть результат по телефонным будкам?
– Какого черта ты мотаешься по старым местам преступлений? Это что…
– Доктор Фред Дочерти – идиот. Мы составляем независимый психологический портрет. Потрошитель выбирал эти места по одному ему известной причине, и Элис осматривает их для того, чтобы понять, что это была за причина.
– Мне не очень нравится, что она…
– И раз уж мы коснулись этого вопроса, то я бы хотел ограничить ее взаимодействие с Дочерти. У него свой порядок действий, и именно его он хочет протолкнуть, поэтому психологический портрет Неусоб-Пятнадцать практически идентичен тому, который он представлял восемь лет назад. Он не заинтересован в истине, он заинтересован в том, чтобы быть правым.
Мимо стоянки прогрохотал трейлер, разбрасывая из-под колес фонтаны грязных брызг.
– Я понял.
– Если профессор Хантли рядом, пусть поторопит лабораторию насчет образцов с Вишарт-авеню. Скорее всего, бесполезно будет выяснять, производилась ли в касл-хиллской больнице экспертиза на изнасилование у основных выживших, но тут точно никогда не скажешь.
Молчание.
– Джейкобсон?
– Вообще-то обычно я отдаю приказы…
– Простите, если обидел, но вообще-то мы ищем того, кто убил пятерых женщин, троих искалечил, а сейчас еще Джессика Макфи. Не время рассыпаться в любезностях. Мы делаем свою работу, и мне нужно, чтобы вы были уверены в том, что все остальные делают ее так, как надо.
Не так чтобы очень вежливо, но какого черта. Смотрите на меня, я – командный игрок.
Не отсылайте меня обратно в тюрьму.
– Хорошо, но мне нужны результаты.
Вырубил мобильник и вернул его Элис. Потом залез в машину и накинул ремень безопасности.
Она взяла в руку ксерокопию письма, посмотрела на нее. Некоторые из едва различимых, корявым почерком написанных слов были обведены красной шариковой ручкой. Показала на одно, подчеркнутое желтым маркером:
– Как ты думаешь, что здесь написано: «незамедлительно» или «несправедливо»?
Какая-то загогулина в зернисто-сером пятне.
– Похоже на… может быть, «несущественно»? Да это все уже протранскрибировали много лет назад, все расшифровки, скорее всего, есть в деле.
– Всегда надо смотреть первоисточник. Это ведь не просто слова, надо смотреть, как они расположены на странице, что написано на других строках. – Прищурилась, снова взглянула на письмо. – Может быть, здесь не «С», а «О»? «Необходимо»?
– В следующий раз с Симпсоном встретиться надо. Он как поисковая собака, если оригиналы писем есть в архиве, он их отыщет.
Мимо промчался еще один трейлер.
Она завела машину, включила дворники, которые стали со стоном размазывать по стеклу застывшую грязь.
– Хочу обсудить с доктором Дочерти психологический портрет.
– Да пошел он. Давай-ка поедем туда, где нашли Дорин Эплтон.
Зарослей ежевики, в которых восемь лет назад было найдено тело Дорин Эплтон, на месте не оказалось. Теперь здесь стояла электрическая подстанция, обнесенная забором из металлической сетки, и висели ярко-желтые таблички «ОПАСНО ДЛЯ ЖИЗНИ!».
Что-то поздно спохватились.
Элис посмотрела куда-то сквозь ветровое стекло:
– Как ты думаешь, мы можем помочь Рут встретиться с Лорой Страхан? Мне кажется, ей это будет полезно.
– Почему бы нет? Правда, Лору найти сначала нужно, она на дно залегла, от прессы прячется.
– Эш?
– Что?
– Если Дорин была первой жертвой, почему мы сюда сначала не пришли?
– Потому что мне не хотелось есть ланч и пялиться на подстанцию.
– А-а… – Снова завела машину.
Дренажная канава, в которой нашли Холи Драммонд, была на своем месте – так и тянулась вдоль извилистой проселочной дороги на северо-восток от Вайнда. Террасы домов в эдвардианском стиле сверкали, как вставные зубы из песчаника, под солнцем мерцала зелень частных парков.
Отсюда, если встать на краю дороги, Олдкасл был похож на карту в 3D. Налево Блэквол Хилл, возвышающийся курганом жилых многоэтажек и модных магазинов. За ним Кингсмит с офисными башнями, похожими на могильные плиты, и жилой муниципальной застройкой. Потом, через Кингз Ривер, – Логансферри, индустриальные зоны, громадное здание вокзала со стеклянной крышей, заброшенные строения по берегам реки. В середине Касл Хилл – кривые викторианские улочки извиваются вокруг гранитной скалы с мрачными развалинами замка. Дальше виднеется кусок Шортстейна. Потом, направо, Каузкиллин – застройка семидесятых и заброшенный футбольный стадион. И опять через реку – Каслвью; шпиль епископального собора Святого Варфоломея, вздымающийся над окружающими его улицами как ржавый ноготь, ловил последние лучи умирающего солнца.
Отличное место, где можно сбросить труп. Бросил жертву в канал, постоял немного, наслаждаясь прекрасным видом, и снова в город, за новой.
Вернулся в машину:
– Переедем через реку, потом налево.
Вид с того места, где он бросил Натали Мэй, был почти таким же впечатляющим. Железнодорожная дренажная труба – небольшая каменная арка под железнодорожной линией в направлении к северу, через которую протекал неглубокий ручей. Берега вдоль течения выложены плиткой, при входе в трубу ручей делает поворот направо, и это чем-то напоминает крест.
Элис присоединилась ко мне у обочины дороги, рукой она держалась за проволоку забора и вглядывалась в тени внизу. Расстояние до воды было метров пять, не меньше. Встала на цыпочки:
– Здесь не как у других.
– И ни одной телефонной будки миль на восемь-девять. – Я поднял с земли камень и швырнул его в ручей. – Все остальные были брошены там, где до них могла добраться «скорая помощь» минут за десять – пятнадцать, точное местоположение, легко найти. А Натали брошена посреди пустыни. Если бы сюда не явилась ремонтная бригада, кабель ремонтировать, она бы здесь так и лежала сотню лет.
– Да, и в Службу спасения не звонили.
– Бесполезно, она уже была мертва. То же самое с Дорин Эплтон и Клэр Янг. Брошены вдалеке от проезжей дороги. Неудачи. Если бы ему показалось, что у них был шанс, он бы позвонил…
Элис провела ногой по краю откоса, нарисовав носком «конверса» линию на грязной земле.
– Кроме Рут.
– Да, кроме Рут.
– Это не твоя вина. Она была медицинской сестрой, работала в тех же отделениях, что и другие жертвы, просто… не повезло.
Я швырнул в ручей еще один камень, вслед за первым. Он шмякнулся в темную воду и исчез.
– Давай посчитаем, тридцать медсестер в каждом здании? Всего три отделения. Из девяноста медсестер можно выбрать. Но он похищает ту, которая помогала мне. Какое-то особое невезение? – Моя трость захлюпала по мокрой траве, и я, прихрамывая, направился к машине. – Конечно же это моя вина.