Вернулся к номеру два. Потом к номеру три. Потом снова два. Посмотрел на три фотографии разом и… Улыбнулся во весь рот.
Элис подскочила, уставилась на мой мобильник:
– Что?
Улыбка превратилась в ухмылку, и я набрал пальцем ответ:
Сабир, что бы о тебе ни говорили, ты просто ЗВЕЗДА, черт бы тебя побрал!
– Что такое? Чего ты веселишься?
Ткнул пальцем в меню контактов, набрал номер Джейкобсона.
Сначала раздался вздох, потом он ответил:
– Если ты звонишь с целью откосить от совещания рабочей группы, то можешь…
– Хотите арестовать кое-кого?
Элис дернула меня за рукав.
– Кого мы арестовываем?
– За Джессикой Макфи постоянно следил один человек, и я знаю, кто он такой.
– Неужели?
– Конечно, можно сидеть на заднице и рассуждать о ходе расследования или оторвать ее от кресла и что-то сделать. – Я похромал к краденому «ягуару». – Интересно?
Из автомобильного радио сочился голос доктора Дочерти:
– …отличный вопрос, Кирсти. Понимаете, человек, который совершает подобные действия, не представляет себя ангелом-мстителем или рукой Господа, он действует под влиянием ярости и одиночества…
Паттерсон Драйв изгибался вокруг подножия скалы. Вверху, на фоне мрачного неба, виднелись разрушавшиеся старинные укрепления, подсвеченные разноцветными прожекторами. К краю лепились викторианские здания Касл Хилл, словно дети с широко раскрытыми глазами, слишком напуганные, чтобы прыгнуть вниз, и в ужасе смотревшие на грязные дома из песчаника внизу.
Под колесами «ягуара» бурчала мокрая щебенка. Дворники со скрипом и стонами прочищали в дожде грязные полукружья, комментируя интервью доктора Дочерти.
– …конечно. Но, понимаете, Кирсти, психопатология, подобная этой, встречается гораздо чаще, чем вы можете себе представить…
– О’кей. – Я ткнул пальцем в экран мобильника, закрыв диалоговое окно с инструкцией. – Вот как оно работает. Приложение Сабира использует GPS наших телефонов, чтобы определить, как далеко мы находимся друг от друга. Зеленый – значит меньше тридцати трех ярдов. Желтый – от тридцати трех до шестидесяти шести. Потом идет красный. А когда посинеет и начнет мигать, это значит, что головорезы Джейкобсона уже в пути. – Было бы здорово, если бы эту чертову хрень вообще можно было вырубить, но и так лучше, чем ничего.
– …должен признать, что я обладаю достаточным опытом в этой области, и поэтому могу сказать со всей ответственностью…
Я показал на узкий переулок, змеившийся в направлении Кингз Парк.
– Остановись там.
– …серьезно больной человек. И если вы нас слышите, я хочу, чтобы вы знали, что мы можем оказать вам помощь, в которой вы нуждаетесь…
Элис закусила нижнюю губу и сделала так, как было сказано, втиснув машину за ряд муниципальных мусорных баков.
– …профессионалов. Я даже готов предложить свой собственный весьма значительный экспертный опыт для обеспечения вашего…
Она выключила двигатель, прервав Дочерти на полуслове:
– Может быть, стоит сменить машину, что, если кто-нибудь…
– Никто ничего не заметит.
А то, что в багажнике лежит обдолбанный и связанный Пол Мэнсон, так снаружи все равно ничего не видно. Ну, разве что разбитый капот.
Я выбрался под дождь, подождал, когда она сделает то же самое.
Элис заперла машину, потом прижалась ко мне, взяв меня под руку, и накрыла нас своим зонтом. Стояла рядом со мной, пялилась на багажник.
– Ты уверен, что ничего не случится, если мы его там оставим, в том смысле, что если он…
– Никуда он не денется. Три часа, помнишь? – Куча времени, чтобы все привести в порядок. – Как только здесь закончим, сразу заберем «сузуки» и отгоним обе машины в парк Монкюир, твою бросим в лесу. Потом сожжем «ягуар» и быстро сматываемся.
Мы шли по Паттерсон-драйв, резиновый наконечник трости глухо стучал по бетонным плитам. Уличные фонари рисовали на мокром тротуаре расплывчатые желтые пятна. Воняло гниющим мусором и грязными памперсами. Где-то рядом звук телевизора, слишком громкий, орала программа новостей. Из водосточной трубы с бульканьем вытекала вода.
Она откашлялась.
– А что, если миссис Керриган решит не отдавать нам Дэвида? Что, если она будет держать его у себя, будет пытать и нам придется делать для нее разные ужасные вещи?
– Я не позволю ей этого.
С помощью моего друга Боба.
Прошли мимо окна с незадернутыми шторами. Пара мужчин среднего возраста танцевала при свечах медленный танец, в объятиях друг друга и музыки. Из следующей квартиры грохотал «кантри энд вестерн». Потом «хаус»…
Я остановился:
– Вон там.
У обочины стоял большой черный «рэнджровер», серые клочья выхлопных газов тянулись в темноту. Едва мы с ним поравнялись, распахнулась дверь со стороны водителя, и наружу выбрался констебль Купер. Поверх форменной одежды на нем был защитный жилет, в комплекте с дубинкой, наручниками и рацией. Фуражка также была на своем месте, капли дождя шлепали по натянутому на нее пластиковому чехлу.
Натянул на себя желтую флуоресцентную куртку. Кивнул:
– Шеф.
– Что сказал Плохой Билл?
