чше военного министра!
— Я бы немедленно отдал приказ о замене… — ершисто начал капитан.
— Да ЩАС!!! Когда у вас УЖЕ есть тысяча «Святогоров», полтыщи «Детин» и триста «Змеев»! Огромный парк техники! За который государство родимое УЖЕ из казны золотом отвалило! И тут ко мне является группа умников-энтузиастов, навроде вот вас, и хором, прям в голос, утверждают мне, министру Российской Империи, что триста новейших «Архангелов» решат все проблемы, которые до сих пор решали эти старые машины. Представили? — капитан открыл рот, но я не дал ему вклиниться: — Здо́рово? Конечно, здо́рово! Шикарно!!! Только вот внезапно выясняется, что эти «Архангелы» стоят каждый как десять машин, предыдущего поколения. И при этом ежели их вывести в поле, в бой, то, конечно, «Архангел» в одного убьёт пять старых шагоходов. Но остальные пять добьют его! И пойдут дальше выполнять приказ своего командования. А я с чем останусь? С шишом⁈
— Но при этом… — неуверенно начал один из исследователей.
— А министр вам скажет: «Никаких 'но»«! Ваши машины пока, — я специально выделил последнее слово, — недостаточно 'а» — надёжны, «б» — дёшевы для массового производства.
— Но потери пилотов шагоходов снизятся…
— Ребятушки, — я аж руками развёл, — вы почему забываете, что говорите именно с пилотом шагохода? Ну, потери, да. Такова судьба казацкая: или ты — или тебя! Вы что, думаете, я каждый раз не молюсь перед выходом на боевое? Так каждый молится. И если я буду в «Архангеле», вы что думаете, молиться не буду? — круг пришибленно молчал. — Оно, конечно, ежели твой шагоход в чём превосходит противника — это здорово. Но ежели боевая ненадёжность, да и цена ремонта будут таковыми, как вы мне тут расписали — да пашись оно конём! Чушь и ерунда это всё. Буду на «Саранче» бегать, как раньше.
— Опять вы о «Саранче»? — давешний сту́дент словно обрадовался возможности переменить тему.
— Да, а что такого?
— Вы так и не предъявили доказательство того, что этот шагоход у вас есть!
— То есть, слова дворянского вам недостаточно? Вы кого вруном навеличили, милсдарь? А? А ежели я его сюда, пред очи вашей, мать её итить, инженерной комиссии предоставлю, что делать будете? Независимую козью морду строить?
— Ваши заявления проистекают лишь из того, что транспортировка якобы имеющейся у вас техники в университет невозможна, — он весело оглянулся на присутствующих. — Пешая дорога из вашего… как вы там говорили… Карлука?.. займёт изрядное количество времени, и всегда можно прикрыться тем, что студент обязан присутствовать на лекциях и, следовательно, надолго отлучиться не сможет!
— А то уже не ваша печаль!
— И на чём же вы его сюда доставите⁈
— Да хоть на дирижабле личном!
Сту́дент оглядел собрание.
— Господа инженеры, нас явно и злонамеренно обманывают. Мало того, что по заявлению сего хорунжего, у него есть новейший шагоход англов «Локуст», так ещё он утверждает, что у него есть личный дирижабль. Это возмутительно! Ставлю на голосование вопрос исключение хорунжего Коршунова из состава нашего клуба!
— Да я ещё и не вступал в ваш кружок по интересам!
— Господа, прекратите!
— Что прекратить? Не будь я предупреждён, что это просто спор, сотрясение воздуха, я бы уже давно вызвал некоторых тут…
— А-а, значит, решение спора путём применения грубой силы?
— А как с вами иначе-то?
Несколько человек шумно бросились словесно нас разнимать…
Что-то мне тут разонравилось окончательно. Штафирки оголтелые, пень горелый! А ежели?
— Стоп! — я поднял руку. — А ежели, — повторил я мысль, — в течении двух недель я предоставлю «Саранчу»… ну, или «Локуст», как вам удобнее, вот в этот вот ангар? Что вы скажете?
— И непременно на вашем дирижабле? — поддел студент.
— Именно. На моём личном дирижабле по имени «Дельфин», на площадку новосибирской грузовой станции. Можно было бы и прямо сюда, но, я так понимаю, небо над университетом закрыто.
— Я, я, я…
— Что, я-я? Признаете при всех себя вруном и зазнайкой?
Студент набрал воздуха в грудь.
— Знаете ли, милсдарь, я полностью уверен в своей правоте, да!
— Что ж! — председатель Швец всё-таки вскочил и встал между нами, как судья, разведя в стороны руки: — Предлагаю всё же не доходить до явных оскорблений и остаться в рамках пари. Господин Коршунов принимает на себя обязательство предоставить на рассмотрение клуба англский шагоход новейшей системы, что в случае исполнения будет чрезвычайно интересным и, без сомнения, обеспечит господину Коршунову почётное место в нашем клубе. В этом случае господин Печорин должен будет принести господину Коршунову публичные извинения и, как было озвучено, признать себя лжецом и… мнэ-э-э… самонадеянным…
— Зазнайкой! — перебил я.
— Хорошо, пусть зазнайкой.
