Первые шаги на пути сопротивления
Ахмадшах Масуд вступил на путь сопротивления не по прихоти, и не из жажды власти. Его толкнуло на это, сама история Афганистана. – Страна, которую разрывали между собой идеологии, державы и внутренние кланы. Масуд оказался среди немногих, кто с самого начала понял: борьба впереди будет не краткой вспышкой, а долгой, изнурительной войной.
После провала восстания, в 1975 года в Пандшере, в котором он участвовал как молодой командир от движения Джамияд-и-ислами, Масуд с группой соратников бежал в Пакистан. Это Восстание должно было стать прелюдией к широкому исламскому восстанию против режима Дауда, но оно закончилось провалом. И хотя Масуд сумел выжить, он осознал цену плохой координации, поспешных решений и идеологической нетерпимости. Он не обвинил в неудаче врагов, он начал учиться на ошибках.
В Пакистане он попадает в лагерь беженцев и исламских активистов. Там происходит его окончательный разрыв с Хикматияром лидером движения «Хизби Ислами». Гульбиддин Хикматияр всё больше проявляет склонность к фанатизму, нетерпимости и насилию. Масуд видит в нём угрозу не меньшую, чем в светских диктатурах. Он решает действовать самостоятельно, с меньшими силами, но с чётким планом. В 1979 году происходит то, что изменит судьбу Афганистана: Советский Союз вводит войска. Народ восстаёт. Начинается джихад. Многолетняя священная война, против оккупации. Масуд возвращается в Пандшер, в родную долину, и начинает с малого: группа верных бойцов, немного оружия, знание местности и крепкая вера.
Он выстраивает не просто военное сопротивление, а параллельную структуру власти. В его зоне контроля устанавливается порядок: налоги, суд, школы, помощь бедным. Он отказывается от мародёрства и наказывает тех, кто использует джихад, как прикрытие для грабежей. Это отличает его от многих других командиров. Масуд, с самого начала делает ставку на дисциплину, на уважение к местным жителям, на честность. Он ведёт не просто партизанскую войну, он строит зачатки будущего государства. Его отряды не числом сильны, а организацией. Он изучает тактику от вьетнамцев до Наполеона. Он говорит: «Каждая жизнь бойца важна. Мы не можем позволить себе бессмысленные жертвы».
В этих первых боях Масуд закаляется. Он учится действовать против более сильного врага, отступать, когда нужно, и наносить удары тогда, когда это неожиданно. Он приобретает репутацию «теневого командира», которого не может достать ни КГБ, ни афганские силовики, ни советская авиация. Эти первые шаги были самыми тяжёлыми. Не хватало оружия, медикаментов, еды. Но было главное, поддержка народа. И уже тогда в Пандшере, начали шептать: «Масуд – это не просто командир. Это человек, за которым стоит правда». Не даром, в одном из своих интервью журналистам, он сказал: «Даже если вся земля Афганистана перейдёт к талибам, и мне останиться лишь земля с размером моей ноги, я буду сопротивляться.»
Глава II. Советское вторжение 1979 – 1989.
Зима 1979 года принесла Афганистану не снег, а железо. В декабре небо над страной почернело, от ревущих двигателей советских вертолётов, а земля задрожала от гусениц танков. Москва начала то, что впоследствии назовут самой трагичной ошибкой Брежнева. Вооружённую интервенцию в Афганистан. Колонны бронетехники пересекали мосты через Амударью, вертолёты с десантом высаживались в Кабуле, спецназ ГРУ уже штурмовал дворец Амина, убивая неугодного, но своего.
На улицах столицы наступила гнетущая тишина. Люди смотрели на солдат в чужой форме, высоких, русоволосых, с холодными лицами и автоматами Калашникова. Но в горах в Пандшере, Ахмадшах Масуд воспринял это событие не как трагедию, а как призыв к джихаду. Для него вторжение не стало сюрпризом. Он чувствовал: Москва не допустит полного развала режима в Кабуле. Он рано или поздно введёт войска. Когда пришёл час, он уже имел структуры, контакты, бойцов, и самое главное убеждённость, что победа возможна.
Масуд осознал: теперь всё изменилось. Борьба шла не просто с просоветским режимом, а с одной из мощнейших армий мира. Против него выступала сверхдержава, обладавшая авиацией, артиллерией, шпионажем, системы снабжения и безжалостной волей. Но у Масуда было то, чего не было у его противников – поддержка горцев, знание местности, вера в дело, за которое он готов был отдать жизнь, и острейший ум, умеющий превращать слабость в силу.
Создание базы в Пандшерском ущелье
Пандшер – это не просто ущелье. Это крепость, выкованная самой природой. Узкий вход в долину, окружённую скалами и преступными горами Гиндукуша, делал её почти неприступной для танков и бронетехники. Масуд знал каждый перевал, каждый овраг, каждую тропу, по которой можно было пройти ночью, неся на спине оружие и медикаменты. После вторжения СССР, Масуд сосредоточил все силы на укрепление Пандшера. Здесь он создавал не просто укрытия, а центр сопротивления. Была построена сеть подземных бункеров и складов, тоннели, соединяющие командные пункты и госпитали.
