Линк завороженно наблюдал, как она прикасается к сыну, перебирает его идеальные крошечные пальчики, гладит его нежную кожу. Пуповина все еще не была перерезана, и Джиллиан не хотела сдвигать малыша с места. Он так долго рос в животе, а теперь лежал у нее на руках и смотрел в глаза, словно хотел занять главное место в ее сердце. Такой крошечный и совершенный…
– Двое детей. Я никогда не думал… – Линк виновато отвел взгляд. – Не важно. Это не мое дело.
Она смотрела на сына, стараясь не думать о том, какая неудачница досталась ему в матери, а затем сказала, облизав пересохшие губы:
– Рик хотел детей. Я решила, что это справедливо: первый раз – плата за мое спасение, второй – попытка сохранить семью. – Джиллиан вдруг поняла, что ужасно устала. Не только из-за родов – она устала вечно чувствовать себя отвергнутой. – Думаю, ему просто надоело постоянно вкладываться в наш брак, ничего не получая взамен.
Ей вдруг стало тошно от самой себя, и она боялась увидеть отвращение в глазах Линка. Однако Линк смотрел на нее с пониманием.
– Мы вовсе не обязательно должны повторять ошибки родителей… Он был хорошим мужем?
Джиллиан отвела глаза и кивнула – на большее не оставалось сил.
– Он любил меня, особенно поначалу. А я… – Джиллиан закрыла глаза, вспоминая, какой обидой вспыхивали глаза Рика всякий раз, когда она молчала в ответ на признания в любви. Открыв глаза, она посмотрела на Линка. – Бабушка как-то сказала мне, что за покой и безопасность всегда приходится платить. Она была права. Конечно, я все еще злюсь на Рика и чувствую себя униженной, однако не виню за то, что он ушел. Жаль, что мне самой не хватило на это смелости много лет назад. – Слезы боли и усталости навернулись ей на глаза. – Так что да, он был хорошим мужем.
Вдалеке послышался вой сирены. Линк был рад сменить эту деликатную тему – ему казалось, что он отведал запретный плод и теперь его ждет неотвратимое наказание.
– Пойду открою дверь, – сказал он, направляясь к двери, и добавил с улыбкой: – Надеюсь, ты не собираешься еще кого-нибудь родить, пока меня не будет?
Не услышав ответа, Линк решил, что она заснула, и пошел к выходу.
– Линк! – окликнула вдруг она, собрав остатки сил.
Он остановился на пороге и с беспокойством оглянулся.
– Да?
– Почему ты не спрашиваешь, как я его назвала?
– Извини, совсем забыл. Как ты его назвала?
– В честь тебя.
– Линк? – спросил он испуганно.
Она покачала головой.
– Нет. Я решила назвать его Форд. Форд Пэрриш Райан.
Линк с трудом сдержал смех. Он всегда ненавидел свое имя и историю его появления, но сейчас был явно польщен.
– Что ж, спасибо.
Яркие розовато-бордовые полосы окрасили небо, и дождь наконец стих.
– Уже светло. – В ее голосе слышалось удивление.
– Да.
Линк нагнулся и подтащил к стене что-то тяжелое, а когда выпрямился, выглядел очень смущенным. Затем вышел из комнаты и стал спускаться по лестнице, оставив Джиллиан с мирно спящим на руках сыном.
Голоса внизу не помешали ей закрыть слипающиеся глаза и провалиться в сон. Фонарик мигнул напоследок и окончательно погас, словно только и ждал наступления рассвета.
Линк сидел напротив Грейс за кухонным столом. Ткнув вилкой в замороженную вафлю, девочка недовольно нахмурилась.
– Она холодная!
– Давай снова засуну ее в тостер.
Он поднялся и взял тарелку, глядя на залитую кленовым сиропом причину недовольства. Затем оторвал бумажное полотенце, промокнул сироп и отправил вафлю в тостер. Вернувшись за стол, отхлебнул кофе и поморщился. Слишком горький. За эти два дня Линк еще не успел приноровиться к их модной европейской кофеварке – Джиллиан рекомендовали постельный режим, и он вызвался присматривать за ее дочкой.
– А почему у тебя нет детей? – внезапно спросила девочка.
Линк опустил кружку на стол.
– Потому что я не женат.
Грейс посмотрела на него с недоумением:
– Ну и что? В наше-то время…
– Вообще-то детям не положено знать о таких вещах.
Грейс откинулась на стуле и посмотрела на него с таким недетским выражением, что он чуть не усомнился в ее истинном возрасте.
– Знаю, что не положено, – сказала она, болтая под столом ногами. – Ну, как там мои вафли?
Линк встал, вытащил вафли из тостера и потыкал их вилкой, чтобы убедиться, что на этот раз они приготовились. Затем поставил вафли и бутылку сиропа перед Грейс и машинально погладил девочку по голове. Ветер донес стук молотков из соседнего дома, и он в очередной раз подумал, что следовало бы работать, а не возиться с чужим ребенком.
– Если хочешь, можем пойти туда после завтрака. Я возьму раскраски или еще что-нибудь поделаю, а ты наконец поработаешь, – предложила Грейс с лукавой улыбкой.
Он внимательно взглянул на нее. Мудра не по годам. Линк вспомнил, хотя и не сразу, от кого слышал эти слова – Марта Уэбер сказала так вчера о Грейс, когда заходила проведать Джиллиан и малыша.
– А пойдем-ка лучше собирать ракушки! Устроим соревнования – кто больше найдет.
Грейс вскочила со стула и пулей выбежала из кухни, даже не дослушав. Вскоре она крикнула из своей комнаты:
– Тогда возьми себе ведерко. У меня только одно.
