— Здравствуйте, а вы к нам по какому вопросу? — поприветствовавший меня щуплый парень в круглых очочках неприятно напомнил франкского профессора. Впрочем, улыбался он довольно доброжелательно.
— Да я как бы на ваш кружок посмотреть, может даже, в чём поучаствовать.
— А-а, новый исследователь? — видя мое недоумение, очкастый пояснил: — Мы так между собой участников клуба называем. «Кружок» — это как-то по-детски, не правда ли? Ну, будем знакомы: секретарь клуба, Александр Пушкин, — он протянул мне руку, — имею счастье быть тёзкой великого поэта. Только вот стихи сочинять — не моё. Я больше по прямому указанию фамилии, по пушкам. Факультет маготехнических исследований, третий курс.
Я пожал протянутую ладонь и удивился крепкой хватке. Однако! А на вид и не скажешь! Не вязалась это рукопожатие с субтильностью хозяина тела.
— А вы сильны, братец! Коршунов Илья, экстерн.
— Так я же Пушкин, вот всякие железки и таскаю. Вместо физкультуры мне. А не тот ли вы Коршунов, что на днях дуэлировал?
— Бежит впереди слава дурная, и-ех! Я, я дуэлировал. А что вызывать подлецов уставами вашего клуба не дозволяется?
— Почему же не дозволяется? — искренне удивился Пушкин. — Дозволяется, конечно. И мы, большинством, так сказать, нашего коллектива, оценили изящество хода. Это ваша личная идея была с саблей, или кто подсказал? Я веду к тому, что они все — весьма сильные маги и поэтому-то долгое время их компании сходили с рук отдельные… шалости, мда. Да ещё и покровители у Егорова высокие и, говорят, денежные. И тут этакий вызов! Кра-асиво! И главное, при вашей дружбе с самим, — он ткнул пальцем вверх, — все их покровители не пляшут. Так что получилось… я бы сказал, элегантно, — он скроил весьма многозначительную мину.
Честно говоря, что на это отвечать, я представлял с трудом.
— Что ж, рад, что понравилось. Расскажите лучше, чем вы тут занимаетесь?
— Да… — Пушкин широко развёл руками, — по большей части пытаемся совмещать несовмещаемое…
— И впихивать невпихуемое, — раздалось от двери. В ангар ввалилась толпа молодого народу. — Председатель нашего кружка техномагических извращенцев, Швец Антон, — отрекомендовался худой темноволосый парень, протягивая мне руку.
— Илья Коршунов, будем знакомы. — поручкались.
— Как же-как же! Наслышаны! Вам, милейший, большей половине университета представляться не надо, — он хохотнул. — Весть о казаке-дуэлянте, друге Великого князя, облетела все наши Палестины, разве что глухой не в курсе. Да вы не обижайтесь, это ж я так, с завистью белой. Ну а всё-таки, к нам какими судьбами?
— Да вот хотел посмотреть, можно ли к вам в клуб вступить. Только я сразу предупреждаю, что я — сугубый практик. Всякие теории для меня — лес густой. Вот шмальнуть из чего, или рубануть, — тут я осёкся, прерванный взрывом хохота.
— Да мы уж знаем, рубануть…
— М-да, досадно получилось.
Из-за дальних стеллажей, привлечённые смехом, показались ещё участники в защитной алхимической форме, в одном из которых я с удивлением узнал своего одногруппника, того капитана-артиллериста с кабинетными наградами. Швец замахал на них руками:
— Господа! Ну, что же вы⁈ Договаривались же, сегодня — теоретический диспут!
Артиллерист, к слову, при виде меня сразу перестал улыбаться и окинул мою особу весьма ревнивым взглядом. А председатель продолжал возмущаться:
— Вы сейчас снова взорвёте что-нибудь, и вместо дискуссии придётся порядок наводить! Оставьте это. К тому же у нас новый кандидат, совершенно не время… Прошу, господа, рассаживаемся. Илья, проходите, не тушуйтесь. У нас по-простому заведено, никаких чинов в рабочей обстановке. Садитесь, — он приглашающе махнул рукой в сторону выставленной кругом группы полукресел, — присмотритесь, послушайте. Итак, господа, сегодняшняя тема беседы, если кто забыл: «Перспективы внедрения новейшего вооружения». У кого появились какие-то свежие мысли? Давайте делиться!
ВОТ ЭТО ТЕОРИЯ!
Все расселись. Меня, если честно, весьма заинтересовала обивка полукресел — из чего-то жёсткого, вроде кожи. При ближайшем рассмотрении вся она сплошь оказалась покрыта россыпью мелких (и не очень) коцок, недвусмысленно напоминающих понимающему человеку, что в этой лаборатории случаются и пожары, и разлёт осколков, и всякие прочие неприятности, которые только можно получить, пытаясь совместить плохо соединяемые объекты.
Собственно, сама же дальнейшая беседа свелась к спору между ярыми сторонниками скорейшей замены старого оружия на новые образцы и осторожными сторонниками скорейшей замены старого оружия на новые образцы. Надо полагать, все противники новинок не смогли пройти никакого отбора в сей замечательный клуб, что, впрочем, неудивительно. Однако слушать их было, в принципе, интересно.
