— Подожди, ты намылился сбежать из госпиталя?
— Почему сбежать? Нет, договорюсь, что буду появляться здесь на перевязки. Я хочу жить в тихом месте, где не будет этого навязчивого внимания целой толпы представителей трудовых коллективов, они меня просто замучали.
Илья неожиданно заржал и сквозь смех выдавил из себя:
— Не, ну а как ты хотел, слава — она такая, нелегкая ноша.
Смех смехом, а уговорить врача и капитана отпустить меня долечиваться дома (как я это им преподнес, москвич же) было непросто. Справился я с этим с огромным трудом. Правда, пришлось обещать, что не реже, чем раз в два дня, я буду приезжать на осмотры, но это все равно было лучше, чем беспрерывно отбиваться от жаждущих общения ходоков.
Что странно, уговорить врача оказалось проще, чем капитана, тот ни в какую не соглашался, пока не получил добро сверху, предполагаю, что как бы не от наркома, очень уж много ему пришлось названивать. Как бы там ни было, а относительную свободу я получил. Относительную, потому что Старинову кто-то там по телефону приказал без сильной охраны меня не оставлять ни на миг, так что Илье пришлось ещё и этим заниматься, от чего он был совсем не в восторге.
Из-за этого ему даже пришлось забраковать моё желание пожить на съемной квартире и предложить свой в какой-то мере неожиданный вариант решения проблемы.
Он предложил мне поселиться на время, необходимое для лечения, в одном из центров подготовки осназа, из которого, кстати, мне придётся отбирать себе обещанных бойцов. В этом центре, как оказалось, есть уютные квартирки для командного состава, вот мне Илья и пообещал предоставить такую, если я соглашусь прочитать пару лекций для преподавательского состава.
Как он выразился, раз уж я его напряг по полной программе, то и ему грех будет не воспользоваться счастливым случаем и не выжать меня до уха на предмет моих знаний и мыслей по организации диверсий в тылу противника.
Собственно, я был не против такого расклада, тем более что у меня было чем удивить местных преподавателей.
В общем, договорились и насчет жилья, и насчет автомобиля, которым Илья тоже пообещал меня обеспечить.
Координаты, по которым меня можно будет найти, оставили только капитану — на случай, если я вдруг срочно понадоблюсь кому из начальства, а потом по-быстрому собрались и свалили из этой странной больницы. Правда, перед отъездом я успел озадачить Кухлянских кое-какими делами и провел с ним серьезную беседу на тему его внезапно вспыхнувшей любви к Любочке.
Дело вот в чем: когда её убрали с его глаз, он начал не на шутку страдать и нервничать.
Конечно, надо бы вести подобные беседы иначе, исподволь подводя его к мысли, что она ему не пара и так далее, но у меня на это совершенно не было времени, так что я решил не щадить его чувств и рассказать, как все происходило на самом деле и как его попытались развести.
Понятно, что про капитана рассказывать не стал. По моей версии обрюхатил Любочку один из пациентов, который уже был женат и потому не мог на ней жениться. Вот она и решила устроить свою жизнь за счёт него.
В общем, непростой получился разговор, всё-таки запал мой начштаба на эту деваху, да и неудивительно, она и правда красавица, каких поискать. Но надо отметить, что капитан сдержал слово, и сейчас за Кухлянских ухаживала такая же красивая девушка, но тот, понятно, уже был зациклен на другой, и даже информация, что им просто хотели внаглую попользоваться, мало что изменила.
Немного подолбившись в закрытую дверь, я в сердцах спросил:
— Какого хрена ты вцепился в эту Любочку, как голодающий в кусок хлеба, она у тебя что, первая была?
По тому, как он потупил взгляд, я понял, что да, первая.
— Вот где собака зарыта, тогда все понятно. Кухлянских, не будь дураком, не подходит тебе эта Любочка, сам подумай, нафига тебе змея, способная ужалить в самый неподходящий момент. Ведь если ей удастся обмануть тебя один раз, ей захочется делать это и дальше. Так и будешь всю жизнь воспитывать чужих детей. Оно тебе надо? Не надо, поэтому наплюй и забудь. Вон обрати лучше внимание на новую девушку, которую к тебе приставили, на мой взгляд она сто очков форы даст этой Любочке.
На этих словах Кухлянских, как ни странно, оживился и прошептал
— Ты что, командир! Видел, какая она неприступная и строгая? Как к такой подъехать?
«Ага, значит, помимо Любочки и на других тоже смотрит, значит, не все потеряно», — подумал я и хотел было начать объяснять, как ухаживать за девушками, которые кажутся неприступными, но не пришлось, потому что эта самая неприступная как раз появилась в палате.
Сам не знаю, что на меня нашло, но я не задумываясь, глядя на эту красавицу, произнес:
— Девушка, вы уж простите меня, бестолкового, но не могу я больше смотреть на страдания моего друга, который влюбился в вас без памяти, готов жениться, не слезая с кровати, только боится в этом признаться.
