«Давно назрела необходимость объединить наши экономики, электрические сети, транспортные системы, ввести единую валюту и создать общие для всех стран Латинской Америки монетарную и финансовую системы», – заявил Алан Гарсия на церемонии инаугурации нового президента Эквадора Рафаэля Корреа.
Вслед за ним и Даниэль Ортега отметил, что экономическая интеграция Латинской Америки является императивом XXI столетия: «Время диктует нам, латиноамериканцам, необходимость объединения. Нам уже не обойтись без общего парламента, единой валюты и консолидированной стратегии борьбы с бедностью».
А затем президент Венесуэлы неожиданно заболел раком и вскоре скончался.
Какое будущее ожидает Индейскую Америку и социализм XXI века без такого харизматичного лидера, как Уго Чавес? Сумеют ли южноамериканские страны сохранить свое и без того неустойчивое единство и преодолеть политические и экономические разногласия между отдельными государствами и их группировками, а главное – разногласия социальные и расовые?
Ведь, как совершенно справедливо отметил Борис Кагарлицкий, «практические условия региона далеко не так просты, как кажется на первый взгляд. Начнем с того, что историческое сходство между странами Латинской Америки дополняется не менее разительными различиями, которые часто ускользают от внимания даже самих местных жителей, но тем не менее обнаруживаются в полном масштабе каждый раз, когда объединение континента встает на повестке дня.
Креольская культура белой элиты, представителем которой был сам Боливар, на самом деле всегда охватывала лишь меньшинство населения. Именно поэтому формально республиканские правительства на континенте то и дело сменялись авторитарными режимами, но даже тогда, когда эти режимы уступали место конституционным правительствам, сформированным в полном соответствии с европейскими нормами, реальная власть оставалась в руках у олигархии или малочисленных средних слоев. Политика Чавеса и других левых лидеров состоит как раз в том, чтобы вырвать власть у традиционных элит и перераспределить ее в пользу более широких слоев общества. Но чем более широкие слои вовлечены в политику, тем слабее традиционная боливарианская культура. Дело не только в том, что индейцы Боливии не слишком похожи на мулатов Карибского побережья Венесуэлы. Дело в том, что традиции и методы общественной самоорганизации в разных культурах разные.
Более существенно, однако, не различие культур, а расхождение между уровнями экономического развития. Не случайно то, что пока боливарианская альтернатива всерьез поддержана лишь относительно бедными и отсталыми странами региона, для которых Венесуэла реально является лидером не только благодаря своей нефти, но и благодаря своим экономическим достижениям. Напротив, с момента прихода к власти в Боливии президента Эво Моралеса, ориентированного на тесный союз с Венесуэлой, осложнились отношения этой страны с соседней Бразилией. Ведь иностранный капитал, от господства которого Моралес и его товарищи стремятся освободить страну, не только и не столько североамериканский, сколько бразильский.
В свое время реальные различия интересов между различными частями континента сорвали осуществление на практике идей Боливара. Сегодня возникает реальная угроза того, что сообщество, формирующееся вокруг Венесуэлы, окажется не прообразом единой Латинской Америки, а узким экономическим и политическим блоком, замкнутым на государство-гегемон и противостоящим не только США, но и другим странам того же континента – Бразилии, Аргентине, Чили, составляющим основу альянса Mercosur. В итоге мы увидим не более тесную интеграцию, а, напротив, более жесткое разделение Латинской Америки на соперничающие группировки.
На континенте, буквально пропитанном национализмом, традиции вражды между соседями ничуть не менее заметны, чем традиции антиколониальной или антиимпериалистической солидарности. Если противостояние политических принципов сведется к противостоянию претендующих на региональное влияние государств, шансы на прогрессивное развитие в любом из них будут сведены к минимуму…
Главная привлекательность революции, происходящей в Венесуэле сегодня, не в том, что она может привести к созданию единой валюты для трех или четырех бедных южноамериканских стран, не в том, что финансисты из нескольких национальных банков смогут выбрать из своего числа самого мудрого и авторитетного, чтобы руководить объединенным межгосударственным банком. Сила революции была в том, что она, соблюдая все права и свободы, не прибегая к террору и репрессиям, смогла резко перераспределить власть и благосостояние в обществе, что благодаря ей в политическую жизнь были вовлечены миллионы людей, ранее из этой жизни исключенные, что они наконец начали уважать себя, обрели чувство собственного достоинство и веру в свои силы.
Это и есть на сей момент главный политический капитал Чавеса и его сторонников, не зависящий от колебаний мировой цены на нефть. Если этот капитал будет сохранен и приумножен, вырастет влияние Венесуэлы в мире и на континенте, в том числе и в странах Южного конуса, пока не затронутых революционным вирусом. Если же этот капитал разменяют на мелкую монету геополитики, надежды на новую жизнь для Латинской Америки обернутся очередными иллюзиями…»[58]
Сбудется ли пророчество самого Чавеса, который однажды в порыве откровенности сказал: «Если я умру, результаты этой революции будут развеяны по ветру…»?
