В общем, возле мостов немцы нас переиграли по всем статьям, и похоже, здесь мне ничего не удалось изменить в сравнении с происходящим в моем мире.
Как все происходило в самом городе, а также подробности работы осназа удалось узнать от раненых, переправленных к нам.
Оказывается, осназовцам пришлось работать, главным образом, в районе здания УНКВД и улиц, ведущих в сторону крепости. Они понесли основные потери, отражая налёт на управление переодетых диверсантов. В остальном, главным образом, уничтожали небольшие вооруженные группы бандитов, одетых в гражданское, выискивая их на улочках города.
Забегая вперёд, скажу, что и здесь немцы нас переиграли. Осназовцы, в принципе, не знали о захвате диверсантами узла связи, насосной станции и даже тюрьмы. Настолько тихо и чисто те сработали. Но об этом мы узнали намного позже. Как и о том, что сотрудники УНКВД не успели эвакуироваться в полном составе, зато, смогли вывезти практически все свои бумаги и большую часть имущества.
Так вот, к вопросу о стремительности немецких действий.
Сразу после захватов мостов от них, где это было возможно, веером помчались по округе небольшие группы мотоциклистов в сопровождении бронетранспортеров, сея панику на пути своего движения. На нашу сторону двинулись нескончаемые колонны техники.
Я акцентировал внимание на небольших маневренных группах немцев не просто так. Дело в том, что довольно приличное количество этих немецких подразделений по пути следования столкнулись с нашими мотострелками, направляющимися к местам сбора после чистки приграничных территорий. Результат этих встреч для немцев кардинально отличался от подобных столкновений с частями РККА. Всё-таки крупнокалиберные пулемёты во время подобных встреч имеют решающее значение, даже несмотря на то, что некоторая броня у немцев вооружена не только пулеметами, но и мелкокалиберными пушками.
В общей сложности, в одиннадцати столкновениях наши мотострелки вышли победителями, уничтожили вражеские группы полностью. В двух разошлись, не выявив победителей. Один раз немцы удрали, не успев толком вступить в бой. Второй раз, наоборот, нашему подразделению пришлось уходить не солоно хлебавши. Во втором случае нашим ребятам противостоял дозор крупной немецкой части.
Положительным результатом этих столкновений можно считать не только неплохие трофеи, взятые с немцев, но и приобретенный опыт. А главное, уверенность бойцов в том, что эти немцы не такие и страшные, как можно было подумать.
С наступлением ночи, наконец, начали поступать сведения от других наших подразделений саперов, хозяйственников и разведки. Притом, саперы доложились первыми, и неслабо порадовали.
Они смогли дождаться момента, когда движение немецких колонн одновременно начнется на всех трех заминированных дорогах, и подорвали заложенные заряды практически синхронно, после чего благополучно ушли в оговоренное место.
О потерях противника судить сложно, никто не занимался их подсчётом. Такая задача перед саперами не стояла. Но, учитывая, что немцы на двух из трех дорог двигались очень плотно, сразу в два ряда. Их после инициации одновременного подрыва огромного количества снарядов неслабого калибра буквально снесло с этой самой дороги. Они понесли наверняка не самые маленькие потери.
Главное же в этой диверсии было то, что теперь немцам поневоле придется сбавить скорость своего передвижения и заниматься тщательной проверкой дорог. Это потребует немалого времени.
С хозротой получилось не все гладко. Из трех намеченных складов разграбить пока получилось только один. Зато вывезли оттуда за день, действительно, много.
Дело в том, что рядом с двумя другими намеченными складами неожиданно расположились части РККА. Понятно, что там никто бы не позволил вывозить имущество без нужных документов. А вот вещевой склад, где хранились огромные запасы разнообразного имущества и снаряжения, удалось почистить основательно. Но дальше теперь заниматься этой деятельностью придётся под боком у немцев, к чему мы, собственно, были готовы.
Доклады разведчиков хоть и разнились по форме, но были схожи по содержанию. Если обобщить, то немцы поймали нас со спущенными штанами и стремительно наступают. Наши пытаются обороняться, но без прикрытия с воздуха при помощи артиллерии и авиации довольно быстро сбивают с позиций.
В общем, все везде одинаково, с той лишь разницей, что в районе Бреста, благодаря заминированным дорогам, есть надежда, что темпы наступления уменьшатся. По крайней мере, после этой диверсии немцы правда встали. Может быть, так у них запланировано, на ночёвку, а может и из-за боязни продолжать движение. Неважно, главное, что встали. А дальше — больше.
Я в этот первый день войны, можно сказать, бездельничал, больше размышлял и пользовался наличием телефонной связи. Обзванивал всех, кого только мог поймать.
В первую очередь, ещё рано утром, естественно, позвонил Насте и уверил её, что со мной все в порядке. Единственное, что на какое-то время буду вне связи и не смогу ей звонить и писать. Пересказывать наш разговор не стану, но на душе у меня, правда, после этого звонка полегчало.
