Через всю свою жизнь я пронес эти советы отца и в самые горькие и тяжкие дни, когда мне было очень худо и обидно, я не поступался ни совестью, ни убеждениями.
Записывая эти воспоминания, я взглядываю на фотографию отца. Она стоит в рамке на письменном столе, и за мной неотступно наблюдает спокойный, волевой взгляд умных и проницательных глаз. На минуту я откладываю ручку и смотрю на фотографию. Мы будто обмениваемся взглядами. «Ты помнишь мои советы, сын?..»
И я снова берусь за перо.
Тот, кто изучает историю нашей партии, в частности историю Коммунистической партии Украины, найдет на страницах этой истории фамилии многочисленных друзей Ионы Эммануиловича Якира, стойких большевиков, учеников и соратников великого Ленина. А для меня в то время они были просто дядями, тетями, гостями в нашей квартире, людьми, которых уважал и любил отец. Хорошо помню П. И. Баранова, И. А. Акулова, В. Я. Чубаря, П. П. Постышева, Г. И. Петровского, С. В. Косиора, Н. Н. Попова, М. П. Амелина, Г. Д. Хаханьяна, Н. Н. Демченко, Н. Д. Каширина. Наиболее близкими, как мне кажется, были отцу Я. Б. Гамарник, И. И. Гарькавый, И. Н. Дубовой. Часто нас навещали С. И. Сапронов и его жена В. А. Камерштейн. Своими людьми в доме был шофер Баденков, давнишний адъютант папы в двадцатые годы Ф. Иртюга, последний адъютант В. Захарченко. А вообще-то наш дом всегда был полон: друзья, приехавшие в командировку военные, партийные работники....
Все эти люди остались в моем сознании простыми, честными коммунистами, всегда думавшими об интересах страны и партии и целиком отдававшимися своей работе, своей службе.
И вот неожиданный, как взрыв бомбы, трагический финал.
28 мая вечером стало известно о передаче дела по обвинению М. Н. Тухачевского в следственные органы.
Мы жили на даче в Святошине, под Киевом. Папа в эти дни был занят на съезде Компартии Украины. Мы с мамой занимались своими домашними делами, кроме того, я готовился к экзамену по алгебре.
Приехал папа, стал проверять меня по алгебре: мне предстояло перейти в восьмой класс.
Звякнул, затем продолжительно зазвонил телефон. Междугородная?.. Папа подошел и поднял трубку. Я очутился рядом. Звонили из Москвы.
Выслушав, папа спокойно ответил:
- Климент Ефремович, но ведь сегодня уже все поезда на Москву ушли. Разрешите лететь самолетом... Нельзя?.. Слушаюсь, завтра выеду первым поездом.
- Срочно вызывают на заседание Военного совета, - бросил он, задумчиво потирая ладонью лоб.
На следующий день я провожал отца на Киевском вокзале. Поезд отходил в тринадцать часов пятнадцать минут. На платформе собрались и командиры штаба округа, и, кажется, некоторые делегаты съезда. Папа со всеми попрощался, потом прижал меня к себе, поцеловал и, отодвинув на расстояние вытянутой руки, серьезно и твердо сказал:
- Петя, будь мужчиной!..
Я не понял этого прощального наставления отца и пробормотал что-то вроде того, что я уже давно мужчина.
- Тем лучше...
Папа поднялся на ступеньки вагона. Поезд тронулся, постепенно набирая скорость. И тут я услыхал последние слова отца:
- Будь настоящим, сын!.. Настоящим!..
Я долго глядел вслед убегавшему поезду и ощущал во рту горечь, а на сердце - тяжесть... Почему?.. Вечером у нас был обыск... Всё стало ясно.
Прошло десять суток. Тяжелых, томительных, горестных. О судьбе отца мы ничего не знали. На одиннадцатый день мы прочитали в газете сообщение о том, что над большой группой военных состоится судебный процесс. В числе обвиняемых были названы М. Н. Тухачевский, И. Э. Якир, И. П. Уборевич, А. И. Корк, Р. П. Эйдеман, В. М. Примаков, В. К. Путна и Б. М. Фельдман. В тот же день мою мать вместе со мной вызвали в Особый отдел округа и предложили немедленно выехать в Астрахань. Меня удивило одно обстоятельство: у мамы отобрали паспорт. Зачем?
Кое-как собрав самые необходимые вещи, мы выехали из Киева. Из газет узнали в дороге страшную новость: все военачальники, обвинявшиеся в измене Родине и шпионаже, приговорены к расстрелу, и приговор приведен в исполнение. Мама, забившись в угол вагона, рыдала, а я, находясь в состоянии прострации, молчал.
В Астрахани взамен паспорта матери выдали удостоверение административно-ссыльной. В городе уже находились семьи М. Н. Тухачевского, И. П. Уборевича, Я. Б. Гамарника и других.
Через некоторое время в одной из газет я прочитал очень короткое письмо моей матери о том, будто она отказывается от отца. Это была явная ложь: все эти дни и недели я не отходил от матери ни на шаг и знал, что она никакого письма никуда не писала. Значит, кто-то где-то сфабриковал «письмо» и напечатал его, чтобы еще раз «обосновать» чудовищный приговор.
