Задняя дверь распахнулась и с шумом захлопнулась: на веранду вбежала Грейси с подаренной Мейсоном банкой в руках.
– Джилли-Дилли! Она вылупляется!
Окончательно проснувшись, Джиллиан открыла глаза и остановила кресло-качалку.
– Кто вылупляется?
Грейси сунула ей под нос банку.
– Моя гусеница – школьный проект. Она пытается выбраться из кокона, но, по-моему, застряла.
– Давай я посмотрю.
Джиллиан взяла банку и поднесла к глазам. Куколка гусеницы, прежде зеленая, была теперь окутана прозрачным гладким коконом. В его нижней части виднелась небольшая трещина, из которой выглядывали кончики черно-оранжевых сложенных крылышек бабочки-монарха; словно в обыденную жизнь пытались пробиться искорки чуда. Джиллиан улыбнулась.
– Ты права. Похоже, куколка решила, что пришло время стать бабочкой.
– Может, позвонить миссис Майклз и спросить, что делать? Нужно ведь помочь моей гусеничке. А вдруг она не сможет сама выбраться из кокона? – спросила Грейси с озабоченным видом.
Из-за угла дома показался Линк; он направлялся к их веранде с каким-то свертком на плече. Остановившись у крыльца, Линк сбросил сверток на пол и кивнул на банку с гусеницей.
– Это та самая гусеница Констанс?
Грейс кивнула с хмурым отчаянием на лице.
– Я боюсь, она застряла!
Джиллиан перевела взгляд с Грейс на Линка.
– Констанс? Кто придумал гусенице такое имя?
Грейс забрала банку у Джиллиан и вручила ее Линку.
– Линк. Он сказал, раз моя гусеница – девочка, нужно придумать подходящее для девочки имя.
Джиллиан сдержала улыбку.
– Как нам повезло, что Линк умеет определять пол гусениц. Не перестаю удивляться его талантам.
Линк весело глянул на Джиллиан.
– Что тут скажешь? Такой уж я одаренный.
Джиллиан подошла к нему и заглянула в банку.
– Отлично, профессор-всезнайка: не подскажете ли нам, что нужно делать в такой ситуации? Грейси считает, что должна помочь гусенице выбраться из кокона.
Длинные красивые пальцы, обхватившие банку, застыли; Линк поднял на нее взгляд. Серые глаза в обрамлении темных ресниц, казалось, смотрели ей прямо в душу. Между ними всегда была эта связь: они понимали друг друга лучше, чем понимала их даже Лорен.
– Как ни трудно в это поверить, твоя гусеница прекрасно выберется сама, – серьезно проговорил Линк. – Если ты попробуешь разломать кокон, то можешь случайно ее повредить.
Грейс обиженно возразила:
– Но я же осторожно! Я бы никогда не сделала ей больно!
Линк улыбнулся, и у Джиллиан в душе что-то встрепенулось.
– Знаю. Я лишь хотел сказать, что гусеница должна сама выбраться наружу. Так задумано, чтобы ее крылышки окрепли и подготовились к полету. Если она не проделает весь этот путь через маленькую дырочку в коконе, то пропустит целый этап в развитии и никогда не научится летать. И что за жизнь будет у нее тогда?
Джиллиан наблюдала за выражением дочкиного лица: постепенно на нем проступало понимание. Ей даже показалось, что она сейчас читает мысли Грейс. Джиллиан и не думала, что у нее это когда-нибудь получится. Она сцепила руки в замок, чувствуя, как бабушкино кольцо вжимается в пальцы.
Грейс осторожно взяла банку и поставила ее на пол у двери, потом уселась по-турецки, уперев локти в колени.
– Гусеницы чем-то похожи на нас, правда?
С океана подул свежий ветер, взлохматив ее распущенные волосы.
– Умная девочка, – сказал Линк.
Джиллиан словно впервые заметила, каким прекрасным человеком растет ее дочь, и поняла, что ей невероятно повезло наблюдать за этим процессом. Как будто ангелы-хранители из детства не покинули ее насовсем, а остались в душе маленькими ростками любви и надежды.
– Это точно, – согласилась Джиллиан, устало опустившись в кресло-качалку. А что, если Грейс не случайно появилась в ее жизни? Что, если так и было задумано с самого начала?
Девочка потянула Линка за штанину, привлекая его внимание, и слегка нахмурилась.
– Мой папа скоро приедет в гости.
– Ты, наверное, рада? – Линк украдкой взглянул на Джиллиан, пытаясь считать выражение ее лица. Она сидела, не глядя на него, и крутила золотое кольцо на правой руке.
Грейс важно кивнула.
– Да. А вот Джилли не очень-то. Она, конечно, согласилась – ведь папа еще не видел Форда. Но она рада, что папа приедет без этой шлюхи Джоани.
Линк едва удержался от смеха, а Джиллиан вскочила с кресла и подошла к дочери.
– Грейси! Откуда ты набралась таких слов?
Грейс внимательно оглядела мать.
– От тебя. Ты именно так и сказала, когда говорила с миссис Уэбер по телефону вчера вечером. Ты думала, что я уже сплю, а я ходила попить воды и все слышала. – Помолчав немного, она спросила: – А что такое «шлюха»?
Джиллиан скрестила руки на груди и ужасно покраснела.
– Нельзя такие личные вещи всем рассказывать!
По счастью, разговор Грейс явно наскучил, и она снова принялась наблюдать за усилиями гусеницы.
– Я только Линку! – По ее виду было понятно, что она считает совершенно естественным вовлекать Линка в личные дела.
