– Погоди, какой через час? Сначала нам твою дочь трахнуть надо, – похабно оскалился Шнур. – А это время займет...
– Что?! Мою дочь?! Да если ты хоть пальцем к ней прикоснешься, я... Короче, давай по-нормальному все решим. Через час мы встречаемся там, где ты скажешь. И я привожу тебе сто пятьдесят тысяч долларов. Только дочь мою не тронь...
– А ты мне нравишься, мужик! Короче, давай подруливай к своей даче. Мы тебя там через час ждать будем. Успеешь?
– Ну конечно.
– Только смотри, бля, без фокусов. Ментов приведешь или братву, мы вас на хрен постреляем. И дочку твою до смерти затрахаем. Нам терять нечего, понял?
– Да нет, все будет в порядке. Все, я иду за деньгами и еду к вам!
– У тебя всего один час плюс-минус десять минут. Задержишься – пеняй на себя.
– Понял, понял... Ну все, ждите меня! – мужик положил трубку.
Шнур торжествующе посмотрел на Веронику.
– А у тебя понятливый папашка.
– Понятливый... У его друга сына похитили. Дядя Миша с милицией связался, а его сына за это убили... Папа не хочет меня потерять...
Вероника закрыла лицо руками и зарыдала.
– Э-э, давай без мокроты, – скривился Шнур. – Или я тебя счас успокою. Бабам нравится, когда их дырявят. И ты повеселеешь...
Девчонка веселиться не хотела. Поэтому успокоилась враз.
– Слышь, а у твоего пахана бабок немерено, да? Может, с него пол-«лимона» срубить можно?
Шнур уже жалел, что не поднял выкуп до потолка.
– А может, он «лимон» баксов потянет, а?..
Он мог жалеть сколько угодно. Но поднять цену – это значит потянуть время. А это чревато ментами и братвой. Мужик сейчас привезет сто пятьдесят зеленых тонн, Шнур хапнет их, и всем привет. Никакой тягомотины, никаких проблем. К тому же сто пятьдесят штук по-любому жирные бабки.
– Знаешь что, я тебя все-таки трахну, – глядя на Веронику, сказал он. – Буду потом говорить, что я гребу дочь миллионера...
Девчонка долго смотрела на него очумелыми глазами. Затем неожиданно согласилась.
– Хорошо, – кивнула она. – Но только чтобы ты был один. И чтобы никто не подсматривал...
Время у Шнура еще было. До пересечения с дачной дорогой всего-то десять минут езды. Сами дачи его не волнуют. Банкир не знает, что его дочь похитили переодетые менты, поэтому появление гаишников на дороге его не напряжет. Шнур остановит его взмахом жезла, заберет у него бабки, и все дела. А пока есть время, он покажет его дочери, как шпилят баб настоящие мужчины.
– А кто будет подсматривать? – ощерился он. – Все отвернутся... Ну чо, пошли в «мерс», а?
Вероника кивнула, медленно поднялась и пришибленно поплелась к своей машине. Шнур направился за ней.
Девчонка открыла заднюю дверцу, встала буквой «г», руками оперлась на сиденье, развела в сторону ноги. Она была в белых брюках, сквозь которые просвечивалась тонкая полоска трусиков. Зажигательная картинка.
Вероника едва живая от страха. У нее нет сил, чтобы сопротивляться. У нее нет сил даже для того, чтобы стянуть с себя штаны и трусики. Ничего, Шнур ей сейчас поможет...
Он стал приближаться к ней, и девчонка вдруг взбрыкнулась. Он успел заметить, как вылетела назад ее нога. Но не смог перехватить ее. Поэтому пропустил мощнейший удар в живот. Как будто бык его рогом боднул.
Кишки скрутила острая боль, в глазах заискрились звезды. А Вероника уже бежит от него со всех ног. И некому ее остановить. Пацаны сидят в «семерке», курят и слушают музыку.
Остановить ее может только Шнур. Он должен ее остановить.
Несмотря на боль и сбитое дыхание, он бросился за ней в погоню. Но Вероника бегала классно, как заправский стайер. Расстояние между ними метров пятьдесят, не больше. Но эта дистанция не уменьшается, а увеличивается.
Вероника бежала по тропинке, вьющейся между деревьями. Вот она споткнулась, упала. Расстояние до нее сократилось, но ненамного. Она уже снова в движении. И вряд ли она упадет еще раз... Она уходит. Ее не догнать. И на машине не перехватить.
Шнур вспомнил про пистолет. Остановился, выхватил пистолет, снял его с предохранителя. Прицелился. Нажал на спусковой крючок.
Он расстрелял всю обойму. Но своего добился. Пуля раздробила Веронике позвоночник. Когда он подошел к ней, она уже была мертва.
В кармане зазвонил мобильник. Шнур приложил трубку к уху. Звонил банкир.
– Все, деньги у меня. Я уже в пути. Через полчаса буду на месте... Вероника далеко?
– Здесь. Рядом со мной.
– Дай ей трубку.
– Зачем?
– Я хочу знать, что она жива.
– С ней все в порядке...
«Еще тепленькая», – мысленно добавил Шнур.
– Я хочу слышать ее голос, – упрямствовал банкир.
– Я и сам много чего хочу... Спит твоя Вероника.
– Как это спит? Не может она спать... Спит?! Ты хочешь сказать... Слушай, урод, если с ней что-то случилось, ты будешь жалеть об этом всю свою короткую жизнь... Дай ей трубку, я хочу слышать ее голос!