– В пятницу, во время ланча, он припарковался рядом с замком. Там как раз протестный митинг проходил, против попытки муниципалитета закрыть библиотеку Мидмарч. Толпы народа, телевизионщики понаехали, все такое. Сказал, что он там кучу денег заработал.
Я похлопал Купера по плечу:
– Хорошая работа.
Судя по улыбке, расползшейся по его худому лицу, можно было подумать, что я только что предложил его умирающей матери одну из своих почек.
– Спасибо, шеф.
– Как только здесь закончим, займись телевизионными компаниями. Мне нужны все материалы, которые были отсняты на митинге. Не только то, что пошло в эфир, но и те куски, которые вырезали при монтаже. – Ткнул пальцем в здание, напротив которого мы стояли. – Если я не ошибаюсь, Смеющегося Мальчика засняли здесь на пленку, когда он покупал последнюю еду Клэр Янг.
Улыбка стала еще шире.
– Так точно, шеф.
С другой стороны машины клацнула дверь, и появился Джейкобсон. Еще и друга с собой привел – за его плечом возвышалась офицер Бабз, собственной персоной, плечи расправлены, на лице ухмылка. Натянула на руки пару черных кожаных перчаток, разгладила промежутки между пальцами:
– Ну что, мы готовы?
– Думал, ты домой уехала.
– Такое веселье пропустить? Ни в коем случае. – Шлепнула Джейкобсона по спине, отчего тот едва не упал. – Медведь решил продлить со мной договор.
Он оправился, стряхнул невидимую пылинку с груди кожаной куртки:
– Я изучил дело мистера Робертсона и решил, что лучше будет, если мы займемся этим с осторожностью.
Я повернулся на триста шестьдесят, хорошенько оглядев улицу. «Заняться с осторожностью» явно не включало в себя запрос на силовую поддержку у Несс.
Элис снова дернула меня за рукав, приглушила голос почти до шепота:
– Кто такой мистер Робертсон?
Купер первым вошел в подъезд дома. На потолке светильник, плафон усеян телами мертвых насекомых. Бледный грязноватый свет едва высвечивал обшарпанные стены и бетонные ступени. Из останков детской коляски без колес торчали обломки сломанных деревянных стульев. Купер поправил фуражку и пошел вверх по лестнице, Джейкобсон потопал вслед за ним.
Я повернул голову к Бабз:
– Тебе палисадник или задний двор?
– Палисадник. – Потерла кончики пальцев. Нахмурилась. – Нет. Задний двор. Обычно через него свалить пытаются. – Бабз повернулась, прошла через подъезд и исчезла в темноте.
Звук захлопнувшейся двери, и мы с Элис снова остались одни. Она прогнулась назад и посмотрела вверх, в щель между лестничными пролетами:
– Итак… мистер Робертсон?
– Для друзей – просто Алистер. – Подтолкнул ее к выходу на улицу. – Для всех остальных – Скальный Молоток Робертсон.
– Он что…
– Даже очень.
Она раскрыла зонтик, мы спрятались под ним. Я толкнул дверь концом трости, раскрыл настежь.
Элис закрыла глаза. Выдохнула.
– Все в порядке. Скоро все кончится. – Так или иначе.
Она крепче сжала мою руку:
– Не хочу умирать. Что, если миссис Керриган…
– До этого не дойдет. Правило номер один помнишь? Бежишь со всех ног.
– И не хочу, чтобы ты умер.
– Значит, нас уже двое.
Стук в дверь эхом проскакал по лестничной клетке, потом голос Купера:
– МИСТЕР РОБЕРТСОН – ЭТО ПОЛИЦИЯ! ОТКРОЙТЕ ДВЕРЬ!
Элис поежилась. Глубоко вздохнула:
– Ну, Скальный Молоток Робертсон… звучит неплохо.
– ПОСЛУШАЙТЕ, МИСТЕР РОБЕРТСОН, МЫ ПРОСТО ХОТИМ ПОГОВОРИТЬ.
– Давным-давно в одном маленьком городе жил маленький мальчик по имени Алистер Робертсон, а мама и папа его очень любили. А еще они любили грабить почтовые отделения. И однажды…
– Что, в конце сказки он забьет кого-нибудь скальным молотком?
– А, ты ее уже слышала?
– МИСТЕР РОБЕРТСОН? МЫ БУДЕМ ВЫНУЖДЕНЫ ВЫЛОМАТЬ ДВЕРЬ, МИСТЕР РОБЕРТСОН. НЕ УСУГУБЛЯЙТЕ СИТУАЦИЮ!
– Почему в твоих сказках нет плюшевых медвежат и пушистых кроликов?
Я кивнул:
– О’кей. Давным-давно жил-поживал пушистый кролик по имени Алистер, и, когда Маму Крольчиху и Папу Кролика отправили отбывать от восемнадцати до пожизненного, его и маленькую сестренку пришлось поместить в приют. А в этом приюте работал мерзкий плюшевый медведь, который любил баловаться с маленькими девочками-крольчатами…
Наверху раздался грохот. Потом удар. Потом ругань и пронзительный вопль. Потом снова ругань.
Судя по доносившимся звукам, Скальный Молоток Робертсон совсем не стремился помочь Куперу в расследовании.
– Давай. – Я положил руку на спину Элис и подтолкнул ее к дороге. – Думаю, тебе лучше спрятаться за машиной.
Она обеими руками схватилась за ручку зонта:
– Но…
Кто-то заорал, раздался треск, как будто что-то сломалось. Потом что-то упало. И куски перил с грохотом запрыгали вниз по лестничному пролету над нами.