Сначала мы с дедом (отцом матери) пытались скрыть от нее газету с «письмом». Но назавтра к нам прибежала жена Уборевича, Нина Владимировна, и протянула матери газету. Мать немедленно отправилась в Астраханское управление НКВД и заявила протест. Ей предложили, «если она хочет», написать опровержение. Но мы с дедом уговорили ее «не биться головой о стену» - опровержение все равно останется гласом вопиющего в пустыне.
Через месяц моя мать и другие жены осужденных неизвестно за что были арестованы. Меня определили в детприемник. А два дня спустя за мной приехали ночью сотрудники НКВД и повезли на допрос, прежде тщательно обыскав.
Много лет я пропутешествовал по лагерям и тюрьмам. Однажды во время очередного этапа в Каргопольских лагерях (Архангельская область) в баню, где мылись заключенные, вошел пожилой седой человек и громко спросил:
- Кто здесь Петя Якир? Я отозвался.
- Иди сюда, поговорим.
В этом человеке я узнал бывшего адъютанта отца. Виссариона Андриановича Захарченко. Очень быстро, экономя драгоценные минуты, он рассказал мне подробности ареста отца.
Салон-вагон, в котором отец ехал из Киева в Москву, был отцеплен в Брянске. В купе вошли работники центрального аппарата НКВД, Один из них профессиональным движением вынул из-под подушки спавшего отца его личный пистолет. Затем отца разбудили, предъявили ордер на арест, приказали надеть штатский костюм и вывели к стоявшему у станции автомобилю. Несколько автомашин помчались в Москву.
За все время этой процедуры отец, по свидетельству Захарченко, задал только один вопрос:
- А где решение Центрального Комитета партии?
- Приедете в Москву, - ответил старший, - там все решения и санкции покажут.
Как-то Сталин сказал, что сын не отвечает за отца. И обманул. Во всяком случае, меня и моих друзей. Много лет я, мальчишка, потом юноша, затем взрослый человек, «отвечал» за отца, к тому же ни в чем не виновного. Каких только обвинений не предъявляли мне - одно нелепее другого! Но везде и всегда в моих ушах звучали советы дорогого мне человека: взвешивать на весах совести факты, события, быть честным перед самим собой, перед комсомолом и партией.
И еще звучали и звучат поныне прощальные слова отца:
- Будь настоящим, сын!..
Я ношу фамилию Якир, горжусь этим и всей своей жизнью стараюсь выполнить совет отца - быть настоящим!
ОСНОВНЫЕ ДАТЫ ЖИЗНИ И ДЕЯТЕЛЬНОСТИ И. Э. ЯКИРА
1896, 3(15) августа - Родился в Кишиневе.
1913-1914 - Окончил реальное училище. Поездка в Базель (Швейцария) для получения высшего образования.
1915 - Поступил в Харьковский технологический институт. Знакомство с марксистской литературой. Начало революционной деятельности.
1915, декабрь - Как военнообязанный, направляется в Одессу, где работает на снарядном заводе Гена токарем по металлу. Продолжает революционную деятельность под руководством заводской большевистской организации.
1917, март - В связи с болезнью легких переезжает в Кишинев. Устанавливает связь с кишиневской организацией большевиков и под ее руководством ведет агитационно-разъяснительную работу среди солдат кишиневского гарнизона.
1917, апрель - И. Э. Якир вступает в военную организацию большевиков 5-го Заамурского кавалерийского полка. Избирается в губком партии.
1917, май - Избирается в Бессарабский Совет рабочих и солдатских депутатов и в члены исполкома Совета.
1917. сентябрь - Избирается в Бессарабский губревком.
1917, ноябрь - декабрь - Бои с румынскими оккупантами в Бессарабии Якир участвует в боях сначала как красногвардеец, затем как командир небольшого отряда.
1918, январь - Создание «Особой армии Румфронта» (Тираепольский отряд) из 5-го и 6-го Заамурских, Бессарабского и Приднестровского полков и ряда красногвардейских отрядов для защиты Одессы и Приднестровья. Якир в этой армии сначала - командир взводного отряда, затем - комендант Тираспольской крепости и выборный секретарь Военного совета.
1918, февраль - Отступление Особой армии (Тираепольского отряда) в общем направлении на Екатеринослав - Воронеж.
1918, март - И. Э. Якир тяжело ранен и контужен в бою за Екатеринослав.
1918, май - Возвращается в армию. Руководит отступлением отрядов Особой армии к Воронежу. Назначается комиссаром Воронежского района Южной завесы. Избирается членом Воронежского губкома
1918, июль - Назначается командиром и комиссаром Поворинского района Южной завесы.
1918, сентябрь - Назначается начальником политуправления Южной завесы.
1918, октябрь - Назначается членом Реввоенсовета 8-й армии Южного фронта.
1918, 19 - 22 декабря - На паровозе поезда председателя Реввоенсовета Республики Якир один едет в анархистский отряд Сахарова, не подчинившийся командованию, наводит в отряде дисциплину и объединяет его с частями 12-й стрелковой дивизии. В течение трех дней добивается перелома и организует наступление против войск Краснова.
1919, 8 января - Награждается орденом Красного Знамени (орден № 2).
1919, май - По указанию ЦК РКП(б) направляется в Одессу в состав организованного там Бессарабского правительства и ЦК Коммунистической партии Бессарабии.
1919, 7 июля - И. Э. Якир назначен начальником формирующейся под Одессой 45-й стрелковой дивизии.