Главным апологетом скорейшей замены всего, что только можно, на новое выступил мой соученик. Тот самый капитан-артиллерист, поскорее переодевшийся к диспуту из алхимической в свою парадную штабную форму. Чем-то я, видать, цеплял его, потому как время от времени он кидал на меня неприязненные взгляды. Я это зырканье старался игнорировать. Ну, сколько можно, в самом деле! «Ни дня без дуэли», что ли? Свербит у него — так и пусть смотрит, дырку не протрёт. Так что я сидел и молчал себе в тряпочку, наматывая на ус их высокоумные рассуждения. Пока Швец вдруг не поднял руку, призывая к тишине, и не спросил:
— Господа исследователи, а давайте поинтересуемся мнением нашего, возможно, нового собрата? А то как-то невежливо получается. Уже все неоднократно высказались, а он сидит, изображая из себя аллегорию скромности.
Я невольно сел прямее. Все взгляды немедленно обратились ко мне. Ну… назвался груздём, так что уж, можно и высказаться.
— Господа, я страшно далёк от теории, как уже предупреждал. Хотите слышать мнение боевого офицера — извольте! Ежели техника в войсках будет новейшая — это, конечно, здорово. Но даже на новом шагоходе нужно сначала научиться. То есть, в первую очередь насытить бы ими учебные заведения, школы пилотов, а то там сейчас такое старьё, пень горелый! День бегаешь — три чинишь.
— Но позвольте, — заволновался круг, — школы пилотов должны давать базовые знания по управлению! По прибытию в войска пилот должен освоить свою машину!
— Есть также мнение, — парировал я, — что это устаревшая и вредная позиция. Мой знакомый пилот, окончивший Венскую школу пилотов с отличием, на МЛШ балет может танцевать! Вы бы видели эти выкрутасы! Так вот, он утверждает, что машины, на которых он обучался, были самое новьё. Это уже потом он на «Тигр» пересел.
— Странные у вас знакомые! — резко бросил капитан.
Ох ты ж, глянь! Прорвало штабного!
— Ну уж, какие есть, тем более, что это вообще не ваше дело. А ваше, — я предупредительно выставил ладонь вскинувшемуся капитану, — перенять дойчевский опыт. Новые машины должны быть в школах!
— Интереснейшая мысль, господа! — встрял Швец. По-любому, хочет конфликт в русло дискуссии повернуть. И я, в общем-то, тоже не против. — Вот что значит незамутнённый взгляд со стороны! Позвольте поинтересоваться, господин Коршунов, а откуда у Вас такие занятные знакомцы? Простите, если это вас как-то заденет, но право же, интерес!
— Сирия. Третья база шагоходов, пилот МЛШ «Саранча».
— Но позвольте, — картинно удивился кто-то, — в армии Российской Империи нет шагохода «Саранча», уж тут-то нам не заливайте!
— Извольте придержать язык, господин умник! — я нашёл взглядом говорившего. Явный сту́дент, пороха не нюхал, но самомнение ого-го! — В богоспасаемой Российской Империи такового шагохода нет. А вот у англов есть «Локуст», по нашей классификации: малый легкобронированный шагоход. И у меня он есть! На подворье стоит, в деревеньке Карлук Иркутской губернии.
— Быть того не может! Англы ни разу не подтвердили продажу или потерю хоть одного новейшего «Локуста»!
— Ну ещё бы им чего-то подтверждать! Это когда англы чего-то подтверждали? Особенно если это «не комильфо»?
— Позвольте! Это в каком же смысле?
— Да в коромысле! — не выдерживает моя душа этих политесов, честное слово! — Они НИКОГДА не согласятся с тем, что джентльмены делают непотребное… Яснее сказать? Сказать⁈ — я подался вперёд. — Вот когда два урода, опьянев от вседозволенности, насилуют девчонку-крестьянку, это как? Могут такое делать джентльмены? Нет? Или да? А когда одному в спину штык воткнули, а другому в живот вилы, такое бывает? А по официальным данным ни один английский подданный не принимал участия в Третьей Польской, и уж тем более там не погиб!
— Господа исследователи, — снова заволновался Швец, — прошу успокоиться! Тема сегодняшнего разговора — не травматические последствия войн, а совсем иное!
— И именно чтобы уменьшить последствия! — вскинулся артиллерист: — Мы должны! Нет — обязаны! Насытить армию и флот новейшими, наисовершеннейшими образцами вооружения! Дабы наши войска могли являть на поле боя несокрушимость!
Судя по всему, спор сделал петлю и пошёл на второй круг.
— Но стоимость! — осторожно возразил кто-то.
— На кону жизни, к чёрту стоимость! — тут же воскликнул его сосед. — Вот ежели б «Архангелы»…
— Их критически мало! — скептически бросили с другого края.
— Милейший, — живо обернулся туда капитан, — вы не понимаете! Насыщение армии новейшими образцами вооружения есть первейшая обязанность государства! Вот есть у нас, у России, десяток «Архангелов» — и что? Разве это достойное количество⁈
Тут уж я не выдержал:
— Три «Архангела», с поддержкой, порвали базу инков в Сирии, позволив нам…
Капитан почти экзальтированно воскликнул, воздев руки к потолку:
— Но их всего десять! На всю Россию! А ежели их было бы сто⁈ А тысяча?!!
Секретарь Пушкин тревожно приподнялся:
— Господа, господа, успокойтесь!
Но тут уж меня заусило:
— Капитан!.. — я чуть не перескочил на самый боевой армейский говор, с та-а-аким трудом себя переключил на более-менее приличное: — Вы вообще понимаете, что деньги из воздуха не берутся? Вы… ядрёна колупайка!.. да вы хоть раз себя — на секунду!!! — представьте в роли генерала армии! Нет, лу