Джиллиан глубоко вздохнула.
– Грейс, сходи-ка на кухню и налей нам чая со льдом. Только не забудь сначала вымыть руки. И как только вынешь из контейнера лед, наполни его заново водой.
Тяжело вздохнув, Грейс встала и направилась к двери, крайне недовольная изгнанием. Чтобы все поняли ее настроение, она сердито хлопнула дверью.
– И не хлопай дверью – малыша разбудишь! – В ответ раздалось лишь недовольное ворчание. Джиллиан сунула руки в карманы шорт и устало улыбнулась Линку. – Извини. Не хочу вмешивать тебя в наши семейные проблемы.
Линк заметил, что нос и щеки у нее слегка обгорели на солнце, а волосы забраны в хвостик. Что-то происходило в его душе, когда Джиллиан оказывалась рядом – и осознание этого настолько его потрясло, что он не сразу сумел ответить.
Смущенно кашлянув, Линк подобрал с пола веранды принесенный сверток.
– Грейс говорила, что ты часто укачиваешь здесь Форда, когда он капризничает по ночам. Вот, надеюсь, пригодится.
Джиллиан просияла.
– Знаменитый гамак острова Паули! Ой, Линк, как чудесно! – Она подошла, протягивая руку к тяжелой связке веревок и узлов, и неожиданно для Линка обняла его.
Гамак выскользнул из руки и упал на песок, когда Линк обнял ее в ответ. Она пахла солнечным светом, младенцем и молоком; эта новая Джиллиан разительно отличалась от прежней, но в то же время была очень похожа на прекрасную девушку из его прошлого. Линк на мгновение крепко сжал ее в объятиях, словно хотел подольше удержать теплые воспоминания.
Она снова покраснела.
– Извини. Я уже не помню, когда в последний раз получала подарки. Ужасно мило с твоей стороны.
Линк поднял упавший гамак, в очередной раз сам себе удивляясь. Ведь ехал в Чарльстон, когда увидел у дороги магазинчик с гамаками… И в следующий момент уже стоял на ее веранде, собираясь развешивать покупку.
– Вообще-то у меня был скрытый мотив: я сплю с открытыми окнами и не хочу, чтобы по ночам меня будил плач ребенка.
Она переступила с ноги на ногу и улыбнулась.
– Ну да, я так и подумала. Все равно спасибо!
У Линка потеплело на душе, и он взял в руки ящик с инструментами.
– Покажи, куда вешать.
Скрестив руки на груди, Джиллиан прошлась по веранде и остановилась в дальнем углу.
– Вот сюда. Во второй половине дня здесь обычно солнечно, а в самые жаркие часы это место как раз окажется в тени. Ну а ночью тут будет просто идеально.
Вытащив нужные отвертки, Линк подтащил гамак и принялся за работу, стараясь не смотреть на ее длинные голые ноги и едва выглядывающий из-под короткого топа живот. Эта женщина воздействовала на все его пять органов чувств – он уже и не помнил, когда испытывал что-то подобное. Ни одна из многочисленных женщин не западала ему в душу так, как Джиллиан. По крайней мере, после Лорен.
Повернувшись к ней спиной, Линк вкручивал шурупы в древесину веранды. Он не хотел, чтобы лицо Джиллиан вытеснило воспоминания об обвиняющем взгляде ее отца и о тонком матрасе на койке тюремной камеры, где он провел две ночи.
– Помнишь шкатулку, которую я сделал для Лорен? С инициалами на крышке?
Джиллиан побледнела.
– Конечно, помню! Ведь это я купила специальную стамеску для вырезания инициалов. – Она нервно сглотнула. – И подарила ее тебе на семнадцатилетие.
Линк словно наяву почувствовал под пальцами лезвие стамески, вспоминая, с каким трудом она прорезала неподатливое дерево, а затем воткнулась ему в руку, и теплая кровь потекла по пальцам. Позже Лорен промыла и перевязала рану.
Он на секунду перевел взгляд на свою руку, сжимающую отвертку, на розоватый рубец с неровными краями, и неуверенно сощурился, что-то припоминая. Нет, не Лорен – Джиллиан.
Линк снова посмотрел на нее, усилием воли заставляя себя продолжить разговор. И не важно, что этим он бередит старые, так и не зажившие раны; у него украли юность, и давно пора эту боль разделить.
– Не знаешь, куда она подевалась?
Джиллиан покачала головой, но Линк заметил, как сильно вздымается от волнения ее грудь.
– Лорен ею очень дорожила. Наверняка она спрятала бы шкатулку в самом надежном месте.
– Где, например?
Она смотрела на него не мигая.
– Может быть, когда-нибудь она сама тебе все объяснит.
Линк долго не сводил с Джиллиан взгляда, надеясь услышать продолжение. Однако Джиллиан молчала, поэтому он отвернулся и закончил прикручивать крючки для гамака, борясь с подступившим разочарованием. Что же было в шкатулке? На мгновение он пожалел, что отказался ее открыть, когда Грейси ему предлагала. Тогда бы он узнал… что? Рано или поздно выяснится. Времени у него предостаточно.
Когда гамак был надежно закреплен, Джиллиан подошла и встала рядом.
– Спасибо. Он точно не будет пустовать.
Линк пробормотал что-то в ответ, поднял пояс для инструментов и вернул молоток на место. У выхода Джиллиан его задержала, положив теплую руку на плечо. Лицо Джиллиан было так близко, что Линк ясно увидел в ее глазах сожаление.