— Свои, свои, — Светлана протянула ему чашечку с глотком настоящего чифира. — Приди в себя. Вечуем.
Вслед за остальными она назвалась и нажала "минус".
Появился текст: "Устрожение Закона подавляющее проплюсовано."
— Ты мне объясни, — начал Краснов, но Светлана остановила:
— Сейчас. Тут еще не все.
— Но присяга у него не пройдет, — процедил Ганс.
На экране возник новый текст: "Макс Нарук, эксперт Высшего Совета. Тема 2: "Необходимость всеобщей присяги против связи между личностью и прошлым, за природосообразие добра и зла."
— Нелепая конструкция, — сказала Роза.
— Совмещение несовместимого, — сказал Такэси.
— Не пройдет, — повторил Ганс и первым проминусовал тему.
С небольшим перевесом предложение Макса было отклонено.
— Так ему, изменнику, и надо, — Иван стукнул кулаком по ковру, на котором сидел.
— Он не изменник, — сказал задумчиво Кампай. — С ним будет очень трудно спорить.
— Он сейчас придет, — Светлана на миг оторвалась от тихой беседы с Красновым, чтобы напомнить всем.
Иван с Гансом переглянулись кровожадно.
— Он, конечно, не изменник, — продолжал Такэси. — Он сильный, умный, убежденный противник. Если угодно, он так же необходим нам, как мы необходимы ему.
— Свет и тень, — сказала Светлана, — добро и зло, мужчина и женщина?
— Несомненно. В этом прогресс. Равновесие двух начал. Пусть он приходит, будем пить, есть и спорить. Но пока его нет, надо решить важную и секретную проблему: рисковать ли нам Василием.
Светкины ресницы испуганно заметались. "Ишь, стерва, любит все-таки, — подумал Скидан. — Врет, но любит. Или так: любит, но врет".
— А почему "рисковать"? — спросила она.
— Да ведь они к себе никого не пускают… — Роза умолкла под укоризненным взглядом Кампая.
— Света, — начал мягко Такэси. — Раньше это как-то к слову не приходилось… Ты помнишь, Василий собирался в… командировку…
— Так, и что же? — Светлана соображала быстро. — Эти резерваты никого к себе не пускают? То есть, у них — "граница на замке"? И мой Вася, как последний ш-ш-шпион, должен будет…
— Погоди, — остановил Скидан. — Не трещи.
— Света, — продолжал Такэси еще мягче. — Во-первых, он не должен. Только если он захочет…
— Не пущу! — Она заявила это с такой силой, что Скидан сам себя залюбил, зауважал и пожалел. Но это было только первое чувство. Она, конечно же, врет.
— Имеешь право, — быстро ответил Кампай. — Несогласие близких…
— Какого черта! — Рявкнул было Скидан. Не хватало, что кадровым офицером командовала жена. Однако и перегибать было не с руки: любит же, заботится. Скидан смягчил тон. — Ты, Светка, не думай, у них тут все попроще. Это не как у нас…
Она выключила терминал и села рядом на ковер. Повторила строго:
— Васенька, не пущу.
Скидан видел сонное лицо разведчика Краснова, его глаза, только что живо блестевшие, и понимал, что бывший зек его сейчас презирает. Он, конечно, думает: "Ха-ха! Где это видано, чтобы лагерный волкодав, "хромовый ряд" — в разведку ходил?" Нет уж, граждане фронтовики…
— Светочка, — сказал он вкрадчиво, — а я тебя и не спрашиваю. Надо идти, значит — пойду. А ты за меня помолишься. Или ты не знаешь, что такое — "надо"?
Он улыбнулся грозно, однако ее не унял.
Светка не взвизгнула и не вскочила, как могла когда-то. Она прижалась к нему теснее и еще вкрадчивее, чем он, пропела:
— На-адо?! Вас-ся, забудь это слово! Это ТАМ, У НИХ ничего без "надо" не получается. А здесь и так обходятся. Кому здесь будет плохо, если ты откажешься быть шпионом? Или ТАМ от этого станет лучше? Не-ет! Все это — бла-ажь…
На них смотрели, а она его бесстыдно баюкала! Ну во всем она стерва!
Скидан встал с пола. Он сказал, как ему казалось, по-здешнему мягко:
— Это нужно мне. Поняла?
— Не-а! — Она подняла бесстыжие, бездонные, тоскующие глаза.
— И нам с тобой. И ТАМ — это тоже нужно!
Из бездны всплыл испуг.
— Васенька, ты серьезно? А зачем?
— Долго объяснять, — отрезал Скидан. — Нужно — и все.
Светлана пригорюнилась, а он, страдая от жалости, твердо посмотрел на Кампая:
— Рисковать будем. Пойду немедленно.
— Это главное, — сказал Такэси. — Будем надеяться, что Света нас поймет.
— Я вас не пойму, — сказала она глухо.
— Завтра, — сказал Кампай, — нам с тобой надо поговорить наедине. У меня есть такие объяснения, что ты поймешь сразу. Они вчера открыли…
В дверь постучали.
— Открыто! — крикнула Светлана.
Пока входил Нарук, Такэси быстро сказал Скидану:
— Подробности — завтра.
— Я с вами, — вмешался вдруг оживший Краснов.
Заговорщики переглянулись. Времени на размышления у них не было: разведчик безошибочно выбрал момент. Оба кивнули.