Время покажет.
Лидеры мировых держав, политики и звезды шоу-бизнеса о Чавесе
Лидеры мировых держав, политики и звезды шоу-бизнеса нашли слова на смерть Уго Чавеса. Самые яркие цитаты – в обзоре PublicPost.
Барак Обама, президент США: «В это непростое время после смерти президента Уго Чавеса США подтверждают свою поддержку народа Венесуэлы и свою заинтересованность в развитии конструктивных отношений с правительством Венесуэлы. Сейчас, когда Венесуэла начинает новую главу своей истории, США по-прежнему остаются привержены поддержке демократических принципов, уважению к закону и правам человека».
Франсуа Олланд, президент Франции: «Уго Чавес внес глубокий след в историю своей страны, продемонстрировав неоспоримую волю к справедливости и развитию».
Владимир Путин, президент России: «Это был неординарный и сильный человек, который смотрел в будущее и всегда задавал для себя высочайшую планку».
Дмитрий Медведев, премьер-министр России: «Команданте был сильным и ярким человеком, который любил жизнь и боролся за нее до последнего. Для себя, своих близких и для народа своей страны. Уго любил Россию и сделал многое для того, чтобы отношения нашего государства с Венесуэлой были самыми добрыми. Вечная память».
Сергей Лавров, глава МИД России: «От имени руководства Российской Федерации и лично президента Владимира Владимировича Путина выражаю глубокие соболезнования в связи с кончиной президента Венесуэлы Уго Чавеса – великого сына своего народа и Латинской Америки, выдающегося государственного деятеля современности, большого друга нашей страны».
Александр Лукашенко, президент Белоруссии: «Под руководством Уго Чавеса, наследника и продолжателя священного дела Симона Боливара, Венесуэла сбросила ненавистное ярмо отсталости и нищеты, освободилась от политического и экономического гнета иноземных держав. Президент Чавес сильной, твердой рукой уверенно вел родную страну к свободе и счастью. Он был и, я уверен, навсегда останется для миллионов людей истинным отцом венесуэльской нации, защитником бедных, обездоленных и угнетенных, светочем надежды и опорой демократии на Южно-Американском континенте.
В лице Уго Чавеса мы потеряли близкого человека и лучшего друга, который горячо любил Беларусь и всегда протягивал нам руку помощи в трудную минуту. Совместная работа на благо Беларуси и Венесуэлы, те теплые, человеческие отношения, которые связывали нас все эти годы, навсегда останутся одними из самых дорогих воспоминаний в моей жизни.
Покойся с миром, наш друг и брат Уго Чавес. Твое дело будет жить в веках!»
Геннадий Зюганов, лидер КПРФ: «Он ушел из жизни как солдат, защищавший свою Родину, свой народ. Он боролся до конца, оставаясь на боевом посту.
Уго Чавес останется в истории своей страны, латиноамериканского континента, в мировой истории как лидер двадцать первого века, считавший долгом сделать жизнь венесуэльцев счастливой, а мир справедливым. Он был верным сыном Венесуэлы и интернационалистом.
В эти скорбные дни мы выражаем искренние соболезнования и поддержку народу Венесуэлы, руководству страны, соратникам и членам семьи Уго Чавеса.
Убеждены в том, что дело, которому посвятил жизнь Уго Чавес, будет продолжено. Память о лидере Боливарианской революции навсегда останется с нами».
Владимир Жириновский, лидер ЛДПР: «Мои соболезнования народу Венесуэлы. Уго Чавес был фигурой особого масштаба, другом России».
Николай Левичев, лидер «Справедливой России": «Это очень большая потеря. Это был талантливый политик, несгибаемый борец за справедливость. Мы, российские социал-демократы и сторонники построения в России социализма XXI века, с волнением следили за тем, как Уго Чавес строил социализм XXI века в Венесуэле. Думаю, что многие жители Земли чувствовали симпатию к нему хотя бы потому, что он отстаивал свободу своей страны, свободу от мирового гегемона. Как бы его ни пытались называть – диктатором, популистом, тираном (мы знаем, что сейчас многие публичные политики в США не скрывают своей кощунственной радости по поводу его кончины), своей харизмой и открытостью Чавес вызывал симпатию даже у многих из тех, кто не разделял его политические взгляды».
Геннадий Гудков, член КС оппозиции: «Об Уго Чавесе. Я не являюсь его поклонником, но признаю, что он был необыкновенно яркой исторической личностью. Очень жаль, что болезнь оказалась сильнее».