В одном из ущелий его бойцы выдолбили в скале операционную, где хирурги работали при свечах, спасая раненых. На высоте 3.000 метров располагались тайники с боеприпасами и продуктами, недоступные ни для авиации, ни для спецназа. Он ввёл строгую иерархию. Назначал ответственных за каждый район. Под его командованием были не просто вооружённые отряды, а структура, напоминавшая армию. Он следил за дисциплиной, обучал офицеров тактике, требовал уважения к старшим и защите гражданского населения. В этом заключалась сила Масуда: он понимал, что без поддержки народа любая борьба обречена.
В Пандшере он создал образец моджахедского самоуправления. Здесь было безопаснее, чем в Кабуле. Здесь крестьяне работали на полях, дети учились, и даже действовали импровизированные суды шариата, основанные на справедливости, а ни месте. Масуд создал не просто базу, он создал республику сопротивления, где рождался дух свободы.
Военная стратегия Масуда: асимметричная война, дисциплина и логистика
Когда генерал-лейтенант Громов докладывал в Москву о продвижении на севере, он неизменно упоминал одно имя с тревогой, это было Ахмадшах Масуд. Для советских офицеров он был призраком, который всегда ускользал. Его отряды исчезали в горах, а спустя несколько часов устраивали засады на колонны, уничтожая бронетехнику и исчезая вновь. Масуд избрал асимметричную войну, и она стала кошмаром для советской армии. Он нападал тогда, когда его не ждали. Он не брал укреплённые базы, он отрезал их снабжение. Не бросал бойцов в бессмысленные атаки, а разрушал мосты, минировал дороги, создавал врагу чувство постоянной угрозы. Он наносил удары не для славы, а для истощения вражеской силы. Его цель была не в героизме, а в стратегии.
Масуд сражался как шахматист: он просчитывал каждые свои ходы, отвлекал противника ложными манёврами, и заманивал в ловушки. Каждый его рейд был продуман до мелочей. Каждый выход в горы была частью его большого плана. Дисциплина стала тем, что отличала его армию от других полевых командиров. Он был строг. Пьяным и мародёрам не было места в его отрядах. Он вводил штрафы, наказывал за жестокость к мирным людям и требовал отчётности от командиров. Он понимал: армия без дисциплины – это банда. А банда, не может победить империю.
Логистика была у него на уровне профессиональной армии. Он создавал цепочки поставок, следил за тем, чтобы каждый отряд получал провизию и боеприпасы. Он даже ввёл учёт оружия, вёл списки. Его люди умели обращаться с радиосвязью, получали медицинскую подготовку. Он не просто воевал, он учил воевать с умом. Всё это делало Масуда не только полевым командиром, но и стратегом нового типа. Он не был фанатиком. Он был реалистом, мыслителем и лидером. И именно потому, в горах, где каждый метр стоил крови, имя Ахмадшаха Масуда становилось легендой.
Глава III. Мастер партизанской войны: Бои в Пандшерском ушелье.
Когда первые советские БТРы подошли к входу в Падшер, тишина была обманчива. Казалось, горы спали укутанные в снежные облака и молчание земли, но Масуд был там, он не спал, он ждал, начала противостояния. Советские генералы верили в силу чисел, в технику, в огонь. Они видели в планшете узкое ущелье, которое можно зачистить за три дня. Они отправляли батальоны поддержанные вертолётами, миномётами и разведкой. Но через три дня, ни одна советская колонна не достигла центра ущелья. Через неделю вся техника стояла подбитая. Через две, началась эвакуация. Масуд сделал Пандшер ловушкой. Он установил минные поля там, где враг чувствовал себя в безопасности.
Он отдавал приказ атаковать колонны, не на подходах, а в узких горных мешках, где техника не могла развернуться. Бойцы Масуда устраивали засады, появлялись внезапно, били точно и исчезали в скалах. Невидимые как ветер. Свирепые как пламя. Один из советских офицеров, позднее писал в своём дневнике: «Мы воюем с призраками. Мы видим вспышку выстрела и всё. Не цели, ни врага. Он знает горы лучше чем мы». Карты, тактика изматывания, Пандшерская компания стала школой выживания для советских войск. Масуд вёл войну иначе. Он не стремился удерживать позиции. Он позволял противнику войти, а затем, перевязал линии снабжения. Он позволял врагу скопиться, а затем атаковал тылы. Он воевал не за землю а за время и мораль.
Пока советские солдаты задыхались от нехватки воды, Масуд снабжал свои отряды по тайным маршрутам. Его караваны управляемые мальчишками и стариками под покровом ночи, доставляли патроны, хлеб, бинты. Он превратил весь Пандшер в точку сопротивления. Старики в деревнях следили за перемещением техники. Женщины передавали сведения. Даже дети были связаны. В его отрядах служили крестьяне, религиозные, студенты, бывшие офицеры армии, но всех объединяло вера в дело, и личная преданность командиров которые знали, что Масуд никогда не бежал, не отступал первым, и всегда возвращался за своими. Искусство обороны и атаки были идеально придуманы. Масуд не просто отбивал наступление, он учился на каждом бою. Он анализировал действия со