– Но и сейчас не поздно.
– Поздно.
Больше говорить было не о чем. Переговорщик ушел, пообещав связаться с Али-ханом в течение получаса. Амир молча кивнул. Ничего хорошего от этого звонка он не ожидал.
Беда, как известно, не приходит одна.
Андрюха Тюменев сделал неловкий шаг, поскользнулся и, чтобы не упасть, оперся о стену. Фонарик выскользнул из его руки и с негромким плеском упал вниз. Непроницаемая мгла сомкнулась вокруг ребят.
– Блин! – сплюнул Тюменев.
Он присел и стал водить рукой в зловонной жиже. Фонарик удалось нащупать довольно быстро. Но батарейка уже успела промокнуть, и
Андрюха только зря вывозился в грязи.
– Так куда теперь идти? – нетерпеливо спросил Алик. – Налево или направо?
– А хрен его знает! – честно признался Тюменев. – Давайте разделимся. Двое туда пойдут, а двое сюда.
– Нет, – сказал Куренной. – Надо вместе держаться. А то заблудимся и будем тут ползать неделю.
– Алик прав, – поддержал Куренного Ринат.
Они на ощупь двинулись вправо, и шагов через двадцать шедший впереди
Андрюха наткнулся на железную лесенку, уходящую вверх.
– Есть! – радостно воскликнул он. – Тут колодец!
– Тот самый?- спросил Витек.
– Посмотреть надо.
Тюменев вскарабкался по скользким ступенькам и уткнулся головой в крышку люка. Он попробовал ее приподнять, но крышка оказалась слишком тяжела. Как ни пыхтел Андрюха, ему не удалось сдвинуть ее с места.
– Плотно сидит, зараза! – сказал Тюменев. – Помогите кто-нибудь.
Алик понадежнее засунул за пояс пистолет и полез наверх. Он едва уместился на ступеньке рядом с Андрюхой. Но даже вдвоем совладать со сволочной крышкой не удалось. Они только слегка приподняли ее. В образовавшуюся щелку Тюменев все-таки разглядел кое-что.
– Облом! – прохрипел он. – Не туда заехали.
Крышка люка снова встала на место.
– Точно? – растерянно спросил Алик.
– Точнее не бывает.
Они вернулись назад, к тому месту, где подземный ход раздваивался, и теперь пошли налево. На поиски следующего люка пришлось потратить еще минут двадцать. И опять он оказался не тем, который был нужен, но Андрюха уверенно сказал:
– Сейчас правильно идем. Уже недалеко.
Однако и третий люк находился еще на приличном расстоянии от больницы. Пацаны совсем выбились из сил, когда Тюменев определил, что они добрались до финиша.
Но радость была преждевременной. Приподнять крышку они опять смогли, а вот сдвинуть ее в сторону никак не получалось.
– Передохнуть надо, – сказал Алик.
Отдых был коротким. А потом Куренной с Тюменевым снова уперлись руками в крышку, чуть не лопаясь от напряжения. И крышка с противным металлическим скрежетом слегка подалась. Медленно, с трудом отвоевывая сантиметр за сантиметром, Алик и Андрюха сдвигали ее в сторону. Узкий лучик солнечного света постепенно превратился в широкую полосу. В канализационный люк хлынул поток свежего воздуха.
Сразу задышалось легче. И вот уже Тюменев, первым выбравшийся из колодца, без сил рухнул на землю. За ним вылез Куренной. Потом -
Витек. И, наконец, Ринат. Никто из них не заметил, что возле люка, шагах в десяти, стоят, вскинув автоматы, несколько боевиков…
Хитрый план “Команды” изначально был обречен на провал. Наивно было предполагать, что моджахеды окажутся лохами и позволят обвести себя вокруг пальца. Они зорко держали круговую оборону, и, конечно же, зашевелившаяся крышка люка на больничном дворе не ускользнула от их внимания.
– Лежать! Не двигаться! – раздался злобный окрик.
Пацанов словно парализовало под наведенными на них стволами. Один из боевиков подошел поближе и ногой отшвырнул в сторону лежавшие на земле автоматы.
– Брось пистолет, собака! – скомандовал он Алику.
Пистолет выпал из руки Куренного. Боевик быстрым движением выхватил у Касымова гранату.
– Сколько там еще? – спросил он, кивнув на отверстие люка.
– Никого… – прошептал Алик побелевшими губами.
Боевик смерил его ненавидящим взглядом, выдернул чеку и кинул гранату в люк. Через пару секунд под землей громыхнул взрыв. Из люка вырвался столб смрадного дыма. В воздух взвились какие-то ошметки. К счастью, никого не поранило.
– Встать! – приказал боевик. – Встать, шакалы!
Пацаны поднялись на ноги и, дрожа, прижались друг к другу. Близкая смерть уже коснулась их лиц своим холодным крылом.
И Алик Куренной понял, что у него осталось всего несколько секунд, чтобы не умереть молча, чтобы бросить эти гадам в лицо свой последний крик.
– Да здравствует Россия!.. – заорал он срывающимся голосом, сам не понимая, откуда вдруг взялась у него эта фраза.
А дальше пошел сплошной мат-перемат, поскольку других слов, идущих от души, у Алика на грани жизни и смерти не нашлось.
Моджахеды уходили из города на закате воскресного дня. Штурма больницы все-таки удалось избежать. Но переговоры тут были не при чем. Всё решил телефонный звонок главы джамаата.
