Из танков были три БТ — 7. Их нашли в одном месте, похоже из одного взвода. Четыре Т — 26, этих нашли поодиночке в разных местах. Грузовики все полуторки. Все это ремонтники привели в порядок и подготовили к бою и движению. А передо мной встал вопрос поиска людей, способных воевать на этих машинах.
Временно, конечно, и ремонтники справятся, но это не их задача. Поэтому они сядут за рычаги ненадолго.
Кстати, по людям. Ремонтники привели к нам и две группы окруженцев, восемнадцать и шесть человек. Все они были из пехоты, командиров среди них не было, если не считать одного сержанта со шкодливой мордой. И без всяких проверок было ясно, что переодетых диверсантов среди них нет. Все они из одного полка, только из разных рот. Имеется в виду, каждая группа из разных рот. А так все в группах друг друга знают, соответственно, чужих среди них нет.
С ними я не стал пока сильно заморачиваться. Оставил под командованием сержанта, выделил под них грузовик, на этом все. Позже буду думать, что с ними делать, когда доберёмся до нового места дислокации.
Наши мотострелки несмотря на то, что находились от базы относительно недалеко, прибыли к нам только к двум ночи.
Из-за дефицита времени я даже не стал слушать доклад и велел выдвигаться сразу, не задерживаясь. Нам за остаток ночи предстояло преодолеть около полсотни километров. Соответственно, время терять никак нельзя. Светает сейчас очень рано, а на открытой местности при свете дня нас мухой обнаружат и уничтожат. Не та пока здесь ситуация, чтобы чувствовать себя в безопасности.
На базе оставили отделение мотострелков при одном броневике и двух врачей, которых я забрал из роты саперов и из санчасти батальона. Благо, сейчас у нас, благодаря замполиту, в каждой роте, помимо фельдшеров, есть по врачу. А в санчасти — два.
Колонна получилась у нас достаточно длинной. Передвигаться предполагалось если не среди боевых порядков противника, то достаточно близко к ним. Слишком уж в полосе наступления немцев была большая концентрация их войск. Риск, конечно, прямо сейчас отправляться в путь, но это необходимо сделать, чтобы вовремя добраться до мест, подготовленных для реализации моих задумок.
Чтобы хоть как-то уменьшить вероятность встречи с противником, передвигаться я решил на одном из наших броневиков, немного впереди основной колонны, по проселочным дорогам. Везде так делать не получится, в конце пути придётся проехать километров семь по шоссе. Но есть надежда, что мы успеем сделать это по темноте, и без эксцессов.
Во время этого перехода нам повезло дважды. Первый раз, когда я, проверяя местность, впереди по ходу движения, при помощи своей способности обнаружил в стороне от дороги в небольшой ложбинке немецких танкистов, расположившихся на отдых.
При них были три лёгких танка и два грузовика. Этих немцев нашим мотострелкам удалось уничтожить практически без шума при помощи револьверов с глушителями. Один выстрел из немецкой винтовки, который никому не причинил вреда, не в счёт.
Второй раз уже в предрассветных сумерках повезло ещё больше.
У кромки леса, в котором мы стремились укрыться, расположилась на отдых немецкая механизированная часть, в составе которой было двадцать четыре танка, семь бронетранспортеров, не считая двух десятков грузовиков и десятка мотоциклов.
В любом другом случае мы прошли бы мимо и молились, чтобы на нас не обратили внимания. Но здесь и сейчас я просто не смог пройти, минуя подобный подарок.
Дело в том, что опушка леса, возле которой отдыхали немцы, находилась метрах в семидесяти от дороги. Но главное не это, а тот факт, что вся техника стояла под присмотром пары часовых метрах в тридцати от лагеря, где дрыхли сами немцы.
Немецкие часовые, видя свои танки, которые мы сознательно пустили перед колонной понимая, что по темноте не успеваем преодолеть весь путь, тревогу поднимать не стали.
Я не мог не воспользоваться таким шансом. Поэтому, проезжая мимо этого лагеря, (а наша броня, за исключением недавно найденных танков, которые плелись в хвосте колонны, шла сразу за немецким танками), дал команду на атаку. Хорошо, что радиосвязь позволяла это сделать.
Рассказывать об этом побоище не буду. По-другому происходящее назвать было трудно. На такой дистанции даже из обычных многочисленных пулемётов огонь — это страшно. А участие в этом ДШК — вовсе ужас ужасный.
Как я и предполагал, никто из сонных немцев до своей техники не добрался. Да и мало кто из них успел понять, прежде чем умереть, что происходит.
Несколько минут плотного огня, и немецкое подразделение перестало существовать, как будто его и не было. Мотострелкам мало кого пришлось добивать во время зачистки.
Эта самая зачистка вбита в головы красноармейцам на инстинктивном уровне. Прежде, чем подходить к трупу, любой служащий в нашем подразделении сначала всадит в предполагаемый труп пулю. И только тогда пойдёт дальше или начнёт заниматься трофеями.