Девушка вспыхнула как маков цвет, застеснялась и тихо пробормотала:
— Скажете тоже…
Кухлянских тоже покраснел как помидор и попытался было возмутиться, начав что-то говорить, но я не позволил ему продолжить и наехал на него по полной программе
— Что такое? Как на поле боя, так храбрец, каких поискать, не кланяющийся пулям, а девушке, которая тебе нравится, и два слова сказать боишься? Трус ты, Кухлянских, и мне за тебя стыдно, да и правда, нахрена ты кому нужен такой нерешительный. Подобной девушке, — тут я некультурно ткнул пальцем в её сторону, — нужен решительный мужик, который схватит её в охапку и потащит в ЗАГС.
Я посмотрел на него долгим взглядом, выдержал паузу и добавил:
— В охапку тебе, конечно, ещё рано, но язык-то у тебя не ранен, мог бы и рассказать красавице о любви своей неземной.
Я изображал гнев, а про себя ухохатывался, глядя на этих двоих, уже взрослых, но стесняющихся как дети. Девушка, кстати, делая это, как она думала, незаметно, оценивающе постреливала глазками на Кухлянских. А я, посчитав, что сделал все, что от меня зависело, махнул рукой, изображая досаду, и закончил представление следующими словами:
— Ладно, дальше сами разберётесь, надеюсь, у вас хватит ума пожениться до того, как мы отправимся воевать дальше.
С этими словами под жалобное «командир» от Кухлянских я покинул палату. Если у них после моего выступления не начнутся шуры-муры, значит, ни фига я не понимаю в этой жизни.
Едва я вышел из больницы, как у меня сразу же возникло желание, наплевав на все, в первую очередь отправиться к Насте. Остановило меня только понимание, что она сейчас на занятиях, а полдня ожидания возле университета — это совсем не то, чем мне следует сейчас заниматься. Поэтому, собравшись в кулачок, я отбросил пока мысли о зазнобе и предложил Илье ехать в этот его центр, где мне придется какое-то неопределённое время обитать.
Расположен он был, кстати сказать, не особо далеко от города, да ещё и с той стороны, где находилась больница, поэтому добрались мы туда довольно быстро.
Уже по прибытии до меня дошло, что всё-таки рано я сорвался с места, по сути забив на лечение, всё-таки за время этого короткого пути меня слегка растрясло, что немедленно сказалось на самочувствии. Появилась непонятная слабость, заныли поломанные ребра, и в самой ране возникла пока не сильная тянущая боль.
Беда в том, что отдохнуть сразу не получилось, пришлось знакомиться с руководством центра, пить чай с командиром и разговаривать о жизни, в общем, вымотался до предела и в какой-то момент, извинившись, попросил показать мне моё место обитания объяснив, что после ранения мне ещё трудно долгое время находиться на ногах.
В итоге до выделенной мне квартиры я добрался с трудом, хоть и старался при этом всеми силами показать окружающим, что со мной все в порядке.
Пока Илья занимался организационными вопросами, договариваясь с местными медиками о своевременных перевязках и с кухней о питании, я, завалившись на диван, неожиданно вырубился. Нет, сознание не терял, просто уснул и проспал и обед, и момент, когда надо было отправляться к Насте, чтобы встретить её на пути из университета.
Думал было просто съездить к ней домой, но не стал этого делать, не захотел видеть хари её родителей и трепать себе нервы. Лучше уж потерпеть денёк, чем психовать из-за их отношения. Нет, понятно, что мне с ними придётся контактировать, если Настя станет моей женой, но это будет потом, сейчас я как-то не особо готов к этому общению.
Приняв решение отложить поездку на завтра, я бездельничать не стал и в своём бестелесном виде занялся изучением этого центра и наблюдением за занятиями бойцов, а посмотреть на самом деле было на что.
Учеников здесь было не особо много, я насчитал всего триста человек, и их обучение, как я понял, здесь поставлено на поток. Пришел я к такому выводу, наблюдая за учебой отдельных групп, интенсивность и сложность которой довольно сильно отличалась у этих мини-подразделений. Некоторые группы явно были сформированы совсем недавно, и в их занятиях упор был сделан на физическую подготовку. Другие, уже явно сработанные подразделения занимались по большей части на полигоне, отрабатывая различные тактические схемы и отшлифовывая приобретенные знания и умения на практике.
В целом, здешний подход к обучению мне понравился, но и кое-какие недостатки я обнаружил. Правда, делать выводы я пока не стал, ведь вполне может быть, что я просто не увидел все их занятия. Позже разберусь, что здесь и как и, возможно, что-то даже привнесу из наработок будущего, благо, что тему знаю не понаслышке.
На следующий день проснулся на рассвете, чувствуя себя замечательно, поэтому решил покататься по городу.
Пришла пора всерьез заняться местными бандитами с поиском их мест обитания. К тому же мне в голову пришла неплохая, как по мне, идея, как мне отбирать бойцов в свою бригаду из обучаемых здесь осназовцев. Где ещё лучше проверить бойцов, как не в настоящем деле.
В общем, решил, что будет очень даже неплохо привлечь к работе с бандитами осназовцев и уже по ее итогам отбирать себе людей.