– Возвращайся, Али-хан, – сказал он.
Амир чуть не раздавил в ладони свой мобильник.
– Возвращаться?
– Да. Ты свое дело сделал.
Али-хан был готов и к такому варианту. Значит, рейд в Краснокумск признан удавшимся. Моджахеды показали свою силу всему миру. И сейчас, должно быть, об этом кричат заголовки газет, этому посвящены экстренные спецвыпуски телевизионных новостей. Словом, шумиха на весь белый свет; что, собственно, и требовалось от рейда. А сколько человек отправились на свидание с Аллахом, не так уж важно. Тем более что умереть за правое дело – великая честь.
– Ты меня слушаешь? – раздался недовольный голос в трубке.
– Да, да. Конечно.
– Об условиях своего ухода договорись сам. Тебя учить не надо.
– Да, – сказал Али-хан.
– Ты город заминировал?
Али-хан ждал этого вопроса, но ответил нехотя и едва слышно:
– Нет.
– Почему?
– Не успел.
– Как не успел?..
Али-хан промолчал. Бессмысленно было объяснять, что в городе каким-то образом оказался агент федералов, корректировавший огонь, и потому хорошо продуманная оборона развалилась на части. О том, чтобы заминировать город, даже думать не пришлось.
Выдержав паузу, голос в трубке зловеще пообещал:
– Ответишь перед шурой.
– Отвечу, – сказал Али-хан и выключил мобильник.
Он знал, что от шуры – высшего мусульманского суда – пощады не будет даже ему.
После этого звонка Али-хан провел еще один, заключительный раунд переговоров. Дело двигалось со скрипом, но в конце концов все утряслось. Самым трудным оказался вопрос о транспорте.
Ильяс пришел в исступление, обнаружив испорченный “Командой” автобус. Брызгая слюной, он кричал Али-хану, чтобы тот потребовал у федералов машину, равноценную “Икарусу”. Но тут коса нашла на камень. Ответ был однозначный: моджахедам и так уже сделаны неслыханные уступки, а поэтому единственный транспорт, который им могут предоставить, – это трактор с грузовым прицепом. Тот самый, что возил краснокумцев на огороды. После утомительных споров Али-хан согласился.
И вот наступил момент, когда пятнистый джип амира медленно отъехал от больничного здания. Следом кашляющий трактор потащил прицеп. В середине прицепа лежали тела убитых. Двадцать три уцелевших боевика с оружием в руках сидели вокруг них. А по всему периметру грузового кузова, опять же в качестве живого щита, расположили заложников, которых обещали отпустить, как только отряд моджахедов окажется в безопасности. С этим категорическим требованием Али-хана федералам пришлось смириться.
Заложниками были пациенты больницы, а также Шамиль Касымов, две медсестры, дежурный врач с перевязанной головой и бледная от унижения Людка Швецова. Кроме них в прицепе находились неудавшиеся диверсанты из “Команды”: Алик Куренной, Андрей Тюменев, Витек Чванов и Ринат Касымов. Расстреливать их не стали. Они тоже попали в число заложников, что боевикам было гораздо выгоднее.
К этому времени возле больницы собралась огромная толпа, которую едва сдерживало оцепление из спецназовцев. Сюда подоспели и те, кто вернулся с огородов. У многих, стоявших в толпе, среди заложников были родные, и люди с трудом удерживались от того, чтобы не броситься им на помощь.
Марьяна Хромова и Сашка стояли рядом с матерью Алика. По лицу женщины беззвучно текли слезы. Марьяна тихонько сжала ей руку…
Час назад Марьяна вместе с сестрой пришла домой к Куренным в поисках
Алика, но уже не застала его. Только мобильник лежал на подоконнике распахнутого окна.
Мать Алика, обнаружив исчезновение сына, схватилась за сердце.
Марьяна принялась ее успокаивать, как могла:
– Не волнуйтесь, он же умный парень! Он не полезет очертя голову туда, где опасно!
Мать посмотрела на нее пустыми глазами:
– А ты кто такая? Я тебя не знаю.
– Я никто… – смутилась Хромова. – Просто Марьяна…
– Ты его девушка, что ли?
– Можно и так сказать…
Мать вдруг порывисто обняла Марьяну и прошептала ей в ухо:
– Пойдем, вместе его поищем!
Так они оказались возле больницы.
Толпа безмолвно провожала взглядами уезжающий прицеп с заложниками.
К счастью, никто не бросился вдогонку, иначе ситуация могла выйти из-под контроля и начался бы кошмар.
Когда джип и трактор с прицепом, миновав городскую окраину, выехали в степь, от больницы следом за ними двинулись два бронетранспортера и несколько машин “Скорой помощи”, срочно переброшенных из райцентра. Они должны были забрать освобожденных заложников. Но до той поры следовало строго соблюдать оговоренную дистанцию, чтобы не вызвать подозрений у боевиков.
Пацаны из “Команды” все еще находились в состоянии стресса и молча сидели с опущенными головами. Первым встрепенулся Андрюха Тюменев.
– Живем, блин! – нервно хохотнул он. – А там, на дворе, я, честно говоря, думал, нам кранты. Чуть в штаны не наложил.
– Я тоже, – попробовал улыбнуться Алик.
– А здорово ты им про Россию впарил! – сказал Тюменев. – Прямо, блин, как в кино получилось!