ЧАСТЬ III. СНЫ РАЗУМА
Предисловие
Весь следующий день Кампай, Скидан и Краснов подробно разрабатывали план работы в Резервате: "легенда", задача, сверхзадача и тому подобное. Цель, конечно, — сбор информации в пользу староверства.
Скидан признавался себе, что крайне удивлен предложением Краснова идти за границу вдвоем. Буквально вчера были врагами, думал он, а завтра — в разведку вместе. Надо же! Однако, когда Такэси наедине поинтересовался надежностью напарника, Скидан без колебаний дал зеку самую лестную рекомендацию, чем привел самого себя в новое изумление. Кампай же и разведчик воспринимали все как должное.
Назначив для всесторонней подготовки неделю, участники заброса разошлись. Краснов отправился в лечебню, чтобы с Виктором Первым обсудить медицинские аспекты разведки, Такэси назначил Светлане встречу для тайных уговоров и тут же отправился к ней в Городок, а Скидан остался дома — ждать жену и волноваться за успех миссии Кампая.
Пока он ждал Светлану и заливал волнение чифиром, забегали Иван с Гансом. Спрашивали о деталях предстоящей операции и несколько загадочно переглядывались. Казалось ему, что о чем-то хотят они с ним поговорить, но почему-то не решаются.
— Ну, — сказал Иван, прощаясь, — мы больше не появимся, чтоб тебе не мешать.
— А занятия по истории Советского Союза, — сказал Ганс, — продолжим, когда вернешься.
Скидан успел совсем немного полистать "Информацию о Резервате" — жалкое собрание случайных и неполных сведений, — как появилась Светлана. С ней пришло к нему третье за этот день удивление. Вчерашняя скала рухнула, Светка кротко щебетала о крайней нужности похода в Резерват, о не такой уж большой опасности при переходе границы и искренне радовалась, что рядом с Васей будет столь надежный и опытный разведчик, как Саша Краснов.
Как-то незаметно, между щебетаньем, накормила, соблазнила, еще раз накормила, а когда убедилась, что Скидан, перегруженный дневными волнениями, все равно не в состоянии заснуть, полезла в шкаф и из-под стопки простыней достала толстую тетрадь.
— Васенька… Вот.
Он взял тетрадь и, не раскрывая, сообщил, что для стихов лучше бы ей найти настоящего ценителя.
— Там не стихи, — другая Светка говорила с ним, та, которую он побаивался: свободная, самостоятельная и еще какая-то, для какой у него не было обозначения. — Там мои сны.
— О, — сказал Скидан, — она сны записывает! Как ты их не забываешь…
— Почитай, — она пропустила его реплику мимо. — Может быть, кое-что из этого пригодится тебе в Резервате.
И опять, как всегда, будто испугавшись, переключилась на обычный бабий тон.
Защебетала, заглядывая в глаза:
— Когда ты только уехал на Остров Скорби, я себе места не находила. Новую квартиру Такэси как раз переделывали, как они с Розой хотели, и я им оставила эту, она же и была Такэсина. А сама ночевала у него в мастерской, где пещера с миражами. Вот интересно, Васенька, в пещеру заходить боялась, только раз, при тебе, зашла, а вот рядом, в мастерской, мне почему-то было спокойнее, чем одной в доме. Я представляла, что это мы с тобой ночуем в тоннеле, от Кешки удираем…
— Мы от Кешки не удирали, — Скидан поморщился брезгливо.
— Ну, ладно, это неважно… И тогда я так засыпала, мне снились сны. Они были удивительные — сразу стала записывать… Вот.
— И что же? Интересно?
Скидан подумал, что Светкин бабий бред может только испортить ему подготовку к забросу. Светлана это, наверно, уловила. Она сказала:
— Мне кажется, интересно, Что-то знакомое, но не наше. Я старалась записать все подробности, все-все. Тоже как будто ходила в разведку. Потом каждый раз было страшно. Но всегда хотелось еще попробовать, и я снова там спала. Даже когда им квартиру переделали, я еще раза три оставалась. А последний раз было такое, что я больше не смогла… Вот.
— Ладно, посмотрю, — Скидан распушил тетрадь. — Ого! Это ты сама столько написала?
Она вскинула глаза и тут же их погасила.
— Сама. Не веришь?
— Да почерк вроде твой. Ошибок-то много?
— А ты не обращай внимания. Читай и меня представляй… Это все я для тебя и писала. Так было легче: как будто рассказываю тебе, а ты молча слушаешь… Теперь можешь смеяться — дело сделано. Я пошла спать.
Она свернулась под одеялом в комочек, а Скидан сел за кухонный стол и стал читать.
Перед первой страницей был вклеен листок с небольшим текстом, озаглавленный "Предисловие."
"Васенька, — прочел Скидан, — я по тебе очень-очень скучаю. Никто другой мне не нужен и ты ничего обо мне не думай. Только, что я тебя люблю и что у нас обязательно должны быть маленькие детки. Я всегда о тебе скучаю, даже когда ты лежишь рядом. Может быть, ты думаешь, что так не бывает, но для меня это неважно. Главное, что мы с тобой есть друг у друга. Эти сны я писала для тебя вместо писем, пока ты был на Острове Скорби. Как хочешь, так с ними и поступи. Можешь даже мне не верить, но, по-моему, придумать такое невозможно, только увидеть. Я записала эти сны для тебя, потому что мне кажется, что они тебе где-то и когда-то помогут. Я не знаю, где и когда, я только чувствую. Но ты мне верь, потому что женщин чувства никогда не обманывают.