В общем этот нежданчик с отдыхающей немецкой частью получился сверхприбыльным. Ведь вся техника подразделения досталась нам в целости и сохранности. Но тот факт, что эту немецкую часть будут искать, совсем не радовал. Все бойцы понимали это не хуже меня. Поэтому вкалывали все, как проклятые, стараясь максимально быстро скрыть следы этой бойни.
Как же я сам себя сейчас хвалил за то, что в свое время у меня хватило ума обучить вождению весь личный состав подразделения. Сам себя съел бы поездом, доведись что-нибудь бросить из доставшихся нам трофеев.
У меня и раньше в планах было добывать немецкую технику для кое-каких дел. А сейчас, получив в свое распоряжение все необходимое, что-то из этого не забрать я даже не думал. Мы вымели со стоянки все, что можно и чего нельзя. Единственное, форму с разорванных на части трупов не снимали, а так даже забрали палатки, побитые пулями.
Провозились здесь не менее часа, но вроде прибрались за собой нормально. Правда, колонна техники теперь получилась неприлично большой. Места для того, чтобы разместить её рядом с очередной подготовленной заранее базой, не хватало. Но это было меньшее из зол. Скрыть следы после прохождения такой колонны, вот, что было непросто. Нам пришлось немало постараться. Справились, конечно, но изрядно с этим намучились.
В любом случае, после такого выступления задерживаться в этом лесном массиве надолго нельзя, но это и не планировалось.
Из-за избытка техники мне срочно пришлось связываться с нашей второй ротой мотострелков и ломать им график движения. Планировалось так, что они следующей ночью догонят нас в этом лесу. Теперь этого делать не следовало. Гораздо разумнее будет, если они к следующей точке назначения будут передвигаться параллельно нам по другим дорогам. Тем более, что у них, судя по всему, тоже есть пополнение как в людях, так и в технике. По крайней мере, командир роты на это намекнул.
На дневку мы разместились с комфортом возле небольшого лесного озера. Здесь базы, в полном понимании слова, как в прошлом лесу, не было. Тут просто было устроено пару бывших бандитских схронов и небольшой склад с горючкой, тщательно замаскированный.
Как я и предполагал, часть техники не поместилась в месте постоя, а оставлять её на лесной дороге я не захотел. Пришлось буквально прорубать небольшую просеку к одной из прогалин, расположенных неподалёку. Там, кстати, обнаружили небольшое стадо коров, которое три пожилых мужика, по их словам, пытались перегнать к нашим. Но, выяснив у них, что они из деревни, расположенной в семи километрах от этого леса, стало понятно, что они просто прячут скотину от немцев, иначе за вчерашний день могли бы уйти намного дальше.
Понятно, что о своих подозрениях я им ничего не сказал. Мы разместили рядом с их стадом технику, укрыв её под кронами деревьев, и договорились о том, что до нашего ухода они побудут здесь у нас под присмотром. Организовали охрану и попадали отдыхать.
Уже засыпая, неожиданно подумалось:
— Если уже сейчас, когда война только началась, мы нашли столько нашей брошенной техники, что же будет дальше? По дороге сюда мы ведь тоже видели и раздолбанную после бомбежек, боев горелую технику, и вполне себе целую. Правда, из-за недостатка времени не разбирались, что там пригодно к использованию, а что нет. Но сам факт этого изобилия напрягает.
С этим я и уснул.
Поспать получилось до обеда, а потом меня подняли. От множества новостей, требующих моего участия, я слегка даже потерялся.
Первая новость — наша третья рота нарвалась и сейчас ведёт бой в сорока километрах севернее нас в другом лесном массиве. Сориентировавшись по карте, я составил короткую радиограмму, в которой указал, что помочь мы сможем только ночью. Для этого им с наступлением темноты надо постараться сосредоточиться на южной оконечности лесного массива.
Сейчас их гоняют по этим лесам, как раз выжимая к этой самой указанной мной оконечности.
Остаётся только надеяться, что они смогут продержаться нужное время.
Вторую радиограмму я подготовил для другой роты, действующей в отрыве от нас. Я велел им продолжать движение по намеченному маршруту, не отвлекаясь на помощь товарищам. Справимся без них.
Отправлять радиограммы из лагеря я запретил. Велел связистам на одном из броневиков в сопровождении отделения мотострелков отъехать, не покидая леса минимум на десяток километров в сторону, и только там начать работу.
Второй новостью, ожидающей моего участия, стала обнаруженная в пяти километрах от нас большая группа окруженцев, насчитывающая в своём составе более тысячи человек.
Самое главное, что этой группой командует полковой комиссар, который страстно жаждет прибрать нас к рукам.
Собственно, нашлись эти окруженцы случайно. На наш секрет наткнулись разведчики этой группы, рыскающие по округе.
Благо, что у бойцов из секрета хватило ума не тащить этих разведчиков к нам в расположение. Они, как и положено, вызвали начальство в лице командира роты. А тот, уже разобравшись в ситуации, решил меня разбудить. Тем более, что к этому моменту пришли известия от нашей роты, ведущей бой.