— Что у вас с агентурой среди герильерос? — без обиняков начал гость, неоднократно видевший своих собеседников в Панаме, на курсах контрразведки.
Узколицый офицер Второго отделения Генерального штаба переглянулся с похожим на него как родной брат коллегой из МВД и ответил:
— Действующей агентуры нет.
Рука Майкла замерла на полдороге к карману с платком:
— Поясните.
— Их довольно эффективно вылавливают. Недавно расстреляли нашего самого ценного агента.
— Та-ак, а спящие агенты есть?
— Какие?
«Porca madonna, они что там в Панаме, только ром хлестали?»
— Спящие, — сквозь зубы повторил американец. — Завербованные, но не действующие.
Визави опять переглянулись:
— Нет…
Майкл тяжело вздохнул. Придется все с самого начала…
— Кандидаты на вербовку есть?
С кандидатами дело обстояло не лучшим образом и разговор пришлось перенести на следующий день, когда оба офицера передали американскому куратору несколько досье. Майкл полдня листал их, отобрал два, затем за полчаса набросал два одинаковых плана, передал их военному и полицейскому и услал их работать, присовокупив, что добьется награды для выполнившего задание быстрее и лучше.
А сам отправился в университет разыскивать третьего кандидата. Как следовало из досье, нелюбовь студента к партизанам имела прямой экономический подтекст — семья владела железнодорожными складами в Сукре, попавшими под широкую индейскую гребенку и понесла серьезные убытки. Больше же всего молодой человек убивался, что покупка обещанной новой машины отложилась на неопределенный срок. Еще Майклу понравилось, что парень имел авантюрный характер — с детства ввязывался в разные истории, причем из большинства выпутывался сам.
Поиграть в Джеймса Бонда он согласился не раздумывая, тем более, что эта игра могла заметно приблизить появление вожделенной машины. А уж когда Майкл намекнул, что при серьезном результате он поможет с получением американского гражданства…
— Знакомые среди левых в университете есть? Как к тебе относятся?
— Есть, считают обычным сынком богатых родителей, я в политику не лез.
— Прекрасно, а теперь полезешь. Для начала попроси почитать что-нибудь из Маркса. Скажи, что разочаровался в системе, только смотри — коли книжку дадут, ее надо будет прочитать, чтобы смог ответить на вопросы.
— А пистолет?
— А вот если все пойдет, как мы хотим, будет тебе и пистолет, и все что угодно.
На встречу с сеньором Батистой Майкл пошел один — названный ресторанчик находился недалеко от отеля «Президент», нужно только пройти плаза Мурильо и повернуть направо. Портье в отеле рекомендовал другой путь, но сложнее и на всякий случай предупредил, что плазу лучше не пересекать по диагонали, чтобы не попасть под взлетающую стаю голубей.
Весь центр Ла-Паса, и без того не самого приглядного города в мире, был занят уличными торговцами, на каждом свободном пятачке продавали сандали, пончо, лампочки, тетради, билеты лотерей, кучи непонятной приезжему дребедени. Лавируя между торговцами, чистильщиками обуви и бродячими точильщиками ножей, Майкл неожиданно узрел запредельную дичь — несколько импровизированных лавчонок с амулетами, иконами и рядами мумифицированных зародышей лам. Бросив еще взгляды по сторонам, майкл разглядел сушеных жаб, панцири от броненосцев, травы, зелья в баночках и черные свечи, отчего перекрестился, хотя был вовсе не робкого десятка, и поспешил покинуть странное место.
— А, так это же Mercado de Las Brujas, Рынок ведьм! — «успокоил» его сеньор Батиста.
— И что, это законно?
— Это традиция, ее невозможно запретить. Власти смотрят сквозь пальцы, даже на продажу коки и аяухаски[67].
С кокой Майкл был знаком, а вот о втором галюциногене слышал впервые. Как истинный католик, он даже немножко впал в оторопь от эдакого показного мракобесия.
— Погодите, ну ладно власти, а куда смотрит церковь?
— Церковь смотрит в рот красным, — зло отрезал Батиста.
Невнятная информация о брожениях в католической церкви, особенно после инициированных Красным папой перемен, доходила до Фирмы. Но чтобы вот тут, прямо под носом, съезжались священники, открыто называющие себя марксистами? Мало было возни с «наследством» Камило Торреса, так теперь еще и Боливия?
— Кто у них заправляет? Если нейтрализовать одну-две ключевые фигуры, обычно можно развалить все дело.
— Падре Луис Эспиналь, здешний, а еще несколько попов из Бразилии и Чили.
— Вы сможете его похитить?
Батиста прищурился. внимательно посмотрел на Майкла и после короткого молчания ответил:
— Сможем, но нам нужно оружие. Сейчас у нас только охотничьи ружья да старые винтовки, а с ними на такое дело идти неудобно.
— Это уже деловой разговор. Что вам необходимо? Пистолеты, карабины?
Глава 18— Воинствующая церковь
Майкл нажал на секундомер, Батиста выпустил «жертву» — одного из рондас[68] — которому приказали просто фланировать до конца аллейки, навстречу двоим, идущим от дома.