Вторым, кого удалось поймать на месте, был Цанава. С ним я разговаривал уже после обеда и малость схитрил, сказав ему, что нахожусь уже в тылу у немцев и буду думать, как выбираться к своим. Ему я тоже предложил в дальнейшем поставлять свежие актуальные разведданные, если он решит вопрос с радиостанцией и шифровальщиком. Он обещал над этим подумать.
Дозвонился и брату, но с ним разговора особо не получилось. Он даже как-то раздраженно спросил, все ли у меня в порядке. Выслушав ответ, сославшись на занятость, разорвал связь.
В целом я, сидя в лесу, вдали от места событий не прочувствовал всего трагизма и накала первого дня войны, самой страшной в истории человечества. Наверное, потому что не видел происходящего собственными глазами в отличие от своих людей, столкнувшихся с врагами лицом к лицу.
По крайней мере, командир взвода осназа, старший лейтенант Горожанкин, прибывший на базу ближе к рассвету, точно проникся и даже разговаривал слегка с претензией. Начал, правда, с доклада о проделанной работе.
Собственно, ничего нового о работе в городе я из этого самого доклада не узнал. А вот информация о разбомбленной в хлам старой базе оказалась очень интересной.
По словам Горожанкина, там сейчас настолько все выбомблено, что местность превратилась в подобие бурелома, через который и пробраться сложно. А воронки от бомб понатыканы сплошным ковром.
Получается, что немцы не пожалели выделить на это дело бомбардировщики, и это несмотря на то, что более подходящих целей в округе дофига и больше. Похоже, о нас что-то знают, и это не есть хорошо.
Я для себя отметил этот факт и продолжил беседу. Тем более, что Горожанкин перешел к вопросам:
— Скажи, командир, зачем ты приказал сейчас прятаться и сидеть тихо, когда можно было бы громить немцев, подлавливая на марше? Ведь мы много тренировались воевать именно подобным образом?
Логичный вопрос, действительно. Но в том то и дело, что у меня именно на этот взвод большие планы, поэтому и отвечать пришлось развернуто.
— Именно здесь, у Бреста, находясь на пути основного движения наступающих немцев, по сути, посреди их порядков, засадами на их колонны мало чего добьёшься. Одна-две засады и твой взвод уничтожат, чего допустить нельзя. В районе Барановичей, где немцы будут уже скоро, на подготовленной местности ситуация кардинально изменится. Там, сам знаешь, сколько всего сделано для этих самых засад. Но и там работать будут другие. Для твоего взвода будет особая задача, посложнее простых засад.
Горожанкин слушал внимательно, но при этом, всем видом показывал несогласие с таким подходом ровно до того момента, когда я начал посвящать его в подготовленную для его подразделения задачу.
Меня в прошлом мире всегда бесила ситуация, сложившаяся в начале войны с Брестской крепостью, когда люди там сражались до последнего с надеждой на скорую помощь, но так её и не дождались. А главное, что они не дождались и приказа на отход, даже не думая покидать укрепления и попытаться прорваться к своим.
Конечно, может я не все об этом знаю, и на самом деле, все было совсем не так. Но, в любом случае, здесь попытаюсь дать защитникам крепости хоть какой-то шанс. Для этого мне и необходимы осназовцы в нужное время в определённом месте. Соответственно, задачу Горожанкину ставил, разжевывая все до мельчайших подробностей, объяснял, как я все это вижу.
— Сейчас тебе, Вячеслав, надо сидеть ниже травы, тише воды, стараясь не засветить убежище, дожидаясь, когда схлынет основной поток моторизованных частей немцев. Думаю, два-три дня, и их ударный кулак уйдёт довольно далеко от города. Понятно, что вслед за механизированными частями будут идти другие, поток войск ещё довольно нескоро пойдёт на спад, но такой концентрации частей, как сейчас, уже не будет. Более того, немецкие части, блокирующие защитников крепости, тоже расслабились от понимания, что помочь осажденным некому. Вот тогда и придёт время работы для твоего взвода. Задача будет непростой, но вполне выполнимой.
Именно твоему подразделению придётся деблокировать защитников крепости, но делать это с умом.
На этом моменте Горожанкин не выдержал и произнес, перебивая мой монолог:
— Командир, там и полка не хватит, чтобы пробить брешь в оцеплении…
— Дослушай до конца, потом задашь вопросы, — в свою очередь перебил его я и продолжил говорить:
— Так вот, через пару дней первое, что нужно будет сделать, это разжиться дополнительным транспортом. Желательно поискать брошенные нашими отступающими частями машины, которых должно быть немало. Без них справиться будет сложно, потому что, наверняка, в крепости много раненых, оставлять которых там нельзя. В случае, если наши грузовики найти не получится, придётся захватывать их у противника, что нежелательно. Из-за пропажи обязательно поднимется шум, что, в свою очередь, может привести к вашему обнаружению. Этого допустить нельзя.