– Ты ее услышишь. Как только привезешь бабки, ты ее услышишь...
– Нет, я хочу слышать ее сейчас!
– А мне по барабану, чего ты хочешь!
Шнур отключил телефон. У него уже не было уверенности, что банкир на блюдечке подаст ему обещанные деньги...
Макар без аппетита хлебал грибной суп и угнетенно смотрел в пустоту. Казалось, он уже не верил, что когда-нибудь сможет поймать Шнура.
В кармане зазвонил телефон. Он механически взял трубку. И сразу же взбодрился.
– Да, я... Да, на Вешняках, как и говорил... Да, так и есть, все пацаны в сборе... Понял... Все понял...
Не отрывая трубку от уха, он резко поднялся из-за стола, махнул рукой, увлекая пацанов за собой. Он шел к машине и разговаривал на ходу.
– Давай на Свободный проспект, в сторону Измайлова, – складывая трубку, сказал он водителю. – И гони что есть мочи!
Обе машины сорвались с места и одна за другой выскочили на Свободный проспект.
– Барысь звонил, – просветил Игоря бригадир. – Там у одного крышуемого банкира дочь похитили. Отморозки какие-то. Банкир бабки хотел отвалить. Но, похоже, дочку его грохнули. Так что нас подпрягли. Мы оказались в нужном месте. Тут до Балашихи недалеко. У нас еще целых пятнадцать минут... Гони, Рыжик, гони! – подхлестнул он водителя.
Машины шли на запредельных для города скоростях. Пробок на дороге не было, но машин немерено. Водителям приходилось демонстрировать высокий класс вождения и наглость отпетых автохулиганов. Не сбавляя скорости, они лавировали между машинами. Обгоняя, неудержимо рвались вперед.
Свободный проспект, шоссе Энтузиастов, пост ГИБДД на пересечении с Кольцевой автострадой. Рыжик даже не подумал сбавлять скорость. Менты лишь лениво посмотрели им вслед. Видно, такие лихачи – привычное для них явление. За всеми не угонишься...
Километрах в трех за Балашихой Рыжик свернул с шоссе, выехал на проселочную асфальтированную дорогу.
– Знаю я этот поселок, – сказал он. – Бывал я здесь. Неплохое место. Лес, озеро, а коттеджи какие... Где нас банкир ждет?
– Там сразу первый дом направо. Трехэтажный особняк из французского кирпича, колонны, темно-коричневая крыша...
– Не хило люди живут.
– Станешь банкиром, тоже так жить будешь... У этого банкира дочка холостая. Если спасем ее, может, папашка замуж ее за тебя отдаст...
– А красивая?
– И красивая, и честная, и не курит, и не пьет...
– Зачем она такая нужна?
– А тебе, брат, никто ее и не предлагает... Эй, смотри, что там за беда?
Впереди Макар увидел «Мерседес». Он стоял возле гаишной машины. У водительского окна стоял мент и что-то говорил. Второй стоял чуть поодаль, с автоматом наперевес.
– Это же «семерка»! – всполошился Игорь.
– И два мента в форме! – громыхнул голосом Макар. – Рыжик, гони!
Их джип остановился возле «мерса» как раз в тот момент, когда один из «гаишников» вскидывал автомат, чтобы прошить его автоматной очередью.
Игорь вовремя вывалился из машины и выстрелил в падении. Пуля попала «менту» в плечо. Он выронил автомат и, зажимая рану свободной рукой, бросился в лес. Игорь выстрелил еще раз. Пуля угодила в правую ногу под самое колено. Человек в форме упал.
Со вторым «гаишником» управился Рыжик на пару с Зимой. Они сбили его с ног, с силой приложили головой о землю. Ребята из второй машины занялись подстреленным ментом. Игорь же направился к «мерсу».
А там концерт. Мужик в дорогом элегантном костюме с круглыми от ужаса глазами протягивал Макару кейс.
– Что это? – спросил бригадир.
– Как что? Деньги? Сто пятьдесят тысяч долларов! Как мы и договаривались...
– С кем ты договаривался, мужик?
– С вами!..
– Все ясно. Ты нас не за тех принял. Ты Плотников Станислав Иванович, так?
– Так.
– А мы белокаменские...
– А-а, теперь ясно, – расслабился мужик. И тут же снова напрягся, глядя на скрученных ментов. – А это зачем?
– Иваныч, ты ж банкир. Головастый, значит. А ни фига не въезжаешь. Это ж не менты. Это ж отморозки! Еще бы чуть-чуть, и лежать бы тебе с простреленной башкой...
Макар отмахнулся от банкира и взялся за «ментов». Его глаза лихорадочно блестели. Игорь тоже пребывал в радостном возбуждении. Потому что им наконец-то удалось выйти на Шнура...
Только самого Шнура среди захваченных бандюков не было. Но это были его люди. Игорь хорошо знал эти рожи. Один из них был личным «ординарцем» Шнура, второй тоже был из той же шарашки. Это его куснул Бонз, мастиф Тимура Беспашного. Теперь его покусали пули из пистолета Игоря Светлова...
– Где Шнур? – набросился на Дятла Макар.
Тот ничего не ответил. Только стиснул зубы и отвел в сторону взгляд.
– Я спрашиваю, где Шнур? – взбесился бригадир.
Он не собирался церемониться с этим ублюдком. И запросто одним могучим ударом лишил его половины зубов. Но Дятел и не думал ни в чем сознаваться. Крепкий орешек.