— А-атличнА! Забились! О прибытии дирижабля я сообщу вам заблаговременно! — я покинул заседание кружка по вооружению и… решил завернуть в тир. Не зря! Место свободное нашлось, пострелял, душу отвёл, потом Ивана встретил, рассказал ему про новую попытку влиться в университетские ряды.
18. НЕ ТЕРЯЯ ВРЕМЕНИ
ОПЕРАТИВНО
Великий князь, как положено было ожидать, начал безудержно ржать над моими новыми приключениями:
— Ну, Илья, ну, ты дал! Не можешь ты без коллизий!
— А чего они? — вполне добродушно после стрельбы проворчал я.
— Вот именно! Ишь чего! — Иван снова захохотал. — Это хорошо, что ты мне рассказал! По-любому ведь, начнут ко мне подкатывать, выспрашивать про тебя. Так бы я, не знаючи, всё и выболтал. Но тепе-е-ерь… Могила! Ни за что и никому! Очень уж мне хочется поглядеть на их вытянутые рожи! — он промокнул выступившие от смеха слёзы. — Э-э-э… только ты уж меня обязательно позови на выгрузку «Локуста», такой спектакль!
— Приглашу, чего уж.
Великий князь вытащил из кармашка часы, щёлкнул крышечкой:
— Времени ещё навалом. Поехали, посидим где-нибудь?
— Так у меня ж приказ неделю территорию не покидать?
— Ну… — Иван поморщился, — ради такого случая попрошу выделить нам дополнительную пару полицейских. Будешь под непрерывным присмотром, это дозволительно. Да не хмурься! — он слегка толкнул меня в плечо. — Я уж понял, девиц тебе не предлагать. Так — посидим, поглазеем.
Не очень-то я хотел глазеть на что-либо, пока на меня глазеют два караульщика, но тут Иван сказал фразу, которая изменила моё решение:
— Я так понимаю, тебе срочное вызов домой отправить надо. Вот и заедем в военно-воздушный порт, попробуем кому-то из твоих по междугородной связи дозвониться. А если не дозвонимся, отправим телефонограмму. Они там на узле связи круглосуточно дежурят.
Это дело и решило.
Эх, хорошо быть Великим князем! Возможно, это открывает не любые, но почти любые двери уж точно. Чёрная бронированная «Победа» с тонированными стёклами и явно куда более мощным, чем у моей машины, мотором, домчала нас до Военно-воздушного порта в полчаса. Далее Иван Кириллович объяснил несколько оторопевшему дежурному подпоручику, что это не инспекция и не тревога, а его, Великого князя, общественная необходимость (так и сказал, общественная, а не личная!), и если господин подпоручик будет столь любезен помочь, ему будет благодарен весь состав исследовательской группы маго-университетского клуба по исследованию возможностей применения магоэнергетических компонентов в новейших образцах вооружения, а также он, Великий князь, собственной персоной…
Подпоручик побледнел, попросил обождать минуту и умчался куда-то в глубину коридоров.
— А почему «общественная»? — тихонько спросил я.
— Это для отца, — также шёпотом ответил Иван. — Мало ли, вздумает меня распекать, что я дурью маюсь — ан я ему сразу предъявлю: извольте, папенька, всё для блага научно-студенческого сообщества!
— Понятно.
— Ну, для блага же?
— А ка-а-ак же. Исключительно! — мы переглянулись и слегка хрюкнули.
Дежурный унтер за пультом делал вид, что он полностью поглощён прослушиванием входящих сигналов.
Наконец примчался подпоручик:
— Ваше императорское высочество! Разрешение на установление связи получено!
— Вот и чудно. Илюха, давай, говори номер.
Ох, жаль, в Карлуке у нас телефона нет! Так бы я прямо домой позвонил. С другой стороны — хорошо, что у Афони в конторе он есть!
Контора, однако ж, не отвечала.
— Верно, все по домам разошлись, — с сожалением предположил я. — У нас ночные смены редки. А по другому номеру можно?
— Конечно! — с готовностью встрепенулся подпоручик. — Диктуйте!
Я назвал номер Виталия, у него одного из первых в городе частных телефонов установили — почтмейстеру по должности положено.
— Есть соединение! — сообщил унтер и торопливо передал мне слегка шипящую трубку, из которой строгий Виталин голос сказал:
— Чернов у аппарата!
— Виталий, братец! — радостно закричал я. — Слышишь меня?
— Илья? — не поверил он.
— Я, я! До Афони никак не дозвонился, видать никого нет уж в конторе.
— Так времени уже…
Тут я сообразил, что в Иркутске-то времени уж на час больше! Лизавета своих короедов уж спать уложила, поди!
— Виталя, дело срочное! Бери бумагу, записывай!
Черновик письма (на случай, если придётся отправлять телефонограммой) у меня был заготовлен, с него я и надиктовал: чтобы, в связи с настоятельной необходимостью, Афоня изыскал возможность и переправил «Саранчу» в Новосибирск в ближайшие дни «Дельфином». С Хагеном в качестве пилота, естественно. Пускай наши изобретатели заодно полюбуются работой отличника венской школы. Думаю, дойч им покажет высший пилотаж. Иван сказал, за тренировочными павильонами большой технодром есть, со всякими препятствиями. Будет где разбежаться.
— А ответ с датой прибытия, — через плечо посоветовал мне Великий князь, — пусть также курьерской почтой на моё имя присылают. Мне с нарочным в тот же день передадут.