С улыбкой покачав головой, Линк поднялся наверх, чтобы проверить, как там Джиллиан, и заодно сообщить ей о планах. Он постучал в приоткрытую дверь, и Марта пригласила его войти.
Комната утопала в цветах – Мейсон Уэбер прислал целых три букета в попытке загладить вину за то, что оказался таким плохим синоптиком. Джиллиан полулежала на белоснежных накрахмаленных подушках, закрыв глаза и повернувшись к окну. Без огромного живота она казалась совсем другой. Даже лицо ее похудело, а волосы стали более блестящими – совсем как у той девочки из прошлого. «Какая же она красивая», – подумал Линк. Сознавал ли он это и раньше? Или заметил только недавно, спустя много лет, когда Лорен больше не было рядом для сравнения?
Марта тихонько вязала в кресле-качалке рядом с колыбелью. Внутри, укутанный разноцветными одеялами, лежал Форд Пэрриш Райан: на вид он был гораздо меньше своего пышного имени. Малыш лежал на спине, наблюдая за качающимся креслом. Неожиданно для самого себя Линк присел на корточки возле колыбели и дотронулся до крохотной ладошки – ребенок тут же крепко ухватил его за палец.
Линк убрал руку и погладил малыша по щечке.
– Я знаю одну классную мужскую шутку про палец, только она не для женских ушей, так что расскажу как-нибудь потом.
– Он уже научился срыгивать. Осталось купить ему кресло и сунуть в руки пульт – будет готовый мужчина.
Джиллиан смотрела на него с кровати; ее волосы разметались вокруг головы по подушке. Линк встал, чувствуя себя немного не в своей тарелке под внимательными взглядами двух женщин.
– Извини, что разбудил. Я просто хотел спросить, можно ли сводить Грейс на пляж, чтобы пособирать ракушки.
– Конечно, можно! Отличная идея. Спасибо, – ответила она, улыбнувшись.
– У меня как раз сейчас небольшое затишье в работе, так что появилось немного свободного времени…
Линк замолчал.
– Я так и не поблагодарила тебя за колыбельку. Она такая красивая! – серьезно сказала Джиллиан. – Это было не обязательно – но я рада, что ты ее сделал.
Марта на миг перестала стучать спицами и с любопытством взглянула на Линка. Он смущенно пожал плечами.
– Просто у меня оставались лишние доски, вот я и решил сделать что-нибудь полезное.
Ребенок агукнул, словно в подтверждение его слов. От продолжения беседы Линка спасло появление Грейс, которая ворвалась в комнату с двумя ведерками для песка. Она вручила Линку розовое ведерко с Барби и невинно улыбнулась.
– Бери. Я про него и забыла.
Она подошла к колыбельке и присела на корточки, а затем наклонилась и поцеловала малыша в лобик.
– А Форду можно пойти с нами?
Джиллиан откинулась на подушки.
– Пока нет. Я бы тоже пошла, но миссис Уэбер почему-то считает, что мне нужно еще один день проваляться в кровати. Хотя врач говорит, что со мной все в порядке.
Миссис Уэбер перестала раскачиваться в кресле.
– Я родила восьмерых, и после каждых родов меня целую неделю холили и лелеяли, заставляя отдыхать в кровати. Не нравится мне эта современная мода, когда только что родившая мать должна подскакивать и приниматься за дела.
Линк взял Грейс за руку.
– Ладно, вы тут продолжайте дискуссию, а нас ждут ракушки.
Когда они были уже у дверей, Марта сказала Джиллиан:
– Никак не могу поверить, что малышка спокойно проспала всю грозу и даже не слышала, как мать рожает.
Грейс обернулась.
– Нет, я просыпалась. Но она меня заверила, что скоро придет мистер Райзинг и все будет хорошо. Ну я и уснула опять.
Джиллиан выпрямилась в кровати, не сводя глаз с дочки.
– Кто тебе это сказал, Грейси?
Девочка перевела взгляд с матери на Линка. Затем снова посмотрела на мать и тихо промолвила:
– Лорен.
Марта Уэбер выронила вязанье.
Линк потянул Грейс к выходу.
– У нее потрясающее воображение! Выдумывает себе друзей и сама начинает в них верить. Мы ненадолго, – бросил он на ходу миссис Уэбер.
Они помчались вниз по лестнице и выбежали из дома; Грейс едва поспевала за Линком. Он остановился на деревянном настиле.
– Мама, наверное, расстраивается, когда ты говоришь про Лорен?
Грейс разглядывала свои розовые ноготочки, выглядывающие из белых сандалий.
– Мне нельзя упоминать ее имени.
Линк опустился на колени.
– А ты веришь, что она настоящая?
Грейс кивнула.
– Она и правда настоящая! А еще она рассказывает мне всякие истории.
По шее пробежал холодок, и Линк потер ее рукой.
– Какие, например?
Грейс повернулась к пляжу.
– Пойдем искать ракушки!
Она вырвала руку и побежала по настилу к пляжу. Линк медленно пошел следом, не спуская с нее глаз.
После недавнего шторма пляж был завален ракушками, ветками и камнями. Они рассыпались по берегу и песчаным дюнам, словно семена гигантского одуванчика, разлетевшиеся от дуновения невидимого великана. Линк поднял разломанный песчаный доллар и вдруг увидел, что к ним приближается знакомая фигура – почти в таких же сандалиях, как у Грейс, растрепанные волосы выбивались из небрежно заплетенной косы. Кукла в слинге, болтавшаяся на груди, подпрыгивала при каждом шаге.