Поравнявшись, двое расступились, давая проход, а потом внезапно кинулись на «жертву», выкручивая ей руки. Из-за угла финки Патиньо сразу же выехал серый джип, но затормозил сильно дальше намеченного места и «жертву» пришлось тащить. Причем один споткнулся и вся композиция «двое третьего ведут» чуть было не завалилась на землю. «Жертву» чуть было не выпустили, но с грехом пополам скрутили снова и упихали в машину.
— Это точно ваши лучшие люди?
— Какие есть. По крайней мере, все они служили в армии или полиции.
— Ладно, — мрачно вздохнул американец, — давайте все еще раз. Все на исходную, выпускайте следующую «жертву».
Снова в аллейке встретились три человека, выехал джип и снова все наперекосяк — при торможении водила чуть было не снес пешеходов. Так и пошло — то скрутить не сумеют, то до машины дотащить, а поскольку «жертвам» для достоверности реакции ничего не объясняли, то они вполне серьезно отбрыкивались. Кончилось тем, что последний из них, здоровый мужик, сумел вырвать свою правую руку из захвата и от души вломить одному из нападавших. Второй ответил, случилась безобразная драка, которую еле-еле растащили по сторонам.
Воняло бензином и потом, разочарованный Майкл, брезгливо поджав губы, потребовал:
— Соберите всех. Придется начинать с азов.
Из двух десятков «лучших» выбрали трех самых уверенных водителей. Их отправили тренироваться тормозить ровно напротив выбранного места — группы, столба, куста, — каждый раз меняя ориентир. Рондас ворчали, но гринго обещал хорошую плату и его приказы пока что выполняли. Остальных Майкл собрал вокруг себя и разбил на тройки:
— Смотрите, все просто. Идем навстречу, за шаг до того, как поравняемся с противником, делаем на три счета: раз — внешняя рука ладонью вверх, перехватывает кисть, внутренняя рука ладонью вперед, под локоть, вот так. Два — по инерции ведем его руки назад и, пользуясь тем, что противник еще ничего не понял, фиксируем их за спиной. Три — разворачиваемся и идем туда же, куда шел противник, но уже ведем его так, что он не может вырваться. Теперь повторяем медленно, на мой счет. Раз… Два… Три…
Все, все приходится начинать заново, как будто и не было этих двадцати лет и он снова рядовой оперативник. Хорошенький финал карьеры — учить элементарщине боливийских дуболомов, которые только вчера перестали путать «право» и «лево». Майкл полез в задний карман за фляжкой, но она, к вящему раздражению, черт знает как зацепилась и не желала вылезать. Наконец, он справился с проклятой железкой и приложился к горлышку.
— Сеньор Мигель, зачем так сложно? Подкараулим у дома, дадим по башке и отыграем свое, никто и не узнает!
— Тайная экстракция проще, но меньше воздействует на цель, — перевел дух Майкл, завинчивая крышечку. — Пока спохватятся, пока проверят, пока додумаются, что это похищение… От момента акции пройдет два-три дня, за это время интересующие нас люди разъедутся. Так что нужно сделать все у них на виду и очень быстро — чтобы они все поняли, но чтобы никто не успел вмешаться. Тренируйтесь, Батиста, завтра вечером проверю.
Больше всего Васю раздражала необходимость носить жесткий пастырский воротник-колоратку, что натирал шею при каждом повороте головы.
— Терпи, сын мой, и не показывай, что тебе неудобно, иначе каждый догадается, что ты не из наших, — наставлял его падре Луис.
Ну да. «Наших», то есть клириков, церковных и околоцерковных деятелей съехалось на конференцию в Кочабамбу почти полсотни. Хорошо еще в иезуитском колледже каникулы и нет проблем с размещением всех участников, восьми новоявленных священников вроде Васи, трех водителей-автобусников из числа учеников «школы Ньико Переса», посыльного на мотоцикле и четырнадцати человек обслуги с подозрительно внимательными глазами.
К обеспечению охраны подошли со всей серьезностью, даже владельцу микролавчонки у входа в колледж сделали предложение, от которого он не смог отказаться, и теперь честно выкупленное на неделю место под облупившимся синим навесом занимал «продавец» из числа городских герильерос.
Утром касик прошел по зданию и проверил посты — около всех опасных мест дежурили по двое-трое «иезуитов в штатском». Учебный корпус так с наскоку не возьмешь, а учитывая, что колледж стоял совсем на краю города, то есть почти посреди чистого поля, этого должно хватить с запасом. Но все равно червячок сомнения грыз Васю и он крутил в мозгу разные варианты нападения на колледж и вполуха слушал падре, тихо представлявшего гостей и ораторов.
— Отец Хосе из Чили, служит в рабочих кварталах, сотрудничает с профсоюзами, время от времени работает плотником, он строго за ненасильственные методы. А сейчас выступит отец Игнасио, мой брат по ордену из Сальвадора.
На кафедру поднялся горбоносый очкарик с высоким лбом и помогая себе взмахами руки в черной сутане поведал о беспределе правой диктатуры генерала Санчеса. О том, что тамошний аналог рондас, гораздо более организованная и гораздо лучше вооруженная Organizacion Democratica Nacionalista давит на избирателей, ведет террор против левых, даже запугивает священников, если те высказываются в пользу бедных. И все это под лозунгом борьбы с коммунизмом.